Одна на двоих жизнь (СИ) - Гай Юлия
Ви словно что-то чувствует, протягивает мне руку с переднего кресла, я сжимаю ее узкую ладошку, отгоняя запоздавший на несколько месяцев страх.
- Так что в Ориме сейчас спокойнее, чем где-либо еще. Люди уже потихоньку возвращаются, кто летать не боится. Вчера жена моя с дочками домой вернулась. Все благодаря вам!
- Я был тут не один. И расслабляться рано, глядите в оба, сэр. У нас никогда еще не было такого врага.
В военном госпитале меня встречают без помпы, уже знакомый мне доктор Джон, фамилии которого я не знаю, оглядывает меня и Вики, и велит идти за ним. Начинаются муторные тесты, меня снова просвечивают рентгеном, выкачивают поллитра крови на всяческие анализы, проверяют все, до чего могут дотянуться, доводя до белого каления. Вики, как может, отвлекает и развлекает меня, рассказывает о детях. О Шику, которого соседские мальчишки в Реконе научили играть в футбол. О Тане, которая непонятно с чего вдруг перестала разговаривать с Ви, а перед ее отъездом даже нагрубила. Но все же положила в дорогу пирожков с капустой. Я догадываюсь, с чем связаны такие перемены в настроении твоей воспитанницы, но храню татьянину тайну. Особенно меня радуют новости о Мэри Сантаро, которая несколько последних лет работала в Нарланде. После того, как войска заняли Ориму, Мэри в составе научной группы РУ тоже вернулась в столицу.
Доктор Джон прерывает нас на полуслове. Рядом с ним взволнованный, одетый почему-то в парадную форму Веньяр. Короткий ежик волос старательно уложен, а воротничок белый до рези в глазах. Жано быстро обнимает меня, крепко жмет руку и целует Вики в щеку.
- Командор приказал доставить тебя в Генштаб, как только эскулапы тут с тобой закончат. Сегодня военный совет, и тебя там ждут, дружище.
- Меня – на военном совете?!
- Сочувствую, - Жан дурашливо чешет макушку, портя прическу. В глубине глаз засела тревога. И еще – он ужасно задолбался, даже извечная улыбочка выглядит вымученной и ненатуральной.
- Плохие новости?
- Откуда хорошим-то взяться? Пойдем уже, узнаем, когда ты сможешь вернуться. Я что-то устал быть на первых ролях.
Но доктор задумчиво проглядывает распечатки и снимки, не спеша вынести вердикт. Жан то и дело посматривает на часы, значит, времени у нас в обрез.
- Что же ты, Дан, - с укором говорит доктор, не отрывая глаз от листов, - обещал не попадать к нам, а загремел в таком виде.
- В каком это таком? - вскидывается Веньяр. - Он вроде здоров, да?
- Я в этом не уверен. Пуля ведет себя тихо, это хорошо. А с остальным не очень. Черт знает, что это за излучение такое было, - медленно говорит доктор Джон, - мы пока не поняли, но ты весь… как простреленный, Дан.
Вики вздрагивает, я обнимаю ее за плечи, остро чувствуя ее волнение и заботу.
- Сейчас все выглядит, судя по результатам тестов,… получше. Да, - доктор откладывает свои бумажки и смотрит в упор, - но тебя будто резали на куски изнутри. Разорванные мышечные волокна, сосуды, кровоизлияния во все органы. Счастье, что тебя сразу доставили в госпиталь, иначе истек бы кровью.
Черт! Проклятая звезда! Проклятый лефтхенд! Похоже, их смертоносный «аквариум» отличается от того, что создала Бэтти Гарден, а ты пробыл под излучением дольше всех. Бедный мой братишка, каково же тебе было там!
- А сейчас… Дану что-то грозит? – подает голос до смерти перепуганная Вики, от которой, как и от меня, скрывали правду.
- Сейчас мистер Райт в относительном порядке, правда, все показатели ощутимо снизились: частота сердечных сокращений увеличилась, уменьшилась экскурсия грудной клетки, сердечный выброс…
- А попроще, док? - Жан снова дергает манжет.
- Куда уж проще, - ворчит доктор Джон, - острота зрения снизилась на сорок процентов…
- Значит, я не смогу больше летать?
Доктор смотрит на меня, как на слабоумного.
- А ты хотел летать с пулей в голове?
Наверняка он видит такое каждый день. Каждый день ему приходится сообщать военнослужащим, что они больше не военнослужащие. Но я – не просто солдат.
- Вы что… списываете меня?! Совсем?
Доктор смотрит с унизительным сочувствием и снисхождением.
- Ты получил серьезные травмы, Дан, радуйся, что остался жив. И… мы пока ничего не знаем про отсроченный эффект излучения. Советую вам не рисковать, - он почему-то смотрит на Вики.
- В каком смысле? – ее пальцы впиваются в мой локоть.
- В смысле рождения детей. Это будет… игра с огнем.
- Господи! – не выдерживает Веньяр. – Подписывайте уже свои бумажки, док, нам пора ехать!
По дороге в Генштаб Жан и Вики на заднем сидении озабоченно шепчутся. Я делаю вид, что увлечен видами за окном бронированного микроавтобуса разведуправления. Но мысли то и дело возвращаются к лежащей на коленях папке, запечатанной, будто секретный файл. В ней вердикт врачебной комиссии о моей, а точнее, твоей непригодности. Я вспоминаю, как требовал у Рагварна списать тебя после Оримской операции. Нужно быть осторожнее в своих желаниях.
- …это форма Корда…
- А что мне оставалось? Командор велел привезти, а у него вообще нет парадной формы!
- Как это?
- Это же Дан! Он даже серебряный крест получал в джинсах!
- Тогда да. Мундир Корда должен хорошо сесть, у них один размер.
- Так ты не против?
- Если ты уже взял, как я могу быть против, Жан? Господи, сам Император!
Прежде я не присутствовал на высшем военном совете и не понимаю, почему меня приглашают сейчас. Всю информацию я мог бы передать командору, советникам и главам отделов. От волнения ловлю себя на мысли, что ожесточенно кусаю губы. Отставить, Корд! Империя в опасности, а добытая на колоссе информация поможет составить эффективную стратегию обороны.
- …пришлось спороть погоны и планки…
- Жааан!
- Крест у тебя с собой? Нет?! Я же тебе говорил!
- Да с собой, с собой! Успокойся!
Я поворачиваю голову, и оба заговорщика улыбаются мне так, будто обсуждали погоду.
Вокруг Генерального штаба три кольца обороны. Центральные улицы столицы перекрыты, военных согнали наверное целый дивизион. Значит, Император и советники уже здесь. Нас пропускают после тщательного досмотра, у Веньяра забирают пистолет. У меня нет ничего, кроме чертовой папки, которую хочется выбросить с ближайшую мусорную корзину. Но на пути нашего следования мусорных корзин нет. Нет вообще никого и ничего, что могло бы содержать угрозу – все-таки теракт в Штормзвейге многому научил наши спецслужбы. Но я понимаю, что этих мер недостаточно. Это капля в море. Ничтожный минимум того, что Ориме придется сделать ради собственной безопасности.
У входа нас встречают, Жан показывает пропуск, и подполковник СБ лично провожает нас к кабинету командора. Адъютант вскакивает и громко докладывает о нашем прибытии – видимо, Рагварн ждал нас с нетерпением.
Командор встречает в дверях, в том самом кабинете, в котором решалось, отдать ли тебя террористам. Делает шаг, обнимает меня и тут же отстраняется:
- Заходи, - кивает он, а сам выходит в приемную, - у тебя пять минут чтобы переодеться.
Потеряв от удивления дар речи – нечасто командор вооруженных сил Оримы предоставляет кому-то свой личный кабинет для переодевания, я вхожу в знакомое помещение. Вики с разрешения Рагварна протискивается за мной и прикрывает дверь.
- Это мундир Корда, - словно извиняясь, шепчет она, - командор велел привезти. У тебя же нет своего.
На вешалке действительно висит мой парадный мундир. Только на погонах вместо двух звезд – одна. У тебя повышение, братишка. За Ориму тебе дали майора.
- Дан, прости! Я не должна была позволять трогать его форму, да? – Вики отчаянно пытается поймать мой взгляд, и я справляюсь с растерянностью.
- Ерунда. Это же военный совет у Императора. Придется мне завести собственный мундир.
Она помогает мне одеться. Держит расправленную рубашку, стряхивает с груди невидимые пылинки, потом достает из сумки и бережно раскрывает бархатную коробочку с наградами. Достает серебряный крест, благоговейно берет его за ленту двумя пальчиками.
