Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова
– Ты моя девочка. Ты самая сильная из всех. Ты была так далеко от меня, ты так редко мне снилась, но я всё равно чуяла твою силу.
– Приятно познакомиться. – Вероника вежливо улыбнулась. – Я тоже чуяла твою силу.
Марёвка заливисто рассмеялась. Мальчик покосился на неё удивлённо и чуть-чуть испуганно.
– Так, милые дамы! – Оправившийся от потрясения Гальяно выступил вперёд, в жесте переговорщика поднял вверх руки. – Это всё прекрасно, но давайте попробуем договориться!
Глаза марёвки потемнели, теперь в них клубился болотный туман. Клубился, выплёскивался, расползался по земле полупрозрачными шипящими змеями. Участь этих призрачных змей была незавидной: те, которые не успевали соскользнуть в болотное озерцо, умирали, усеивая мох своими длинными, искристыми телами.
– Мне нужна только одна душа.
Марёвка присела, подняла с земли мёртвую змею, повесила себе на шею, словно ожерелье, ласково погладила по треугольной голове.
– Нам, знаешь ли, наши души тоже не помешают, – пробормотал Гальяно.
– Всё хорошо, – сказала молчавшая всё это время Стеша. – Я останусь с тобой.
– Нет! – сказал кто-то громко и зло. Стэф не сразу понял, что это не кто-то, а он сам. – Ты не останешься здесь с ней!
– Я останусь. – Стеша на него не смотрела, она не сводила взгляда с марёвки. – Моё время всё равно прошло. В вашем новом мире меня никто не ждёт.
Стэф хотел спорить, кричать, что она не права! Что её ждут! Что новый мир не так страшен и одинок, как она представляет! Но промолчал. Лишь крепко, до хруста в суставах, сжал кулаки.
– Стеша, давай я побуду тут вместо тебя, – послышался за их спинами тихий стариковский голос…
Глава 34
Они обернулись все разом. Даже марёвки.
– Антон Палыч?.. – Зло и отчаяние на лице Степана сменились безмерным удивлением.
– Дядя Тоша? – спросила Вероника тем же растерянным и изумлённым тоном, что и Степан.
Дядя Тоша галантно приподнял шляпу, поправил свои профессорские очки и сказал:
– Приветствую вас, молодые люди!
Выглядел он так, словно собирался на художественную выставку или на лекцию в университет, а не на болото. На нём был его любимый твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях, брюки в мелкую клетку, белоснежная рубашка и бабочка. Туфли сияли начищенными носами. Да, удивительное дело, но дядя Тоша умудрился не лишиться обуви в этих гиблых краях. Под мышкой одной руки у него был зажат какой-то талмуд, а второй он опирался на «волчий» посох, забытый Аресом на том берегу озера-портала. Безупречный вид дяди Тоши портила лишь смертельная бледность высохшей до пергаментного состояния кожи и лёгкие мазки пепла на лацканах пиджака. Словно прочтя Вероникины мысли, он небрежно смахнул пепел и ухмыльнулся.
– Вернулся, – сказала марёвка утвердительно, а не вопросительно.
– Как видишь. Кстати, я принёс с собой сборник сказок. Можем почитать на досуге. Глядишь, придумаешь ещё какую-нибудь чудесную тварь.
Девочка улыбнулась.
– Ты интересный собеседник. Интересный, но наивный. Думаешь, меня ещё можно чем-то удивить?
– Вот давай и узнаем. – Дядя Тоша сделал шаг к марёвкам. Мальчик оскалился и отступил. Девочка осталась стоять на месте. – А они! – Дядя Тоша небрежно махнул посохом в сторону Вероники и остальных. – Они пусть убираются.
– Дядя Тоша! – Вероника сделала шаг к старику.
– Ты уверен? – спросила марёвка.
Или пора называть вещи своими именами? Не марёвка, а сама Марь!
– Я устал, – сказал он, проигнорировав Веронику. – Ты была права: жить без души одновременно очень легко и очень тяжело. Я устал…
– Хорошо, – сказала Марь и хлопнула в ладоши. – Пусть они уходят! Посмотрим, что за сказки ты мне принёс!
Глядя на этого несгибаемого, ироничного, циничного и смертельно опасного старика сейчас, после получения подарка от болота, Вероника видела больше, чем прежде. У него не было души. Её словно выжгли калёным железом, и на её месте зияла чёрная дыра. Чёрная дыра с крошечными искрами в самой глубине. Эти искры, уцелевшие корешки, искали дорогу в кромешной темноте и пытались прорасти. Вот за них, за эти искры, за этот умирающий или наоборот зарождающийся проблеск света Вероника и уцепилась.
– Дядя Тоша. – Она коснулась его локтя. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Хочу. – Он обернулся, посмотрел на неё сквозь толстые стёкла очков синими-синими глазами. Когда они стали такими синими? – Ты лучшее, что было в моей жизни, Ника. Иногда мне кажется, что ты единственное, что связывало меня с жизнью. Но у всего есть предел. И я своего достиг.
– Дядя Тоша… – Вероника попыталась его обнять, но он отстранился. Огоньки в темноте взволнованно колыхнулись, и она испугалась, что одним неловким движением или неправильно сказанным словом погасит их. – Ты ошибаешься, – сказала она шёпотом, – у тебя есть душа.
Он ничего не ответил, лишь коснулся кончиками пальцев гребня в её волосах. В этот момент искры вспыхнули с новой силой, даря Веронике надежду, что ещё не всё потеряно.
– Ступай, – сказал он и сам отступил на шаг.
Теперь на его испещрённом морщинами лице не было ни радости, ни сожаления. На нём не было ни-че-го!
– Ника? – Кто-то тронул её за руку, а потом сказал голосом Гальяно: – Если сам Марионеточник настаивает…
Веронике захотелось его не просто оттолкнуть, а ударить. Она сдержалась в самый последний момент и сама испугалась своего порыва.
– Молодой человек прав, – сказал дядя Тоша, не оборачиваясь. – Я настаиваю. И терпение моё подходит к концу.
В этом холодном скрипучем голосе больше не было ничего от того дяди Тоши, которого Вероника знала с раннего детства, который учил её водить машину, стрелять и драться. Спиной к ним, лицом к Мари стоял незнакомец.
Вероника попятилась, а к незнакомцу бесстрашно шагнула Стеша. На лице её было изумление и, кажется, узнавание. По бледным щекам катились слёзы.
– Это ты. – Она встала напротив незнакомца, взяла в свои ладони его руку. – Это ты…
– Это я. – Незнакомец улыбнулся и на мгновение, на долю секунды над его головой вспыхнул нестерпимо яркий нимб. – Я сдержал своё обещание, Стэфа.
– Я знаю. – Она положила голову ему на грудь, закрыла глаза, прошептала: – Спасибо тебе, Серафим…
Глава 35
Серафим бежал изо всех сил, чтобы опередить немцев, чтобы успеть вывести Стёпу из болотного домика. Он обещал Стэфе и тётушке, что поможет. Он собирался любой ценой исполнить своё обещание.
На болоте было неспокойно. Оно волновалось, нервно подёргивало шкурой, сердито булькало вырывающимися на поверхность газовыми пузырями. Пузыри воняли, и Серафим затыкал нос, чтобы не чувствовать этот смрад. Он бежал и боялся, что от волнения собьётся с правильного пути.
Не сбился! Успел! Степан,
