Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов
– Ты ведь понимаешь, что это неизбежно? – спросил он. Его тон был почти ласковым, но за этой маской скрывалась жуткая угроза. – Картина уже ждёт тебя. Она тянется за тобой.
Катрин с трудом сглотнула. Её сердце бешено стучало, словно пыталось вырваться из груди. Она знала, что их слова – это не просто угрозы. Это был приговор.
– Нет… – выдохнула она, её голос дрожал, как тонкая струна, готовая лопнуть.
Ренар усмехнулся, его лицо исказилось в гримасе, которая больше напоминала хищную улыбку.
– Нет? – переспросил он с издёвкой. – Ты думаешь, у тебя есть выбор? Здесь никто не выбирает, Катрин. Здесь выбирает она.
– Но ты всё же можешь сделать это красиво, – вставил Дюрок, его голос был мягким, как шёлк. – Мы дали тебе привилегию – решить, как ты уйдёшь. Но тянуть время – это не вариант.
Катрин попыталась отступить, но её ноги словно приросли к полу. Она была загнана в угол, и это чувство заполняло её разум, делая всё вокруг размазанным и размытым.
Катрин стояла в центре библиотеки, её тело дрожало от напряжения, но лицо оставалось сосредоточенным. Дюрок и Ренар смотрели на неё, их взгляды были одновременно насмешливыми и проницательными, как у хищников, готовящихся нанести последний удар. Она чувствовала, как воздух вокруг становится вязким, как будто сам отель удерживал её в этой комнате. Но внутри неё что-то переворачивалось. Она не была готова просто принять их условия.
– Ладно, – наконец произнесла она, её голос звучал глухо, но достаточно громко, чтобы привлечь внимание. – Я выберу.
Дюрок кивнул, его лицо расплылось в самодовольной улыбке. Ренар усмехнулся, его руки скрестились на груди.
– Умная девочка, – произнёс Дюрок, его тон был наполовину одобрительным, наполовину насмешливым. – Мы знали, что ты примешь решение.
Катрин начала медленно шагать по комнате. Её взгляд метался по книжным полкам, по теням, которые отбрасывал свет настольной лампы. В её движениях была напряжённость, но также и странное спокойствие, которое Дюрок не заметил.
– Знаешь, – продолжала она, не оборачиваясь, её голос стал ровнее, – я всегда думала, что умру на задании. Может быть, где-нибудь в зоне боевых действий.
Её руки сжались, но она держала себя в руках. Дюрок наклонил голову, будто слушая с интересом.
– Журналистика – опасное занятие, – добавила она. – Мы всегда в зоне риска.
Ренар усмехнулся, его глаза сверкнули.
– Но смерть, Катрин, – произнёс он, – это не риск. Это неизбежность.
Катрин остановилась у книжной полки. Её взгляд на мгновение задержался на тенях, играющих на стене. Она сжала кулак, почувствовав, как её пальцы касаются металла. Револьвер, её верный спутник, всегда был с ней. Она прошла курсы военных журналистов, училась стрелять у лучших инструкторов. Её рука знала это оружие, как продолжение её тела.
Она медленно повернулась, её глаза блеснули, когда она встретилась взглядом с Дюроком.
– Но не сегодня, – сказала она.
И прежде, чем кто-либо из них успел отреагировать, она вытащила револьвер, быстро взвела курок и навела его на Дюрока. Её рука была вытянута, словно линия, выверенная снайпером, её пальцы не дрожали.
Дюрок замер. Его самодовольная улыбка исчезла, лицо исказилось от неожиданности. Это был тот самый момент, которого он не мог предусмотреть.
– Ты… – начал он, но Катрин перебила его.
– Никакого ритуала, – её голос был холодным, как лезвие ножа. – Вы не получите то, чего хотите.
Ренар, осознав, что происходит, резко бросился к ней, его движения были быстрыми, как у животного, но недостаточно быстрыми. Катрин, не раздумывая, повернулась, её рука с револьвером двигалась плавно и точно. Раздался оглушительный выстрел.
Пуля пробила лоб Ренара. Его тело дёрнулось, будто натянутая струна, и рухнуло на пол. Кровь растеклась по паркету лужей, его лицо застыло в последнем моменте удивления.
Не давая себе времени на раздумья, Катрин мгновенно вернулась к Дюроку. Её рука с револьвером была по-прежнему твёрдой. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Это за всех тех, кого вы убили, – произнесла она и нажала на спусковой крючок.
Второй выстрел прогремел, эхом разлетевшись по комнате. Пуля попала точно в лоб Дюрока. Его тело отшатнулось, он сделал шаг назад, словно пытаясь сохранить равновесие, но затем рухнул, как марионетка, у которой оборвались нитки. Его лицо застыло в маске шока.
Катрин осталась одна. Она стояла посреди комнаты, тяжело дыша, но взгляд её оставался твёрдым. Она медленно опустила револьвер и осмотрелась. На полу лежали два тела. Дюрок с простреленным лбом и открытыми глазами, которые больше не видели ничего. Ренар – рядом, его лицо перекосилось, как у человека, не успевшего осознать свою смерть.
Кровь медленно растекалась по паркету, заполняя трещины в дереве. В комнате было тихо, но это была не обычная тишина. Это была тишина, в которой ещё витала смерть.
Катрин не задержалась ни на мгновение. Её ноги рванули с места, как только в библиотеке установилась гробовая тишина. Задыхаясь, она выбежала из комнаты, оставив за спиной тела Дюрока и Ренара. Её разум лихорадочно искал выход, а сердце, казалось, вот-вот разорвётся от бешеного ритма.
Коридоры отеля встречали её мёртвой тишиной, но эта тишина была наполнена чем-то живым и зловещим. Картина. Она чувствовала её присутствие. Знала, что должна действовать быстро. Любая задержка могла стать её последней ошибкой.
"Если я уничтожу её, всё закончится," – пронеслось в её голове.
Она добежала до подсобного помещения, где хранились хозяйственные принадлежности. Её пальцы с дрожью потянулись к двери, но она на секунду замерла, чувствуя, как что-то невидимое словно сжимает её грудь. Это было не просто страх – это была та сила, которая проникала в её разум, шепча, что всё бесполезно.
– Нет! – выдохнула она, заставляя себя открыть дверь.
Внутри помещение было темным, узким и захламлённым. Запах пыли и бензина ударил в нос, но Катрин даже не заметила этого. Её взгляд сразу упал на канистру с горючим, стоящую на металлической полке.
Она шагнула вперёд, схватив канистру. Металл был холодным, но вес придал ощущение реальности. Её руки дрожали, но она стиснула зубы и прижала канистру к телу, как будто это был её единственный шанс на спасение.
"Теперь или я, или она," – подумала Катрин, ощущая, как тяжесть бензина перекрывает страх.
Она выскочила из подсобки и помчалась к вестибюлю. Её шаги звучали громко в гулкой тишине коридоров. Она
