Самый жаркий день (СИ) - Березняк Андрей
– Есть ли в Бухаре мануфактуры? – спросила я.
Хайдар даже сначала не понял, о чем речь, но ответил снова Некрасов. С промышленностью в ханстве дела обстояли даже не печально – прискорбно. Ее просто не было. Мастерских, где работали бы больше четырех человек, не существовало. Умелые мастера могли создавать настоящие шедевры: ткани, посуда, оружие, но все это оставалось результатом ручного, штучного труда. Теперь ситуация стала понятна и мне. В наше просвещенное время без больших фабрик, только на том, что родит земля, государству выжить невозможно.
И тогда начался торг. Эмир всячески старался сохранить для себя больше власти, но при этом заручиться защитой большой империи, которая успокоила бы бунты и покарала соседей. Эссен настаивал на полном протекторате и власти русских чиновников даже на местах. Оба были предельно вежливы, но каждый не стремился уступить ни в чем. И тогда Петр Кириллович спросил мое мнение.
– Я не сильна в политике, – призналась я. – Но власть принадлежит даже не тому, у кого оружие, а тому, кто контролирует деньги. Страна сия бедна, но может стать богатой, если приложить к ней капитал. И власть будет у того, кто будет его держать. Пустите сюда русских купцов и заводчиков, дайте им послабления в налогах, и они сами построят здесь цветущий сад. Защитите их от произвола мытарей и разбойников.
– Сила все равно нужна, – не согласился Эссен.
– Здешняя армия не сможет противостоять Вашим войскам, – отрезала я. – Вам нужно вникать в местные перипетии, держать в узде здешнюю знать? Оставьте им видимость власти, но поставьте себе на службу деловой дух наш. Следите, чтобы наш закон исполнялся, чтобы по нему судили.
– У нас есть свой закон, – вставил свое слово эмир. – Он дан Аллахом, и не земным царям его отменять.
– Право Аллаха – право справедливости, – уважительно ответил Некрасов. – Но человек слаб и подвержен искусам, поэтому земной закон должен быть единым и понятным. Я полагаю, что мы можем согласиться с тем, что шариат должен главенствовать в жизни правоверных, но, когда речь идет о коммерции, суд следует назначать светский и беспристрастный.
Я хмыкнула, но комментировать не стала. Отец Михаил словам полковника кивнул и добавил:
– Эмир Хайдар, что ведет свой род от Пророка, должен защищать магометян, – Хайдар в ответ на это вежливо поклонился, – и православная Церковь не имеет намерений вмешиваться в духовные дела Бухары. Она просит только позволения построить свои храмы и защитить христиан от посягательств. В свою очередь Церковь обещает любую защиту бухарским магометянам в любом городе России.
– Ты говоришь, как простой имам? – спросил эмир.
– Я говорю, как полномочный представитель Синода. Мои слова – слова Церкви. И мы подпишем о том договор.
Хайдар кивнул, такие условия его устроили. Мне же стала понятна теперь цель похода с экспедицией отца Михаила. Не просто полковой священник он, а чиновник от попов.
– Это касается только православных?
– Дела католиков и протестантов нас не касаются, – ответил иерей.
Я же отметила для себя, что Хайдар прекрасно осведомлен о расколе среди христиан.
– Мне нужна дорога из железа, – озвучил новое требование эмир. – Я наслышан об этом чуде, и оно нужно здесь.
– Это и нам нужно, – согласился Эссен. – Временную протянем быстро, потом уже будем основательную строить.
– Спокойствие на юге. Кундуз союзен мне, но Будакшан…
– Будакшан будет замирен и присоединен к эмирату, – прервал эмира Некрасов. – Это есть в наших планах. Кундуз же имеет сношения и с Кокандом, Мурад-бек[2] должен будет выбрать, с кем он.
Хайдар задумался. Сейчас речь шла о материях, в которых я совсем ничего не понимала. Даже не знала о том, где находится этот самый Кундуз и Буда-как-ее-там.
– На Мурад-бека давят пуштуны с востока. Злой народ, дикий, но их поддерживают англичане. Мне этих собак у себя под боком точно не надо.
– А почему, Ваше величество? – спросила я.
Мне и в самом деле было интересно.
Эмир погладил бороду и без доли снисхождения пояснил:
– Когда-то за Афганистаном была сильная и богатая Индия. Оттуда приезжали купцы, наши товары расходились на индийских базарах. Но когда пришли англичане, они стали откусывать от нее кусок за куском, и ни разу не подавились. Эти псы сеют раздор, а затем в пламени пожара войны подгребают под себя ослабевших правителей. Аллах не дал мне многой мудрости, но я знаю, что мой эмират будет раздерган ими на аулы. Я согласен пойти под руку русского царя и сохранить свой род и трон для своих потомков, я готов поступиться гордостью, чтобы получить многое. Англичане мне этого не дадут, я знаю судьбу Великих Моголов, что6 хотя и называются царями, живут подачками англичан и не имеют власти вне пределов дома своего. Красные мундиры уже не раз бывали тут, и речи их коварны и злы. Я ответил на твой вопрос, Белая Ведьма? Скажу еще лишь – пусть хранит тебя твой пророк, и пусть его силы помогут тебе против этих шайтанов. Я – мусульманин, но я уважаю силу пророка Мани. Вот только она не отведет от тебя клинок предателя или яд подлеца. Что ж, представители русского царя, я готов согласиться на защиту. Про-тек-то-рат – так это называется?
Старший из сыновей эмира зашипел что-то на узбекском, и эмир резко ответил ему. При этому зло кивнул толмачу, чтобы тот перевел и семейный разговор.
– Блистательный Мир-Хусейн, старший сын великого эмира Хайдара посмел оспорить решение своего отца, – промямлил бледный переводчик, которому совсем не хотелось сейчас пересказывать суть спора правителей. – Эмир ответил, что слепота его сына – наказание за грехи его. И что оба сына отправятся в Петербург на обучение.
После приема я с Сержем устроилась в отведенных нам покоях, но на пиалу чая напросился полковник Некрасов. Я была совсем не против, тем более что произошедшее вызывало во мне интерес. Фатов внимательно слушал то, что рассказывал «интендант», сразу уловив суть полномочий этого офицера.
– У эмира пять сыновей, – вещал полковник. – Старший Хусейн. Горячий, но бестолковый. Второй – Умар. Его отец к себе даже не подпускает. Все дни проводит в пьянстве и разврате, чем привлекает к себе некоторых сановников, которые видят в нем будущую ширму для своего правления. Третьего вы сегодня тоже видели – Насрулла.
– Вот дал же Бог имя, – хмыкнул Серж.
Я строго посмотрела на него, но тоже улыбнулась. Имя и в самом деле смешное.
– Вот этот молодой человек очень непрост, – не обратил внимания на глупые смешки Некрасов. – Верю я, что именно он так или иначе унаследует трон бухарского эмира. И для спокойствия здешних мест лучше отправить его в Петербург. Как и говорил его отец – на обучение. Пусть юноша привыкнет к столичному блеску. Упрямство в вере может помешать, но и тут есть, кому поработать…
– Когда мы дальше выступаем? – спросила я.
– Через месяц, думаю. Сейчас отдыхаем, снаряжаемся. Эмир должен отправить указы о полном нашем снабжении до самого Афганистана. С гонцами пойдут войска Эссена для замирения местных беков. Отдельная бригада выдвинется на Самарканд, чтобы раздавить бунтовщиков китаев и кипчаков. Кстати, если будет оказия, рекомендую съездить в этот город, благо недалеко. Сам не был, но доносят о нем мне только восторженные речи. Экспедиции он не по пути, так что через пару недель можно и сделать путешествие. Мне же за то время надо наладить отношения с некоторыми людьми на юге. Кундуз… эмир считает, что там друзья, но я в этом не уверен. Готов был бы пожертвовать этим ханством ради… мда… Та еще задачка у нас, господа мои хорошие.
– А Вы разложите ее нам, – предложил Фатов. – Вдруг что и подскажем.
Некрасов хитро посмотрел на гусара, словно оценивая его полезность в рассуждениях о далеких землях. Но все же согласился.
– Тогда смотрите, штабс-ротмистр, что у нас сегодня за суп. То, что принято называть Афганистаном, еще три года назад было Жемчужной империей – ею правил род Дуррани, что переводится как раз как «жемчуг». Но когда двадцать пять лет назад где-то умер Тимур-шах, за власть сцепились его сыновья, и там, я скажу вам, такая мрачная история на истории, что и рассказывать противно. И ослепляли друг друга, и казнили, но сейчас последний дурранийский шах бежал в город Герат, а остальные провинции захватили дети главы племени баракзаев, что были у шахов военачальниками.
