Нездешние - Александр Зимовец
— Тогда зачем ты меня сюда притащил?
— Чтобы поговорить. Ты мой единственный шанс. А я — твой.
— Поясни. Для начала почему я твой единственный шанс.
— Я проиграл свой турнир, — он усаживается на подоконник, достает зажигалку и закуривает. — Два года назад. Теперь я никогда не стану тирном. Я могу быть только…
— Подожди, — перебиваю я. — Ты только что сказал, что всех проигравших убивают.
— Я этого не говорил, — он пожимает плечами, выпуская изо рта струю дыма. — Я сказал, что наследник должен быть только один. Это значит, что все остальные должны его таковым признать. Или погибнуть. Либо до турнира, либо во время него.
— И если признаешь, тебя оставляют в живых, так?
— Так. И победитель может взять признавших его право в свои вассалы. Будет делиться с ними теми осколками, что сможет добыть в Тир-На-Ног. Не за просто так, конечно.
— То есть, ты один из таких вассалов?
— Нет, — он отводит глаза в сторону и с яростью сминает сигарету об подоконник. — Меня в вассалы не взяли. Человек, которому я присягнул… в общем, он обманул меня. Оставил меня без покровительства. Поэтому мне взять осколок негде, а значит я должен быть простым человеком. Ты не представляешь, какое это мучение!
— Почему же, мучение? — я пожимаю плечами. — Еще вчера я был обычными человеком. Ничего особенного.
— Ты не понял! Одно дело не знать, что где-то рядом есть волшебный мир, в котором возможно… вообще все! Не знать об этом и просто жить обычной жизнью. И совсем другое — знать, но все равно жить обычной жизнью. Это как… ну, вот у тебя, к примеру, нет миллиона долларов, и тебя это не особо беспокоит. А представь, что тебе подарили этот миллион, дали подержать в руках, а потом отобрали назад. Понимаешь?
— Теперь немного понимаю. Но, все равно, как тебе это мешает? Мне не очень мешает отсутствие миллиона.
— Ну, вот смотри. У меня была девушка. Она сама квартеронка, дочь известного бизнесмена, полукровки. Он вассал тирнского герцога, даже отправлял дочь в Тир-На-Ног учиться. Я бы мог поехать с ней, хотя бы в качестве слуги, и мы бы были вместе. Но для этого мне нужно было иметь хоть какую-то магическую силу, хоть несколько осколков, чтобы хватило сил на переход. Или чтобы продать один из них полукровке-перевозчику. Но у меня ничего такого не было, и она отправилась в Тир-На-Ног одна, а когда вернулась оттуда через год… В общем, вернулась она уже совсем другой. Какие-то другие интересы, которых я уже не понимаю. Ей было скучно со мной. Может быть, у нее кто-то был там… Не знаю. Даже если не было, тот мир изменил ее настолько, что я перестал для нее представлять всякий интерес. Да и не только для нее — для любого, кто имеет доступ к настоящей магии. А мне не интересны те, кто его не имеет. Понимаешь? Иногда мне просто хочется влезть в петлю.
— Нда, жиза, — вздыхаю я. — Ну, а я-то тут причем? Зачем я тебе понадобился?
— Так ведь если ты выиграешь, то сможешь сделать меня своим вассалом! Самому мне уже никогда не стать полноценным тирном: у меня не будет своего хрустального дворца в Тир-На-Ног, магических источников и всего такого. Но ты можешь стать таким. И уж наверное, не забудешь того, кто тебе в этом помог. Оставишь мне хотя бы пару осколков, мне этого хватит на первое время.
— Погоди, всего очень много. Например, что за осколки?
— Тоже сложный вопрос. Это такие вещи, которые несут в себе магию. Осколками их называют потому, что большинство из них и правда похоже на осколки стекла: прозрачные, бесформенные, часто с острыми краями. Если ты квартерон, то без них не сможешь колдовать.
— Кварте… Кто?
— Квартерон. Ну, если кто-то из твоих родителей — тирн, то ты — метис, полукровка. А если бабка или дед — то в тебе четверть тирнской крови. Значит, ты — квартерон. Вот мы с тобой как раз такие и есть.
— А есть разница?
— Огромная. Метис может творить магию сам по себе. Правда, обычно что-то одно, специфическое. А квартерон — только пользоваться осколками. А без них он — обычный человек. Вот поэтому у меня все так.
— А эта девушка, которая на меня напала?
— Она называет себя Сирена. Дурацкий ник, как по мне, но она действительно опасная. Вот она как раз метис — то, что она сделала с тобой, она умеет без всяких осколков. На нее самые большие ставки в этом турнире.
— Ставки? А кто ставит?
— Разные богатые люди. Ну, то есть, не совсем люди, конечно. Такие же метисы и квартероны. Кто ставит деньги, кто — осколки.
— А на меня кто-то ставил?
— Нет, разумеется. Кто ж на тебя будет ставить? Только вот я поставил немножко. Коэффициент-то огромный, вот я и подумал…
— Понятно. А ты не думал, что я ведь могу и отказаться участвовать во всем этом? Что ты тогда со мной сделаешь?
— Я с тобой сделаю?! — парень вдруг начинает смеяться продолжительно и как-то слегка наигранно. — Ну, ты остряк! Что я сделаю? Да ты сам все себе сделаешь. Хочешь, расскажу тебе, что будет, если ты откажешься? Вот представь, что я Ванга. В общем, слушай. Закончишь ты свою школу, без троек, на выпускном тебя училки хвалить будут. Пойдешь в универ. На юриста, как тебя, небось, родители норовят запихнуть. Окончишь его. С красным дипломом даже, может быть. Дальше работать будешь — младший юрист, старший юрист, все дела. На работе будешь до ночи сидеть — ну, чтобы заметили, оценили. Где-то между делом женишься на какой-нибудь обычнотян. Квартиру с ней возьмете в ипотеку. Однокомнатную. В Марьино. Родит она тебе ребенка, назовете его каким-нибудь дурацким именем — ну, чтобы богатый внутренний мир продемонстрировать. Как же без этого? Первый год вообще ад будет — забудешь, как люди спят. А потом ничего, полегче. Между делом начнешь жене изменять — дело житейское. Она об этом будет знать, будет тебя ненавидеть, но разводиться не будет — ребенок, ипотека, да и привыкла уже. А ты тоже привык, никуда уже уходить не захочешь. К сорока годам благодаря ударному труду с девяти до девяти заработаешь на новую квартиру побольше. Ну, а заодно — лысину и гипертонию. А там уже и до пенсии недалеко. Только ты до нее не доживешь
