Проклятая квартира - Георгий Вед
Тело Димки дрогнуло и затем само начало опускаться на пол возле окна. Щенок изловчился, подпрыгнул и ухватился зубами за Димкину ногу. Боли не было, зато всё тело пробило, словно электрическим током. Пустота начала неохотно отступать, теряя свою очевидную и такую лёгкую добычу.
Ступни ног коснулись холодного пола. Именно холодно и от этого такого родного и знакомого до боли. Щенок прижался всем телом к ноге Димки, виляя хвостом. Этот маленький комок шерсти с ушами был тёплым и живым. И от этого всего, таким слабым и беззащитным перед этим безжалостным миром.
Димка посмотрел в окно. Весь мир подвластный его взору стал иным. Первое что бросилось в глаза это небо огненно красного цвета с всполохами. Под ним стояли искореженные останки многоэтажных домов, ощетинившись торчащей из стен арматурой.
Этот мир не был добрым и не предвещал ничего хорошего, любому кто в нём окажется. В этом мире не было места слабости и страху, сочувствию и жалости. Всюду царила смерть и разруха. На земле среди обломков лежали растерзанные тела людей. Некоторые из них ещё пытались шевелиться, протягивая свои костлявые руки к совершенно безразличному к их стонам и мольбам небу.
Взяв себя окончательно в руки, Димка плотно закрыл створки окна. Щенок радостно тявкнул и, виляя хвостом, побежал на кухню. Димка, забыв обо всём ринулся за ним следом, вспоминая на ходу о том, чем можно покормить этого замечательно зверюгу.
Схватив из сушилки, что висела над раковиной тарелку, Димка распахнул дверку холодильника и начал складывать в неё все, что попадалось под руку: остатки колбасы, немного гречневой каши с недоеденной котлетой. Он готов был отдать этому щенку все, что у него было. Ничего не было жалко, просто хотелось хоть немного откормить этого маленького худышку.
Первым делом щенок схватил кусок котлеты и, вытащив его из тарелки и бросив на пол начал жадно жевать, глотая целыми кусками. Не помня себя от радости, Димка вновь метнулся к сушилке и достал из неё блюдце, в которое после до самых краёв налил молока из початой бутылки.
Радостно виляя хвостом, щенок лакал молоко, брызгая им во все стороны. Только сейчас Димка начал замечать, что щенок рос прямо на глазах. Его бока округлились, спина удлинилась, а уши перестали висеть, словно лопухи на заборе. Вылизав миски до блеска, щенок посмотрел благодарными глазами на Димку и побежал обратно в комнату.
Там он нашёл небольшой резиновый мяч и начал в него играть, пиная лапами и хватая затем зубами. Димка подключился к этому процессу, не помня себя. Так он не радовался, пожалуй, очень давно, с самого детства.
Щенок же тем временем превращался во взрослую собаку. Когда он в очередной раз запрыгнул на Димку пытаясь отобрать у него мяч, то попросту сбил его с ног. Они оба повалились на пол, после чего Димка залился звонким смехом, теребя собаку рукой за загривок.
Теперь это был большой пёс, ростом по дверную ручку с сильными лапами и широкой спиной. В какой-то момент Димка вспомнил о том, что нового друга нужно опять покормить и побежал на кухню за едой.
В маленьком холодильнике уже почти ничего не осталось. Димка повыкидывал из него пустые миски и тарелки в поисках чего-нибудь съестного, но ничего толком не нашёл. Даже в морозилке наполовину заросшей льдом и снегом было совершенно пусто.
Всё что нашлось, это недопитая бутылка молока на дверке холодильника. Димка схватил её в одну руку, а другой прихватил тарелку с пола и побежал обратно в комнату.
В комнате было тихо, а пёс лежал на полу возле окна. С его исхудавших боков облезала шерсть. Всё было в точности так, как он когда-то видел во сне, перед тем как проснуться. Это был тот самый костлявый зверь, и дела его были очень плохи.
Сердце сжалось в груди у Димки. Рука невольно ослабла, выронив на пол бутылку. Стекло разбилось, разметав в стороны осколки, а вместо молока вслед за осколками разлетелась серого цвета пыль. Жалобно пискнув напоследок, пёс уронил свою голову на лапы и, посмотрев с благодарностью на своего хозяина последний раз, закрыл глаза.
Смотреть на это было невыносимо. Тарелка выскользнула из руки Димки и также разбилась вдребезги о пол. Колени подогнулись сами собой и ткнулись прямо в разбросанные на полу осколки. Боли не было, только безмолвный крик разорвавший время надвое. Одна его часть навсегда осталась в прошлом, а другая умчалась вдаль, исчезнув из вида. Димка протянул свои руки, пытаясь обнять ими пса.
От лёгкого прикосновения тело зверя рассыпалось в прах, исчезнув навсегда и забрав с собой единственное ярко рыжее пятно в этом мире, состоящего только из чёрного и красного цветов.
Издав звериный крик, сотрясающий всё вокруг, Димка выставил перед собой ладони и выпустил через них всю силу, которая в нём была в этот момент. Две прозрачные струи, скрученные из множества более мелких потоков, вырвались, наружу сокрушая всё на своём пути.
Наружная стена дома, разлетевшись в мгновение ока на части вместе с окном вылетела наружу, словно картонная декорация. В голове у Димки всё разом закружилось и понеслось в неведомом вихре, унося его сознание вместе с собой, в какую-то новую и совершенно не изведанную до сей поры даль. Повалившись всем телом на бок, он рухнул на пол и потерял сознание.
Глава 5
Открыв глаза, Димка встал с кровати и подошёл к окну. На улице смеркалось, и было видно, как солнце садится, за заброшенными домами отражая свой огненный свет в разбитых оконных стёклах.
В данный момент он не мог точно сказать был ли это сон или он действительно попал в некий параллельный мир, и там всё это произошло с ним. Для обычного сна все эти действия были излишне реалистичными до мельчайших подробностей. Димка мог вспомнить любую даже самую мелкую деталь и подробно о ней рассказать хоть прямо сейчас.
А вот то, что он позволил себе сдаться, это было абсолютной правдой. В тот момент ему не хотелось совершенно ничего и в особенности брать на себя ответственность за чужие судьбы. Ему бы сейчас хоть как-то разобраться со своей собственной судьбой.
Основная проблема для Димки заключалась в том, что при получении информации от человека на него тут же пытались повесить какие-то обязанности, дела, заботы и это его сильно угнетало изначально. Однако
