Без обмана 3 - Seva Soth
Если не смотреть по сторонам, а сосредоточиться на жилище кузнеца, то впечатление, как будто в прошлое перенесся. Никаких современных элементов быта не видно. Даже вездесущих электрических проводов нет. Подозреваю, что они все-таки имеют место, но чтобы не портить вид, их подвели более затратным способом, под землей.
У входа тут не современный звонок, а традиционная деревянная колотушка сузу, подвешенная на веревке. Ничуть не удивлюсь, если мимолетно встречавшаяся с Хидео-сенсеем. Выглядит она отполированной временем. Рядом небольшая деревянная табличка, где выведено имя “Нагасава Тошиюки” и просьба "стучать мягко".
– Какой красивый почерк! – восхитилась Мияби, глядя на надпись. – Тут что, живет мастер каллиграфии?
– Жена кузнеца писала, – равнодушно пожала плечами Красная и ударила специальной палкой по полому бочонку. Раздался гулкий, но не показавшийся неприятным звук. Издалека его, наверное, слышно.
Минут через десять к нам вышла милая невысокая старушка лет семидесяти, одетая в зеленую юкату.
– Привет, Чайничек, – с поклоном обратилась к ней Красная. Крайне удачное прозвище. Женщина, может быть, и была в молодости стройной, но к своему нынешнему возрасту слегка располнела и фигурой действительно стала чуточку похожей на чайник. Какие-нибудь глупые гайдзины нашли бы сравнение оскорбительным, но они попросту не понимают, как чай важен для жителей страны Ямато.
– Здравствуй и ты, – поклонилась в ответ скорее всего жена бронника. – Тошиюки-сан сейчас в кузнице. Я провожу вас.
– Это Пончик и Айдол-тян, – представила нас Безымянная, как нарочно выбрав наименее героический эпитет из присвоенных мне ранее.
– Перед вами Ниида Макото, айти-специалист Окане Групп, сооснователь благотворительного фонда имени Окане Цукиши, – исправила неудачное знакомство моя возлюбленная.
– А это Цуцуи Мияби, сотрудница нашего фонда, – добавил уже я.
– Этой скромной жене старика Нагасава Тошиюки дали имя Мидори при рождении. Цуцуи-сан, милочка, позвольте, я познакомлю вас с нашим музеем обработки металла, а в мастерскую ОНА и сама дорогу найдет.
– Еще бы не нашла. Пойдем-пойдем, там всё самое интересное, а музей – это для слабых женщин.
– Ты и сама себя слабой женщиной постоянно называешь.
– Когда называю, тогда и слабая. Сейчас сильная и независимая. Пошли уже, Придира.
Так и разошлись в разные стороны. Меня провожатая отвела на заднюю часть участка, в мастерскую. Большое одноэтажное помещение, такое же старое, как и сам дом. Соединено с домом длинной крытой галереей. Но мы зашли не через дом, а со двора. Бесцеремонно и без стука, что вполне свойственно Алой.
Большое помещение с огромным окном, света через которое проникало недостаточно, поэтому тут я впервые увидел доказательства существования электричества – несколько мощных ламп дневного света, которых хватало, чтобы осветить каждый уголок. Повсюду стеллажи с инструментами, причем сплошь старыми, традиционными. Никаких современных электрических дрелей или шлифовальных машин. Деревянные стойки-манекены с доспехами, частично разобранными. Наверное, мы ошиблись адресом. Тут уместно было бы заказать исторически достоверную работу для того, чтобы поставить в музее, посвященном самураям, а не наряжать толстяка, которому всего-то один раз с парадом пройтись. То, что я видел сейчас воочию, очень близко соответствовало образам из снов.
В дальнем от входа углу небольшой алтарь с дымящимися на нем палочками благовоний. Я, как человек современный, не очень разбирался в данной теме, но виденного во снах хватило, чтобы с уверенностью опознать святилище Канаяма Хико-но-ками, бога кузнецов и металлургии.
Мастер Нагасава. Высокий, худой и жилистый – если бы не сильная сутулость, назвал бы его очень похожим фигурой на моего отца – работал, склонившись над верстаком. Делал гравировку по металлу при помощи зубила, если я использовал верный термин, и маленького молоточка.
– Привет, Черепаха, – расцвела в улыбке моя прекрасная спутница, окликнув мастера. – Гляди, кого я тебе привела. Спорим, на таких толстяков ты пока броню не делал?
– На разных делал, – проворчал Нагасава-сан. – Раздевайтесь, я сниму мерки.
– Перед вами Ниида Макото… – начал я представляться, но был оборван коротким жестом кузнеца. Он рубанул ребром ладони по своему горлу, как мечом ударил. Жест, означающий “замолчи, я обрубаю эти слова”. До встречи с Хидео-саном он был мне незнаком.
– Знаю тебя, – пояснил мастер.
– Нагасава-сан, я не хочу, чтобы мои слова прозвучали оскорблением, но ваши работы, – показал в сторону незаконченных доспехов, – выглядят слишком хорошо и слишком дорого для меня.
– Ты не платишь, – последовал короткий ответ. – Раздевайся до белья.
– О нет, опять! – воскликнула не признающая имен.
Я пожал плечами и начал снимать одежду, чем заставил женщину позорно сбежать. Не понимаю, чем ее так смущает зрелище меня в трусах. Мияби видела и не пугалась.
Далее последовал по сути обычный обмер, как у портного. Сам я одежду на заказ для себя никогда не шил. Но вот Хидео-сана можно смело называть модником, он себе множество костюмов заказывал. Потому и процедура, в которой не использовалось ничего, кроме портняжной ленты и блокнота с карандашом для записей, была для меня знакома.
Тошиюки-сан был приятно немногословен. Отдавал короткие команды, когда нужно поднять руки, повернуться или наклониться. Действовал методично, но неторопливо. Целый час меня обмерял. Затем уточнил герб и камон. Выдал подготовленный ранее вариант “Без обмана” и хризантему. Белый цветок с девятью золотыми лепестками пришлось еще и нарисовать, насколько умений хватило. Удивительно хорошо получилось, как будто художественный кружок посещал. Тоже из подсознательного опыта Хидео-сана умение? Не удивлюсь, больше неоткуда
