Галина Гончарова - Крест и крыло
- Альфонсо знал, что ты дракон?
- Нет.
- А какова вероятность, что Альфонсо поделился информацией о своем ручном драконе с кем-нибудь из знающих?
- Нулевая. Члены совета живут между собой, как кошка с собакой.
Я тряхнула головой.
- Не сомневаюсь. И уверена - животные приличнее. Уж добрее точно. Я не удивлена, что эта инфор-мация прошла мимо тебя. Альфонсо тоже был не лыком шит. А Шарль... он был почти безумен.
- а сейчас?
- Сейчас ему легче. И проклятие я с него снимаю....
Я запнулась, когда в меня уперся горящий взгляд палача.
- Снимаешь... проклятие?!
Видимо, снадобье действовало не только сзади, но и спереди. На мозги. Потому что дошло до меня, как до утки. На третьи сутки.
- Да. А...
- Как ты думаешь, если поработать с моим проклятием?
Потом я сто раз обзывала себя дурой. Но язык без участия мозга ляпнул:
- А умирать кто будет?
Палач странно фыркнул. Закатил глаза, словно сомневаясь в моей адекватности. И предложил:
- Хочешь, я подарю тебе Елизавету для этой цели?
Я подумала.
- Хочу.
Елизавету я терпеть не могла. И было за что. Если бы не она, Даниэлоь до сих пор был бы со мной. Или мне стоит поблагодарить вампиршу?
Если бы не она, что могло бы случиться?
- Мечислав не потерпел бы соперника. Рано или поздно он избавился бы от Даниэля.
Я захлопала глазами. Нед рассмеялся.
- Я знаю о ваших взаимоотношениях. А остальное - о чем ты размышляла, понять тоже несложно. У тебя очень выразительное лицо.
- Все равно благодарить эту сучку не за что, - буркнула я.
- Так и быть. Прикончишь ее без благодарности.
- Мечислава попрошу. Он не откажет.
- А сама?
Я пожала плечами.
- На моих руках тоже есть кровь. Но это - другое...
- Ты никогда не убивала хладнокровно. Так?
Я кивнула. Всегда - это были либо враги, либо я была в состоянии аффекта, в крайнем случае - мне надо было спасать своих друзей. Хладнокровно, рассудочно и жестоко я не убивала. И уж тем более не убивала ради своей жажды мести.
- Если хочешь - не убивай ее сама. Но рано или поздно тебе придется через это пройти.
- Лучше поздно. Не стоит спешить с некоторыми вещами.
Палач пожал плечами.
- Как пожелаешь. Так что ты можешь сказать о моем проклятии?
Я зачесала волосы назад всей пятерней.
- Не знаю. Надо посмотреть. Разрешишь?
- конечно разрешу.
- Тогда... о черт!
Очередной приступ скрутил меня, я взвыла и бросилась в кусты, ругаясь нехорошими словами.
Да что ж за зараза такая!?
***
Палач в полном шоке смотрел на кусты, за которыми скрылась девушка.
М-да.
Это и называется - дубиной по голове.
Оказывается, он не один в мире. Есть и еще дракон.
Шарль.
А еще... Юля может посмотреть на его проклятие.
Он уже знал, что откроется. Пустит ее посмотреть. Разрешит ей попробовать снять проклятие.
И он сможет опять встать на крыло.
Летать.
Распарывать облака крыльями и кружить в кокетливом танце с ветрами.
Кто не ощущал этого, тому не понять. Но дракон без неба, дракон без крыльев...
Нет!!!
Не надо надеяться на многое!
Довольно уже, что род драконов не угас. А его проклятие... вряд ли Юле такое под силу.
Кусты зашуршали, и Палач принял самую непринужденную позу. Юле не стоит пока знать о его мыслях и чувствах.
Не надо.
Рано.
***
Когда я в очередной раз выползла из кустов, Палач возлежал возле костра как турецкий шах. Я даже позавидовала. Надо же так уметь! У меня-то вечно то ветка в бок воткнется, то уголек стрельнет... мо-жет все дело в том, что я живая? Но и Палач вроде как...
- Скажи, а ты живой или мертвый? - не удержалась я.
Палач замотал головой.
- Не понял?
- а что тут непонятного? Шарль явно живой. Мечислав умирал. А ты?
Древний дракон пожал плечами.
- Я не умирал, если ты об этом. Но я изначально был таким. Драконом и вампиром.
Упс.
- А почему? - задала глупый вопрос я.
Палач развел руками.
- Полагаю, порода такая. Почему одни собаки крупные, а другие мелкие? Почему ты брюнетка, а кто-то блондин?
- вопрос генетики. А твои родители?
- Это не тема для обсуждения.
Палач резко взмахнул рукой, не удержал равновесия и едва не воткнулся ухом в землю. Я покачала головой.
М-да. Умею я довести человека. И не-человека тоже.
- Ладно. Вопрос снимается как политически незрелый. Давай я пока посмотрю на твое проклятие? Пока есть время?
Палач поднялся на ноги.
- а тебе не будет слишком тяжело?
- Не знаю. Надеюсь, что нет. Но если что - будешь отпаивать водой. А ехать я могу и в состоянии бревна.
- Уверена?
- а надо отложить на недельку? - съязвила я.
- Нет. Что надо делать?
- Да ничего. Сесть со мной рядом, - растерялась я. - Можно взяться за руки. И не пытайся откусить мне голову, если будет чуть больно. Хорошо?
Палач сделал два шага и послушно опустился рядом со мной.
Я взяла его за руки - и сделала то, чего боялась.
Внимательно посмотрела в черные глаза - и открылась.
***
Я падала.
Падала в непроглядную черноту, без ночи, звезд и дна.
Это был колючий и холодный мрак, пронизывающий каждую клеточку моего тела. Он впивался в меня колючими щупальцами, ввинчивался внутрь, пытался поглотить меня и растворить в себе.
Наползал, давил массой и ужасом, пронизывающим каждый сантиметр пространства... как я смогла собраться - я не знаю.
Но всего на миг в моей памяти, разодранной ужасом на клочки, мелькнули зеленые глаза.
И я вспомнила одно имя.
МЕЧИСЛАВ!!!
Этого оказалось довольно.
Зеленые глаза вспыхнули - и тут же надо мной качнулись зеленые своды моей поляны.
***
Мечислав глухо застонал от боли.
С ним впервые случилось такое.
Секунду назад он сидел за столом и проглядывал файлы в компьютере.
А потом...
Это было как вспышка.
Как удар молнии, пронзивший все его тело. Только молния была черной, холодной и ужасно болез-ненной.
Он очнулся на полу, сжимая в ладони крошево раздавленной мышки.
На полу блестели капли крови.
Мечислав провел ладонью по лицу... да...
У него очень давно не текла кровь из носа. Уже лет триста. А тут вдруг... больно...
ЮЛЯ!?
Мечислав прислушался к себе.
Нет. Там, где была их связь, он ощущал уверенное ровное тепло.
Его девочка была жива. Безусловно.
Но минуту назад с ней произошло что-то очень плохое.
Палач!?
Мечислава пробила крупная дрожь.
Он слишком хорошо знал, ЧТО это чудовище может сотворить с человеком или вампиром.
Юля, Юленька, родная, только бы жива осталась... Мечислав сплюнул кровь и рванулся из кабине-та, призывая по дороге Олега.
Члены Совета могут связаться с Палачом в случае крайней необходимости.
А у Мечислава была именно такая необходимость.
Вампиру было плевать на все.
Деньги?! Власть?! Сила!?
Да хоть и его голова!
Но Юлю он на растерзание не оставит!!!
***
Лес возмущенно шуршал своими кронами. И было от чего.
Я ощущала себя так, словно меня провернули через мясорубку.
Раз двадцать.
А остатки облили бензином и подожгли.
Казалось, на всем теле не осталось ни одного спокойного места. Болела каждая клеточка, каждый нерв словно на раскаленные спицы наматывали... уж про мозги я вообще молчу.
Не было их у меня никогда! Точно! Были бы - я бы молчала в тряпочку. Мало ли что!
Хотел умереть человек... то есть дракон - вот и помирал бы. И не фиг тут реликтовых животных спа-сать было! Гринписовка нашлась!
Идиотка!
Стон рядом заставил меня повернуть голову.
А в следующий миг я забыла про свою боль.
Потому что мне таки удалось.
На моей любимой поляне лежал громадный черный дракон. Но в каком виде!!!
По сравнению с ним Шарль был просто... просто грудным младенцем! С такими же ясельными про-блемками! Подумаешь - пара цепочек! Фигня какая!
А тут...
Двигаться я пока не могла и рассматривала Палача просто так.
Представьте себе дракона.
Большого, черного, размером так с девятиэтажку. Есть?
Есть. И как эта скотина мне тут все деревья не переломала? Или поляна - величина переменная?
Деревья зашумели, и я поняла - не было бы мне так плохо - получила б я шишкой в лоб. За дело.
Все тело дракона покрывала сетка из какого-то металла. И даже на вид сетка выглядела сплошной и неразрушимой. А там, где она касалась кожи, чешуя просто плавилась и обтекала. Словно на узлах сет-ки выступала сильная кислота. И как эту пакость разорвать я даже не представляла.
Хуже всего пришлось именно крыльям. Их кислота разъела почти в клочья. Как самые тонкие и без чешуи. Еще бы он смог летать! При таком проклятии!
М-да.
Палач мог не просить меня о смерти.
Проклятие и так убивало его.
Медленно, жестоко и неотвратимо.
И очень болезненно.
