Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов
– Мадам Лаваль, – начал он, его голос был глубоким, с лёгкой хрипотцой. – Простите за беспокойство. Я инспектор Арно Леклерк.
Катрин задержала на нём взгляд. Его черты были чёткими, но в глазах читалась искренность, которая сразу внушила ей доверие. Его лёгкая и тёплая улыбка сделала атмосферу чуть менее угрожающей. Однако Катрин была слишком измучена, чтобы ответить сразу.
– Я пришёл, чтобы поговорить с вами о происшествии в «Ля Вертиж», – добавил он, подходя ближе.
Катрин кивнула. Её голос был слабым, но твёрдым:
– Садитесь, инспектор. Я… я расскажу вам всё, что знаю.
Леклерк поставил папку на тумбочку и сел на стул у кровати. Его взгляд был сосредоточенным, но в нём читалась забота.
– Для начала, как вы себя чувствуете? – спросил он, мягко, почти с сочувствием.
Катрин едва заметно улыбнулась, её глаза на мгновение встретились с его.
– Чувствую… что я всё ещё здесь. И это уже больше, чем я могла ожидать, – ответила она, но её голос звучал горько.
Леклерк понимающе кивнул. Он достал блокнот и ручку, но держал их, не открывая, как будто не хотел нарушать её покой.
– Я знаю, что это трудно, мадам Лаваль, но я должен задать вам несколько вопросов. Вы сможете?
Катрин глубоко вздохнула, её глаза закрылись на мгновение. Затем она открыла их и кивнула.
– Я расскажу, – сказала она тихо, но в то же время решительно.
Она начала говорить, и её слова лились словно поток, разрывая тишину палаты. Она рассказывала о прибытии в отель, о странной картине в вестибюле, о смерти Леона, о том, как атмосфера отеля становилась всё более тяжёлой. Её голос срывался, когда она упоминала имена тех, кто погиб. Леклерк слушал внимательно, не перебивая, но его лицо выражало смесь недоверия и ужаса.
– Картина была… живой, – сказала Катрин, её взгляд затуманился. – Она смотрела на нас. Она выбирала.
– Вы хотите сказать, что картина… – Леклерк не закончил, его голос замер, будто он не мог подобрать слова.
– Да, – перебила его Катрин, её голос стал твёрже. – Это не просто предмет искусства. Это НЕЧТО, что питалось нашими страхами.
Она продолжила рассказывать о смертях Луизы, Антуана, Софи, Жанны, Филиппа, Эмиля. Её слова были пропитаны горечью, страхом и чувством вины. Когда она дошла до момента, как Дюрок признался в своей роли в ритуале, её голос стал глухим, почти механическим.
– Они убивали нас, – сказала она. – Они направляли картину, чтобы завершить ритуал.
Леклерк не сводил с неё взгляда, его глаза блестели от смешения эмоций. Он видел перед собой не просто свидетеля, а человека, пережившего нечто необъяснимое.
– Вы уничтожили картину? – спросил он тихо.
Катрин замерла, её дыхание стало медленным и глубоким. Она покачала головой.
– Я пыталась. Она горела, но… но с ней ничего не произошло. Картина не исчезла, инспектор. Она всё ещё там, под обломками.
Её голос затих, и в комнате повисла гнетущая тишина. Леклерк закрыл блокнот и посмотрел на неё. Его лицо выражало не просто профессиональный интерес, но и неподдельное сочувствие.
– Вы сделали всё, что могли, – сказал он наконец полным уважения голосом. – Вы спаслись. И это уже чудо.
Катрин посмотрела на него. Её глаза были полны слёз, но она сдерживалась. Она знала, что его слова были искренними, но внутри неё оставалось ощущение, что она всё ещё не свободна.
В этот же день Леклерк пришел с докладом к своему руководству. Начальник тяжело вздохнул и закрыл папку, положив её на стол. Его взгляд задержался на Арно, но в его глазах не было ни сочувствия, ни осуждения. Скорее, там читалось странное сочетание усталости и внутреннего сопротивления.
– Вы сказали, что не было найдено ни одного тела, – начал он медленно, взвешивая каждое слово. – Это касается и Поля Дюрока?
Арно кивнул, его лицо оставалось сосредоточенным, но напряжение в его плечах было заметно.
– Да, – ответил он, его голос стал глухим. – Тела Поля тоже не нашли. Как и Александра Ренара.
– Значит, они числятся среди пропавших, – отрывисто заключил начальник. Он провёл рукой по лбу, пытаясь стереть невидимую тяжесть. – Странно, Леклерк. Очень странно.
Арно чуть сжал кулаки, но быстро взял себя в руки. Он понимал, что любое излишнее проявление эмоций сейчас будет воспринято как слабость.
– Я знаю, что это странно, – сказал он, стараясь сохранять ровный тон. – Но факты таковы. Мы не нашли их тел. Ни единого следа.
Начальник встал, его высокое худощавое тело отбрасывало тень на стол. Он обошёл его, подходя к окну, и посмотрел на серое небо, словно ища там ответ.
– Дело слишком запутанное, – произнёс он после паузы. – Но полиция не занимается поиском приведений, Леклерк.
Арно резко повернулся к нему, его взгляд был полон негодования, но он ничего не сказал. Начальник продолжил, его голос стал твёрже:
– Мы не можем тратить ресурсы на то, чтобы гоняться за фантазиями. Да, прислуга подтверждает смерти восьмерых постояльцев, включая хозяина отеля Пьера Моро. Но без тел, без доказательств – это всего лишь слова.
Он обернулся, его взгляд был жёстким, но в нём не было злости.
– Что касается Поля Дюрока и Александра Ренара, – добавил он, – их пропажу придётся записать как загадку.
– Загадку? – переспросил Арно, его голос дрогнул. Он сделал шаг вперёд, его глаза блестели от подавленных эмоций. – Мы не можем просто закрыть дело, оставив его таким.
Начальник поднял руку, призывая его остановиться.
– Мы можем и закроем, – сказал он твёрдо. – У нас нет оснований продолжать. Никаких доказательств, никаких тел. Только её слова.
Он снова сел за стол, открыл папку и начал писать что-то в блокноте.
– Я понимаю, что это тяжело, Леклерк, – добавил он, его голос стал чуть мягче. – Особенно для вас, ведь вы знали Поля лично. Но вы же сами сказали, что не верите в его причастность.
– Не верю, – повторил Арно, его голос звучал глухо. – Но я не могу игнорировать тот факт, что он исчез.
Начальник поднял взгляд, его глаза были полны непроницаемости.
– Мы не будем гоняться за тенями, – сказал он. – Это дело закрыто.
Арно
