Инна Александрова - Колдунья

– Покайся в своих грехах, – тем же голосом повторил священник, – ты идёшь по тёмной дороге, – дороге, ведущей в ад.

– Мне не в чем каяться, – сказала Кэрри, безучастно глядя на него.

Она узнала священника. Это был отец Гордон, отправлявший службы в церкви святого Антония. Он был стар, и длинные седые волосы виднелись из-под его капюшона. Для него эта исповедь была всего лишь досадной необходимостью, и он злился, что придётся провести здесь остаток ночи.

За дверью снова послышались тяжёлые, размеренные шаги: стражник, стороживший узницу, ходил взад и вперёд по коридору, чтобы скоротать ночь. Преступница подняла голову, откинув длинные волосы со лба, и Гордон поразился, увидев, каким страшным жёлтым огнём горели её глаза.

– Не оборачивайтесь, – холодным, как металл, голосом сказала она. – Сидите, как сидели. За нами следят.

От неожиданности Гордон даже не подумал возразить, и лишь когда стражник, наблюдавший за ними в окошко двери, исчез в глубине коридора, дар речи вернулся к нему.

– Покайся в своих грехах, – начал он снова, отодвинувшись от преступницы, думая, уж не сошла ли она с ума.

– Мне не в чем каяться. Я колдунья, и плохо придётся тому, кто встанет у меня на пути. Сидите на месте. Не оборачивайтесь. Поздно. Мы с вами одни.

Гордон молчал. Страх липкой, холодной рукой сжимал его сердце. Жёлтыё глаза колдуньи, ярко светившиеся в темноте, приковали к себе его взгляд. Он хотел закричать, позвать стражников, но не смог. Гордон только протянул руку, сделав слабое движение в сторону двери, но глаза Кэрри загорелись ярче, и его рука бессильно повисла.

– Попробуйте закричать или позвать на помощь, – и я обращу вас в прах, – сказала колдунья. – Этой ночью я выйду отсюда, и вы мне в этом поможете. Встаньте спиной к дверям, чтобы нас не было видно снаружи.

Гордон повиновался, закрыв собой окошко двери, и стражник, по-прежнему ходивший по коридору взад и вперёд, уже не мог видеть, что делается в камере.

– Давайте сюда ваш плащ, – сказала Кэрри, по-прежнему не отрывая от священника пристального, напряжённого взгляда. Закутавшись в чёрную накидку так, чтобы она закрывала лицо, Кэрри сделала шаг, вплотную приблизившись к Гордону.

Дальнейшее произошло в мгновение ока. Не помня себя от страха, священник увидел, как из кармана своего платья колдунья достала пучок сушёной травы с запахом болота и холодной, сырой земли. Поднеся траву совсем близко к его лицу, Кэрри зашептала слова заклинания, продолжая смотреть на него своими горящими, огненными глазами. Запах болотной травы становился всё сильнее; у Гордона закружилась голова, и, теряя сознание, он упал на охапку соломы, с которой Кэрри поднялась минуту назад. Трава, собранная на кладбище, сделала своё дело. Гордон крепко спал и, по словам Хантера, должен был проснуться не раньше, чем вечером следующего дня.

Наклонившись над спящим, Кэрри повернула его лицом к стене и накрыла рваным одеялом. Плотнее закутавшись в плащ и опустив капюшон на лицо, она постучала в запертую дверь, давая понять, что исповедь окончена.

…Открыв тяжёлый железный замок, стражник, всю ночь простоявший у дверей узницы, увидел всё ту же картину: колдунью, лежавшую на полу, отвернувшись к стене, и священника в чёрной одежде, который стоял рядом с ней.

Кэрри вышла следом за стражником, не произнося ни слова. Она боялась, что голос может выдать её. Гордон был выше ростом, и даже его чёрная накидка, которая была ей велика, не могла этого скрыть; но стражник ничего не заметил, продолжая вести мнимого священника по длинным, запутанным коридорам замка. В молчании они дошли до конца коридора.

– Здесь я должен оставить вас, отец Гордон, – сказал стражник, останавливаясь у лестницы, ведущей из подвала наверх. – Надеюсь, вы знаете дорогу. Выйдете с парадного хода. Вы ведь, кажется, уже бывали в замке у сэра Альфреда?..

Кэрри кивнула, по-прежнему ничего не говоря, и медленно, как и подобает пожилому священнику, прошла один лестничный пролёт. Но, как только стражник исчез в глубине коридора, и предрассветная мгла поглотила его, она помчалась, как ветер, путаясь в полах плаща. Кэрри не шла, а летела, и длинная чёрная накидка развевалась, как крылья у неё за спиной. Но у дверей своей комнаты она замедлила шаг. Рядом находились спальни Лоры, сэра Альфреда и Агнесс. В любую секунду они могли выйти и окликнуть мнимого священника. Здесь была опасность, и, не раздумывая больше, Кэрри взялась за холодную дверную ручку.

…Комната была пуста; все вещи лежали на своих местах, – там, где она их оставила. Служанки боялись прикасаться к вещам колдуньи и с тех пор, как узнали о колдовстве, старались обходить эту комнату стороной. Закрыв за собой тяжёлые двери, Кэрри откинула капюшон, подставив лицо прохладному ночному ветру. Окно оставалось открытым, как и вечером накануне свадьбы.

Она нашла верёвочную лестницу на старом месте и, спрятав её под плащ, подошла к окну. Кэрри рассчитывала спуститься вниз, потом перебраться через стену, и тогда… Тогда она оказалась бы за пределами замка Дарквилл.

Сначала Кэрри хотела было выйти с парадного хода, но там наверняка стояли стражники, которые могли не пропустить мнимого священника. Нескольких слов, сказанных ею, было достаточно, чтобы вызвать подозрения. В том положении, в котором она находилась, окно представлялось ей самым надёжным выходом.

Кэрри привязала лестницу к тяжёлой оконной раме и уже собиралась сбросить вниз второй её конец, когда шаги в коридоре заставили её остановиться. Раздумывать было некогда: захлопнув окно, она задёрнула портьеру и замерла, прижавшись к частому оконному переплету.

Глядя сквозь занавеску, Кэрри видела, как приоткрылись двери, и в комнату вошла Агнесс. Она была одна. Её белое платье едва виднелось в предрассветной мгле; длинные чёрные волосы обрамляли бледное лицо. Она всё ещё выглядела больной, но её походка уже стала твёрже, и лицо уже не горело тем лихорадочным, красным румянцем, какой бывает у умирающих.

Осторожно притворив за собой дверь, Агнесс опустилась в кресло, – но тут же вскочила, отпрянув назад: тяжёлая бархатная портьера неожиданно зашевелилась, и человек, с ног до головы закутанный в чёрное, шагнул ей навстречу.

Глухо вскрикнув, девушка бессильно упала в кресло. Протянув тонкую руку, она попыталась было отстраниться от него, но странный гость откинул чёрный капюшон, и Агнесс узнала Кэрри Энн.

– Кэтрин, – дрожащим, испуганным голосом сказала она. – Как ты меня напугала!

– Только не кричи, иначе разбудишь весь дом, – сказала Кэрри, делая предостерегающий жест. – Ты же знаешь, что я – не Кэтрин Хэмптон.

– Но почему ты здесь? И в этом наряде? Разве тебе удалось бежать?..

Кэрри невесело усмехнулась, вспоминая испуг священника, когда она сказала, что может обратить его в прах.

– Вместо меня в подземелье остался отец Гордон. Этот плащ я взяла у него.

Выражение сильного страха появилось на бледном лице Агнесс, исказив его тонкие черты.

– Как?.. Ты его убила? – замирающим голосом спросила она.

– Нет, он жив, Агнесс, не пугайся. Неужели ты думаешь, что я стала бы убивать ни в чём не повинного святого отца, которому семьдесят пять лет и который понятия не имеет ни о преступлениях сэра Альфреда, ни о моих?

– Но как же тебе удалось?..

– Сэндерс был прав. Я колдунья. Давно, много дней назад, я нарвала на кладбище сонной травы. Эта трава помогла мне усыпить Гордона. Он проснётся не раньше вечера и будет долго вспоминать, куда же исчезла преступница, которая так и не исповедалась ему в своих грехах.

Кэрри задумалась, глядя на яркие звёзды, и лунные блики светились в её волосах.

– Сэндерс сказал тебе правду. Ты напрасно не верила ему. Служанки уже три дня обходят эту комнату стороной, боясь прикоснуться к вещам колдуньи.

– Но я не такая глупая, как они, – сказала Агнесс, – я знаю тебя и не думаю, чтобы ты могла причинить кому-нибудь зло.

– Скоро рассвет, – задумчиво говорила Кэрри. – На рассвете стражники войдут ко мне и найдут в подземелье отца Гордона. Сэр Альфред поднимет тревогу. Он будет искать меня всюду, и даже здесь. Что ты сделаешь тогда? Расскажешь, что видела меня?

– Не говори так, Кэтрин. Я рада, что ты убежала… Я по-прежнему зову тебя Кэтрин, хотя знаю, что у тебя совсем другое имя.

– Мне пора, Агнесс. Спасибо тебе, – сказала Кэрри, собираясь сбросить с высоты верёвочную лестницу. – Скоро рассвет. Меня будут искать. Может быть, они уже меня ищут. Кто знает…

– Подожди, – сказала вдруг Агнесс, неожиданно останавливая её. – Ты собираешься бежать через окно? Но ты же не сможешь. Смотри.

Она распахнула окно, высунувшись наружу, и Кэрри, которая отошла в тень, чтобы её не увидели со двора, ясно услышала голоса стражников, стоявших под стенами замка.