Плохой дом (ЛП) - Уэст Сэм

- Спокойной ночи, Йен, поговорим завтра.

Когда жена закрыла за собой дверь, Йен ощутил глубокое чувство потери. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

Глава 7

Йен проснулся в восемь утра в пустом доме. Всю ночь он метался и ворочался в своей кровати, в которой жена оставила его в одиночестве. Грязные и жестокие сцены бесконечно крутились в его подсознании. Некоторые кошмары он помнил, а некоторые, к счастью, растворились с утренним светом.

Он проснулся от угасающих остатков сна, в котором он разрезал свою жену разделочным ножом, вспорол ее от горла до лобка и вытаскивал бесконечные, длинные витки ее кишок.

- К черту это дерьмо, - сказал Йен, вставая с кровати.

Он прошел в смежную ванную комнату, мучительно соображая, что ему делать с этими кошмарами во сне и наяву.

Впервые за две недели он посмотрел на свое отражение. Его обычно яркие голубые глаза опухли и под ними виднелись темные мешки. Бледное лицо стало еще бледнее, придавая ему вид ходячего мертвеца.

Я не схожу с ума. С этим домом что-то не так.

Он больше не мог игнорировать это, не мог притворяться, что ничего не происходит и что у него просто слишком бурное воображение. Этот дом каким-то образом заражал его безумием. Каждую ночь в течение последних двух недель его мучили кошмары. Каждый день он принимал не менее восьми таблеток парацетамола от постоянной головной боли. Джейкоб тоже пострадал. С каждым днем он становился все более угрюмым и замкнутым. Холли, конечно, ничего не замечала. Она просто думала, что Джейкоб плохо воспринял переезд. А что касается его самого, то она думала, что он просто идиот.

Прошлой ночью, долго ворочаясь без сна, боясь заснуть, мужчина принял осознанное решение. Он собирался нанести визит этому убогому агенту по недвижимости Джефферсону. Но сначала нужно было кое-что сделать.

* * *

Приняв душ и одевшись, Йен вышел из дома, и, перейдя дорогу, нажал на звонок у массивных стальных ворот дома двадцать восемь на Абердин-роуд. Мимо проносились машины, но, несмотря на выхлопные газы, воздух был свежим после грозы.

- Да? - раздался женский голос в потрескивающем переговорном устройстве.

Йен наклонился вперед, проговорив:

- Здравствуйте, меня зовут Йен Вебстер, мы с семьей только что переехали в дом номер двадцать девять. Я просто хотел спросить, могу ли я заскочить на минутку?

Заметив камеру на воротах, он поднял руку в приветствии.

- Проходите, я сейчас открою ворота, - раздался в ответ женский голос.

Ворота звякнули, затем распахнулись внутрь, открывая длинную подъездную дорожку, очень похожую на его собственную. Однако дом был совсем другим. Йен решил, что каждый дом на этой улице имеет свою уникальную архитектуру, здесь проживали состоятельные люди, которым вряд ли бы понравилось, что их дома похожи один на другой, как клоны домов рабочего класса. Этот был намного современнее его и намного шикарнее. На первый взгляд он выглядел как большой белый куб со стеклянными стенами.

Йен полагал, что в нем есть определенный архитектурный шарм, хотя сам в таком доме жить бы точно не стал. Этот дом напомнил ему особняк из одного из фильмов ужасов девяностых годов, с той лишь разницей, что этот не стоял на вершине скалы, и внизу не было неприступного берега с разбивающимися о валуны волнами.

Когда Йен подошел к двери с тонированным стеклом, та уже была открыта.

- Эй? - спросил он войдя в пустой коридор.

- Входите, - отозвался тот же женский голос. - Я спущусь к вам через секунду.

Теперь, когда ее голос не был искажен помехами домофона, он смог уловить слабый иностранный акцент. Испанский, похоже.

Йен прошел по коридору и был совершенно потрясен безвкусной экстравагантностью. Пол был выложен блестящей плиткой с эффектом мрамора, похожей на внутреннюю часть морской раковины, что сразу же навело его на мысль об общественных туалетах в дорогом торговом центре.

На белых стенах висели большие безвкусные картины современного искусства без рам, а у подножья лестницы лежала леопардовая шкура. Парящая хромированная лестница плавно изгибаясь, уходила вверх в конце длинного коридора.

На лестнице послышались шаги, и Йен первым делом увидел ее ноги. Сначала в поле зрения попали маленькие босые ступни и стройные лодыжки, переходящие в загорелые длинные ноги.

Йен не мог отвести от женщины глаз, когда та оказалась перед ним, понимая, что выглядит как озабоченный подросток, таращась на нее. На ней была короткая голубая ночная сорочка, и больше ничего. Темно-каштановые волосы свисали до половины спины, а сама она смотрела на него полными тоски карими глазами.  Женщина была похожа на Сальму Хайек, с ее темноватой пуэрториканской кожей и высокой полной грудью. Возможно, ей было около двадцати пяти лет, но, как и всем красивым женщинам, подобным ей, с возрастам угадать было невозможно. Ей могло быть от двадцати одного до тридцати девяти.

Лицо женщины показалось Йену смутно знакомым.

Он почувствовал, как его лицо заливает румянец, и прочистил горло. Йен никогда не краснел, это было просто смешно. Хуже того, при его раздражающе бледном цвете лица невозможно было скрыть этот позорный факт. Он отвел взгляд, прежде чем заговорить.

- Извините за вторжение, если сейчас неудобное время, я могу прийти позже.

Например, когда ты будешь переодеваться...

- Нет, нет, все в порядке. У меня на сегодня не запланировано никаких дел.

Встретив ее взгляд, он увидел, что она улыбается, явно забавляясь его неловкостью.

- Если вы уверены...

- Абсолютно уверена. Не хотите ли выпить кофе?

- Да, почему бы и нет? Спасибо.

- Пойдемте, - сказала она, жестом приглашая его следовать за собой.

Идя за ней, мужчина стараясь не смотреть на то, как ее упругие ягодицы под полупрозрачным ночным бельем изгибаются с каждым шагом, но взгляд все время возвращался на холмики ее ягодиц.

- Молоко, сахар? - спросила она, резко крутанувшись на месте и поймав его взгляд на своей попке.

Он покраснел еще сильнее.

Я веду себя как чертов озабоченный подросток...

- Нет, спасибо.

Кухня, в которой они стояли, была в два раза больше кухни в его доме. Опять же, Йен никогда бы не стал оформлять кухню в таком стиле, но все же оценил элегантный дизайн. Все было стальным и хромированным и сверкало так, словно или здесь вовсе не готовили, либо прислуга выдраивала все здесь по три раза на день.

- Красиво у вас.

- Спасибо. Я все выбирала сама. Мой муж оставляет все дизайнерские решения мне.

- Я понимаю, почему, - немного покривил он душой.

Йен, ты лизоблюд...

- Я Марианна. Марианна Хоббс. Так чем я могу помочь вам, Йен Вебстер?

Он прочистил горло и постарался не зацикливаться на ее знойной внешности, пока она возилась с кофеваркой.

- Я просто хотел заглянуть к вам и представиться. И спросить, знаете ли вы людей, которые жили в том доме до того, как я его купил.

От него не ускользнул тот факт, что он сказал "я", а не "мы".

Прекрати, ты же женат, помнишь?

- Номер двадцать девять пустовал уже в то время, как мы переехали несколько лет назад. Мы с Джеффом никогда не встречали прежних владельцев.

Джефф Хоббс. Так вот почему она выглядит такой знакомой.

Теперь все стало понятно. Джефф Хоббс был футболистом, а эта великолепная женщина - его подружкой-моделью из журнала «Лэд-маг». Ее прекрасное лицо довольно часто появлялось в ленте светских новостей.

И ее тело. Не будем забывать о нем.

Как будто он мог забыть. Йен думал, что эти модельки обычно с тонной косметики на лице, но только не Марианна. Во плоти она была еще красивее. Как-то свежее.

Он слегка тряхнул головой, чтобы отогнать грязные мысли.

- Так вы вообще ничего о них не знаете?

Она пожала своими стройными плечами, отчего ее идеально круглые груди слегка колыхнулись.