Выбор Проклятого - Юрий Соломин
— Скажите Филипп, что вы знаете о «Норспеерамонусе»? — вопрос был неожиданным, но Филипп не удивился и рассказал все то, что знал. Об уменьшении исполнителя, о проклятой рукояти, о полном уничтожении ведьмы.
— Все верно. Но ваша информация не полная. Да. — он вдруг улыбнулся, — уверен, то что знаю я, тоже далеко не все. Сам по себе этот артефакт окружен огромным количеством тайн и ложных представлений. Но он очень ценен.
— Понимаю...
— Нет, — вежливо перебил его Клаус, — я думаю, пока не понимаете. Его ценность не только и не столько в том, что он способен уничтожить ведьму или колдуна. Пусть и полностью, и без надежды на возрождение. — Он снова замолчал, взяв кофейную чашку, и Филипп не выдержав спросил:
— А в чем еще?
— Вот так ответить на этот вопрос я пока не могу, — вздохнул хозяин кабинета, — но я знаю, что исполнитель, несмотря на то что становится лилипутом, очень ценен. А также знаю то, что он должен забрать рукоять себе. Тогда она уменьшится вместе с ним.
— И что? Для чего он нужен, и причем тут уменьшение рукояти?
— Я пригласил одного специалиста по этому артефакту. Настоящего, не чета той женщине, которая консультировала вас. Хельга кажется? Но он прибудет позже, скорее всего в середине следующего месяца.
— Почему? — удивился Филипп. — Неужели... — не сдержал он улыбки, — у нас так много использований этого артефакта?
— Нет. А специалист сейчас в одном из карманов с периодической связью. Иными словами временно заперт в нем. Мне пообещали, что как только канал перехода откроется, и эксперт вернется на Землю, то сразу полетит в Киев. Думаю, он сможет ответить на все вопросы о ценности «Норспеерамонуса».
— Хорошо, оставим ценность исполнителя и все такое. Как из всего вышеперечисленного следует, что в Питере и в Киеве действовали разные люди?
— На самом деле все выглядит очень похоже — Клаус казалось, разговаривает сам с собой. — И там, и там враги действовали быстро, слаженно, безжалостно. Оба раза появились ниоткуда, нанесли удар, и исчезли в неизвестном направлении. Мы пока даже не предполагаем откуда они могли появиться. — Филипп кивнул, все было так как говорил его собеседник. Так и думали до их визита к Гротаку, но Клаус об этом не знал, и узнать не должен. — Но если к вражеской операции в Питере, если оценивать ее беспристрастно, нет никаких нареканий, — он невесело усмехнулся, — то вот в Киеве они совершили странную небрежность. Оставили столь ценный артефакт без присмотра.
— Вы про рукоять?
— Про рукоять и исполнителя.
— Ну, я как раз не удивлен, — пожал плечами Филипп. — Нападавшие знали, что прикасаться к ней нельзя. Ни в перчатках, ни как-либо еще.
— Вы не совсем внимательно меня слушали, — усмехнулся Клаус, — если исполнитель забирает рукоять с собой, и хранит ее во время уменьшения, то она станет крошечной вместе с ним. И для него она не опасна. Я подозреваю, что раз рукоять бросили как ненужный хлам, то и исполнителя оставили на произвол судьбы. А это, между прочим, ой как небезопасно.
— Опасно оставить лилипута?
— По одной из легенд, тот кто станет прямой или косвенной причиной гибели Проклятого, обречен, — процитировал он, — а как вы думаете, оставить такого человечка без защиты, он сможет выжить?
— Только если попадет к кому-то кто будет его оберегать. Например, жене или мужу, или...
— Я понимаю вас, но вы бы так рискнули? При планировании такой операции?
— Нет. — Он задумался, а затем повторил, — нет. Конечно, я бы не стал полагаться на случай, если моя жизнь на кону. Но может исполнителя они забрали, а рукоять потерялась по нелепой случайности? — предположил он и сразу понял насколько абсурдно его предположение.
— Возможно, — Клаус не стал спорить, — но как по мне, маловероятно. Скорее всего, те кто использовал будущего лилипута, не знали об его истинной ценности, как и не догадывались о настоящей опасности рукояти.
— Вы сейчас про Святослава и его команду?
— Да. У Святослава умирала дочь. Он рискнул, попробовал превратить ее в ведьму. Это могло получиться, сделай он все правильно. — Теперь Клаус говорил жестко, четко, от его прежней приятной благодушности не осталось и следа. — Он каким-то способом сумел вызвать курьера и заполучить «Норспеерамонус», найти готового пожертвовать собой добровольца и уничтожить ведьму.
Эта часть была блистательно исполнена, но затем они, я имею в виду Святослава и его людей, допустили грубейшую ошибку. И тут, — Клаус вдруг откинулся в кресле и пару секунд помолчал, — они забирают рукоять как потенциальное вместилище Ксаниной силы, обрекая тем самым себя на смерть и пуская под откос всю тщательно спланированную операцию. Вопрос, почему?
— Почему? — Филипп был действительно заинтригован, его визави говорил, в общем-то уже известные вещи, но с абсолютной уверенностью в своей правоте. Когда Филипп еще занимался расследованием, данная версия была лишь одной из гипотез.
— Потому что у них не было нужной информации. Не знаю откуда они узнали как добыть клинок, но во всем остальном показали себя как дилетанты.
— Их могли подставить, — пожал плечами Филипп, — подкинуть информацию о том как добыть артефакт, а потом ликвидировать. Пока вы не убедили меня в том, что эти события могут быть не связанны.
— Да могли, — Клаус отхлебнул остывший кофе, — это была бы красивейшая операция, однако есть одно но. Рукоять которую вы нашли в хранилище, и так неблагоразумно залили бетоном.
— Неблагоразумно?
— Как по мне, это был поступок продиктованный страхом а не здравым смыслом. С моей точки зрения было бы лучше найти исполнителя, пригласить его на работу. Обеспечить ему прекрасную золотую клетку, и ему, и тем ради кого он, ну или она, рисковали. И только в том случае, если бы он не смог справиться с рукоятью, заливать бетоном.
— В чем же такая ценность этого крохи?
— Филипп, — Клаус внимательно посмотрел ему в глаза, и гость вдруг почувствовал что задыхается, но не на физическом, а на каком-то ином уровне. — Простите,
