В прятки с «Прятками» (СИ) - "Ежик в колючках"
— Ты знал, чем это может кончиться? Знал ведь? Почему ты не предупредил меня?
— Я ничего не знал. Наверняка. — он уже справился с собой и теперь невозмутимо пытался отжать лацканы своего пиджака из моей хватки. — Мог только предполагать…
— Предполагать ты мог, — я покачал головой и саркастически засмеялся, — да ты просто гребанный урод! — я еще раз встряхнул его так, что с него упали очки, — Вы, эрудиты, п*здец повернутые на своих экспериментах, ты вообще соображаешь, что мы там пережили?
— Ты, правда, успокойся для начала. И я сам не очень понимаю, но… Я только предполагаю. Ты теперь знаешь, что твое моделирование полностью ликвидировано, но, возможно, скриммен хотел показать вам, что было бы, если… Вот что, — я, наконец, отпустил его, потому что понял, еще немного и без мордобоя уже не обойдется. — Мне нужно знать все подробно, чтобы я мог сказать что-то определенное. Расскажи мне все, что ты видел. И не смотри на меня так злобно, в ваши с Эшли дела я не лезу, ты же знаешь. Но чтобы понять, что с вами произошло, мне нужно знать.
Медленно втянув в себя побольше воздуха, я вдруг понял, что произошло. Я ощутил в полной мере — все то время, что мы провели в симуляции, как нам казалось почти два месяца, все это было не нашей жизнью. Не нами. Не было аварии, зверь не вылезал наружу при любом удобном случае… И хоть моя жена полностью на себе прочувствовала все это, и я еще вмажу за это гребанным эрудитам, всего этого не было по-настоящему.
— Хрен с тобой. Короче так — после того, как мы ушли из бункера…
Я рассказал Дину все, что я видел. Нашу охоту на «Вольников», попытки контролировать зверя, взрыв Искренности… Все, что я пережил, что мы вместе пережили… До сих пор так выходило, что наша с Эшли жизнь была построена на огромном количестве недомолвок. Я не привык особенно к рассуждениям, мне казалось, что она понимает меня и так. Без слов. Но это неправильно. Неверно. Она много раз пыталась поговорить со мной о Салли, но я всегда уходил от этих разговоров. Вспоминать ее было больно, а признать, что я еще и виноват в ее смерти я просто не мог. Но теперь… я должен все рассказать. Моя жена пережила столько за время этой симуляции, что держать ее в неведении и дальше было бы как минимум подло. Пока я говорил, Дин внимательно слушал, ничего не уточняя и не перебивая, только задумчиво крутил в руках карандаш и иногда довольно красноречиво хмурился.
— Я убил ее! — шарахнув по столу кулачищем, рявкнул я. — Убил, бл*дь, Дин, ты пойми… Как мне дальше с этим жить? Как нам, вообще, с этим жить?!
— Она этого не знает. — он уставился на терзаемый в пальцах карандаш, постучал им по столу и перевел взгляд на меня. — Последнее что она помнит, как вы заснули в вагоне, после этого она вышла из симуляции.
— Твою мать, как это может быть? — пораженно уставился я на него. — Разве из общей симуляции выходят не одновременно?
— Я боюсь, что ваша симуляция кончилась тогда, в бункере. Дальше…
Он замолчал, а мне захотелось его вздрючить как следует. Ну что за привычка тянуть кота за хвост?
— Так что же дальше? — говорю, а челюсти разжать уже получается с трудом от раздражения.
— Я думаю, что Мелисса права. Совсем недавно она выяснила, что скриммены, находящиеся в определенном возрасте и фазе развития, могут показывать не только альтернативное будущее, как это было с тобой. Они могут, в общем и целом, показывать альтернативные линии времени, даже в прошлом. Возможно, все что вы видели, это была одна из альтернативных реальностей, которая могла бы быть при определенных обстоятельствах.
— Я ничего не понял.
— Ваша симуляция началась с момента аварии, мы видели это. Я не знаю, как все было на самом деле, но, как я понял, это и была та точка отсчета, после которой события пошли по иному сценарию. Видимо, Джанин в твоем кошмаре была не так уж неправа — сильный удар по голове мог спровоцировать изменения, и, возможно, поэтому моделирование успело завершиться до того, как ты смог от него полностью отгородиться. Все, что показал вам скриммен — могло быть в реальности, если бы события действительно сложились вот таким образом. И вы должны были увидеть это, а вот почему… не знаю. Со временем может быть, когда мы лучше узнаем этих животных и научимся с ними общаться, мы сможем понять. Можно настроить еще кучу разных теорий, но… Эта самая правдоподобная.
Я пытаюсь как могу справиться с охватившими эмоциями, но по спине все равно проходит озноб, когда я вспоминаю это ощущение жажды. Жажды убивать, будто кроме этого нет больше ничего… Неужели это именно то, что хотела сделать со мной Метьюз? Я должен был стать гребанным ублюдком, не желающим ничего кроме убийства… Да, я был им в реальности, и видел его, когда убивал Джека Кана, но… я этого совершенно не помню. Будто это был не я, а совершенно другой человек. А в этой симуляции я прочувствовал его до самой последней капли и могу сказать точно, это последнее, чем я хотел бы когда-нибудь стать. Ну, Джанин…
— Мы все там погибли. — глухо проговариваю я почти по слогам от невыносимого чувства утраты. — Вайро, Джойс, Бартон, Ворон, Эдвард, Майра… Фор и почти все бесстрашные. А те, кто не погиб, стали «Вольниками» Сэма, которых он подсадил на свою сыворотку. А потом… я убил ее. Я убил ее, как в своем пейзаже, где я каждый гребанный раз убивал Салли. И у меня не осталось никаких эмоций, кроме жажды убивать…
— Эрик. Я понимаю, что вы пережили поистине ужас. И понимаю, что вам понадобится время, чтобы справиться с последствиями, которые, скорее всего, будут. Но я прошу тебя, не говори никогда Эшли об этом. Вообще не говорите об этом с ней. Представьте, что это был дурной сон, один на двоих и выкиньте это из головы. Ведь если так смотреть, по большому счету вы справились со всеми своими страхами, победили симуляцию. Эшли боялась увидеть в тебе монстра, и она его увидела и не только не испугалась, а даже… хм… смогла его принять. А ты боялся, что монстр когда-нибудь возьмет над тобой верх, а ты даже не узнаешь об этом. В симуляции ты пережил этот страх, погрузившись в него полностью, и теперь ты можешь с уверенностью сказать есть в тебе чудовище или нет. А то, что скриммен выдал вот такую реакцию на вас…
— Слушай! — перебил я эрудита из-за внезапно вспыхнувшего воспоминания. — Там был мужик. Эшли сказала, что он следил за ней в Бесстрашии, а потом он объявился рядом с Сэмом. Он… будто не отсюда. Не из города, а откуда-то извне… Он все время шептал что-то Коутсу, будто руководил его действиями. Кто это мог быть, ведь я его никогда не видел в нашей реальности…
— Ты не забывай только, что симуляция — это, конечно, все очень правдоподобно, но все-таки ваш мозг играет с вами в игры. Этот мужик выглядит как-то не так? У него третий глаз или что-то подобное было?
— Нет, он был… слишком… правильный. Будто искусственный, как манекен. Кроша говорит, что он помог ей и была уверена, что он наш союзник, а потом я увидел его рядом с Сэмом и понял, что он враг. Хотя на самом деле я и до этого так думал, когда она сказала, что он за ней следил, а потом из леса вынес…
— Постой, из леса вынес… я видел его на мониторе. Видел. Но подумал, что… прости Эрик, но это простая ревность. Слишком красивый, помогает Эшли… Не забывай, это отражение ваших страхов, возможно, ты просто боишься ее…
— Ладно. Хватит. Я все понял. Забудь. — снова перебил я его, иначе мы сейчас договоримся… — Значит, ты думаешь, она не знает, что я убил ее в симуляции?
— Нет. И пусть она об этом и не узнает.
— Никогда, ясно! Никогда ко мне даже близко не подходи со своими тварями. Ты меня понял?
— Не кипятись, — отмахнулся Дин, явно расслабившись от понимания того, что я не собираюсь крушить мебель. — Я уже понял, что отношения со зверюшками у вас не складываются еще с того времени, как он тебе твою смерть показал. Но я все же думаю, что они не агрессивны по отношению к людям…
— Все, заткнись, а то я не посмотрю…
— Эрик! — врывается в кабинет Мелисса, — там Кроша, она… Выдергивает капельницу и хочет идти искать тебя, может быть, ты…
