Галина Горшкова - За поворотом времени, или Магия сердца
— Амалия! — Хронос медленно проявился на берегу озера и неодобрительно огляделся вокруг. — Ты опять выполняешь за меня мою работу? Сколько можно? Мы же договорились: не вмешиваться в компетенцию друг друга! Остановка времени — моя прерогатива.
— Знаю, Хронос. Но ты иногда все же приходишь ко мне с ходатайствами. А я иногда не успеваю все делать разом, — Сопроводительница душ умерших обвела рукой берег, указывая на застывшие фигуры. — Посмотри сам и убедись. В остановке времени была необходимость.
— Не успеваешь забрать у наших подопечных их сокровища?
— Ты о решении по сделке? Нет, наше решение я уже исполнила. Но здесь столько неучтенных обстоятельств открылось, что нам непременно требуется в них разобраться. Давай–ка пригласим к нам Климентия, Митродору и Ореста.
Амалия вынула из складок одежды серебристый колокольчик и позвонила в него.
— Да-а, — продолжила она свою мысль, поджидая на берегу Высших Советников и посматривая с обрыва на застывших Катерину и Злота. — Кто бы мог подумать? Такие ценные вещи, как бессмертие и сильная любовь, вот для этих двоих всего за какие–то три месяца потеряли всякую цену! Они и не заметили, как я у них это забрала.
— Может, тогда и не стоило брать?
— Отчего же, Хронос? Они проиграли свое пари… Да. Забавно. Проиграли, но и выиграли его одновременно.
— Хм, — Хранитель времени несколько раз обошел застывшие фигуры Даниила и Георгины, особо пристальное внимание уделяя Ангелу, а затем тоже подошел к обрыву над водой. — И что ты теперь предлагаешь? Отменим наше решение?
— А зачем его отменять? — Амалия пожала плечами. — Я предлагаю вынести новое. Дать этим двоим то, что они выиграли, то, чего хотят. Раз уж они это честно заслужили. Остальное, надеюсь, сделает Время. Да?
Хранитель времени улыбнулся и кивнул. Он так мечтал, чтобы Злот выиграл! «А как обрадуется Митродора за Екатерину! И не выскажешь!».
— Я рада, Хронос, — Амалия улыбнулась в ответ, — что хотя бы сейчас ты со мною не пререкаешься.
Сопроводительница душ умерших проследовала мимо застывшего Даниила, а затем вплотную подошла к оцепеневшей в своей позе Георгине. Глаза госпожи Смерть вновь были холодного металлического оттенка, а взгляд — не допускающим никакого возражения:
— И даже не проси у меня за нее! Георгина только что совершила преступление, и я намерена поставить перед Климентием вопрос о справедливом наказании.
На поляне у озера появились Климентий, Митродора и Орест. И спор о справедливости предстоял быть жарким…
В сознание Екатерина приходила медленно. Ей казалось, что невероятная тяжесть давит на каждую клетку ее тела, и она никогда не сможет открыть веки или пошевелить руками.
— Злот, — еле слышно позвала она.
— Девчонки, девчонки! Катюшка опять в сознание приходит! Катя, давай, просыпайся! Мы все тебя просим! — где–то совсем близко прозвучали звонкие девичьи голоса.
Катерина открыла глаза.
— Где я?
— В больнице.
— В больнице? — она с трудом подняла голову и испуганно принялась озираться по сторонам. Больничная палата. Незнакомые девушки в домашних халатах возле ее кровати.
— Да. В нашей Березниковской больнице. Тебя доставили сюда после аварии. Ты не помнишь?
— Какой еще аварии? — Катерина попыталась сесть, и услужливые соседки по палате поспешили в этом помочь, подкладывая ей под спину и голову свои подушки.
— Как — какой? Ваш автобус ехал в Пермь, — начала объяснять все одна из девушек. — А тут его легковушка подрезала. И вы все — бац! В воду, а затем на вас еще и столб с проводами. Тебя так электричеством шарахнуло, что врачи даже и не чаяли тебя среди живых видеть. А потом, глядят, сердце–то твое — стучит. Вот тебя к нам сюда, в палату, и перевели. Только ты спала очень долго. Вроде бы проснешься, пошевелишься едва–едва, и снова в сон!
— Не помню, — Катерина растерла себе лоб и виски. — Авария — это же совсем давно со мной было?
— Верно! Еще в субботу. Мы ведь говорим тебе, Катя, ты долго спала.
— В субботу? А какой сегодня день? Какое число?
— Сегодня вторник. Шестое сентября, вроде бы.
— Шестое сентября? Это невозможно. Ведь уже декабрь наступил.
— Какой декабрь? — девчонки хором рассмеялись. — Да ты высунься в окно, Катя! Деревья еще в листьях. И опять дождь моросит.
— Хотела бы я, чтобы уже наступил декабрь, — мечтательно произнесла одна из девушек. — В декабре у меня день рождения. А до зимы еще жить да жить.
— Но я ведь уже прожила все эти дни до декабря! — Екатерина растерянно смотрела на улыбающиеся лица и никак не могла понять, что за розыгрыш творится вокруг нее. — Каждый день до шестого декабря. Все три месяца!.. Вы утверждаете, что мне это приснилось?
— Ах, девочки! — позавидовала еще одна из соседок по палате. — Катя у нас такая счастливая! Какой–то волшебник ей подарил дополнительно целых три месяца жизни! А я вот так не высыпаюсь дома хронически. Чуть голову на подушку положу, а уже будильник звонит. Какие тут сны? Вот здесь, в больнице, и пытаюсь отдохнуть от семейных забот. Хотя и тут медсестра лишней минуты не даст.
— А за что тебе лишнее время–то присуждать? — вновь возразила самая бойкая молодая женщина. — Болеешь и болей себе! Это Катенька у нас героиня. И бабушку с сумками из воды вывела, и какого–то мужчину спасла. Ох, Катя, про тебя даже в «Пермских новостях» два раза рассказывали. Первый раз в субботу. Но так, мельком. В основном лишь о самой аварии. А вчера–то — такой обстоятельный репортаж о твоем подвиге. Мы эту передачу в холле всей палатой дружно смотрели.
— Ты теперь знаменитость, — девушки разом закивали головами.
— Я — знаменитость? Да вы что? — Екатерина, все еще не доверяя их завистливым улыбкам, пыталась проснуться от своего яркого и затянувшегося сна.
— Да, да! Мы не обманываем. Давайте я все расскажу по порядку! — слово вновь взяла самая шустрая. — С субботы здесь, в больнице, только твоя семья дежурила. Мама приходила, сестра, бабушка. Больше никого. Ну, прозвучало по телевизору твое имя, и что? Народ у нас внимательностью не отличается. В воскресенье тоже относительно спокойно все было. Но вчера!!! Весь наш город прорвало! И все — к тебе! Врачи тут живое ограждение выставляли, чтобы никто не прорвался к нам в палату! Кого тут только не было! И телевидение, и радио, и местные газеты. Приходил директор школы, где ты работаешь…
— Всеволод Егорович?
— Наверно. Он интервью давал журналистам в холле, а мы просто перехватили его слова. О том, что ты, оказывается, учитель года. Что тебя очень любят дети в вашей школе. Очень ценит весь коллектив. А с сентября этого учебного года директор тебя назначил завучем. И премию тебе какую–то приличную выписал.
— Вот подхалим. А о моем заявлении об увольнении он не рассказывал?
— Мм-м, нет. Я, во всяком случае, об этом не слышала. Потом руководство города здесь было. Они очень расстроились, что ты не можешь с ними пообщаться. Но они оставили тебе подарки.
— Подарки? Какие еще подарки?
— Ну, нам их особо–то не показывали. Сгрузили коробки в ординаторской под ответственное хранение нашего лечащего врача. Старушка, с которой ты ехала в автобусе, дала интервью журналистам, что ты везла с собой дорогостоящую электронику. Но бросила ее во время аварии, спасая людей.
— Это она о моем допотопном сотовом телефоне?
Соседки по палате дружно засмеялись:
— Да какой сотовый телефон? — воскликнула одна из них. — Там коробок восемь, Катя. Ноутбук, домашний кинотеатр, еще какая–то техника. Хотя, может, и телефон среди подарков тоже есть. Как выпишут тебя — вызывай такси. На себе точно не дотащишь.
— Да–да, это так! — самая бойкая опять взяла слово. — Здесь одного варенья и соленья для тебя — полпалаты! Глянь на подоконник! Это все та же старушка сюда приволокла. Которой ты помогала сумки с подарками для ее внуков из воды вытаскивать. Она извиняется, что сразу–то в тебе героиню не признала. А ведь их в советские годы учили, что герой мало говорит, но много делает. А она еще обижалась на тебя в автобусе, что ты якобы с ней сначала не разговаривала.
— Какой кошмар! — события всего трехдневной давности были так далеки от Катерины сейчас, что она с трудом вспоминала свою аварийную поездку. — Она и это выболтала?
— Ха–ха! Да ты что, Катя? Эта бабушка здесь почти два дня дежурила, у нашей палаты, так все это время лишь она и трещала без умолку. А как мы обрадовались, когда пришли журналисты и попытались взять у нее коротенькое интервью! Она их часа на три загрузила. Никак не меньше!
— Девчонки! Да что вы все о журналистах да о той старушке! — перебила еще одна из девушек. — Мы же Катерине самого главного не рассказали. О том, как к ней приходил ее жених!
