Власть Веры - Регина Грез
Вынужден будет сказать то, что хотел бы утаить.
– Присядь рядом со мной, пожалуйста!
– Предлагаю вытащить из ящика постельное белье и устроить тебя удобнее, – снова вздохнул он.
– Это после… сначала поговори со мной. Я хочу знать, почему Магда обвиняет Малиновичей в бомбежке старого кладбища. Ее слова не выходят у меня из головы. Это как-то связано с Илонкой?
Альго сел на дальний край дивана, вытянул ноги и запрокинул голову на спинку.
– Немецкое руководство планировало построить лагерь для военнопленных в окрестностях Плашины.
– Я уже слышала… дальше!
– Сюда пригнали первую партию с охраной. Несколько старших офицеров разместились в замке. Илонка начала флиртовать, ей казалось, что все мужчины в мире должны подчиняться ее обаянию. Порой она была наивна, как ребенок. Однажды ночью прибежала ко мне с криком, а следом в комнату ворвался пьяный офицер. Он хотел ее увести, забрать с собой. Я был в ярости. Я хотел ее защитить, понимаешь? На ее месте могла оказаться любая женщина, даже кто-то из нашей прислуги.
– А что было потом? – прошептала я.
– Мы спустили то, что осталось от лейтенанта в заброшенный колодец. А на другой день немцы согнали во дворе Плашины жителей деревни и назначили срок до рассвета. Если офицер не найдется, динавцев должны были расстрелять.
– И вы?
– Я хотел признаться в убийстве, но Илонка запретила. Она приказала искать другой способ. Велела собрать людей и сражаться. Но кого собирать, Вера? Дома опустели. Выступи я один, они бы успели уничтожить женщин и детей. Нужно было парализовать их волю.
– И тогда ты…
– Я сделал все, что мог. Ночью я поднял всех, кто меня услышал. Мертвым не больно, не страшно. Мертвых нельзя убить второй раз. До рассвета в Плашине не осталось ни одного вражеского солдата. Скованные ужасом, они почти не сопротивлялись.
На следующий день у нас было много работы. Нужно было выкопать ямы, спрятать тела. Динавцы укрылись по домам, многие боялись вернуться в замок, считая, что Хозары призвали на помощь нечистую силу. В лесу мы нашли беднягу Гейнса, на нем не было следов насилия, вероятно, его сразил сердечный приступ во время бегства.
«Он был исполнительный солдат, – решила Илонка, – заставь его шевелиться, пусть роет могилы своим товарищам».
Ее новый приказ меня возмутил, я был измучен и подавлен произошедшим, но не мог отказать. Это похоже на пытку огнем.
– Что?
– Если я не выполню прихоть Малинович, сгорю заживо, – глухо сказал Альго. – Думаешь, не пытался бороться? Раз от раза ее причуды становились все извращенней. Она сознательно выбирала для меня задания. Я ссорился с отцом, я хотел сбежать… Она держала меня в цепях своих прихотей, как галерного раба. От меня требовалось только грести в нужном ей направлении.
– И ты захотел ее убить? – в наступившей тишине голос мой звучал неожиданно резко.
– Я много думал об этом, не скрою. Но ведь у меня были причины и для благодарности.
– Какие причины? – пробормотала я, вцепившись в подушку.
– Это прозвучит странно, да… – он горько усмехнулся. – Но мысль далеко не нова. Еще древние утверждали, что каждое препятствие, каждое поражение несет зародыш успеха и шанс на победу. Нам остается только трезво мыслить и наблюдать, выжидая время для маневра.
«Как мелки с жизнью наши споры, как крупно все, что против нас…»
Альго склонился к коленям, зажав руками голову, словно его мучила мигрень.
– Благодаря капризам Илонки я открыл в себе ценный дар. Я научился усмирять чужую боль и отворять форточки в мир духов. Вероятно, каждый человек обладает скрытыми талантами, но лишь экстремальные условия позволяют их обнаружить и применить для собственного же блага. Или кому-то во вред. Наверно, я выражаюсь сложно… прости, Вера! Я не считаю правильным вдаваться в подробности.
– Нет, я понимаю-понимаю. Тебе много пришлось вынести, – мои утешения звучали слишком банально. Я хотела обнять его и не решалась.
– Это осталось далеко позади. Ты вообще не должна была знать детали, – в его голосе появились злые нотки.
– Иногда становиться легче, если поделишься…
– Я не испытываю сожаления. В мой дом пришел враг – я его уничтожил. А потом сюда пригнали стаю бомбардировщиков. Нам пришлось покинуть Динаву и перебраться в небольшой городок на польской границе. Там размещался гарнизон Иоганна Брадека, у Илонки появились новые воздыхатели. Ей надоела моя опека, она велела раздобыть денег и убираться прочь с глаз. Так я вернулся на родину.
– Кто же написал Илонке письмо, вызывая обратно в Плашину? Кто столкнул ее с балкона? – твердо спросила я.
Не меняя позы, Альго повернул ко мне голову и после долгой томительной паузы ответил:
– Слишком много откровений для одной ночи. Ты вся дрожишь, надо достать одеяло.
– Последний вопрос! – умоляюще воскликнула я. – Все равно не усну. Альго, пожалуйста!
– Мое терпение не безгранично, Веруша, – натянуто улыбнулся он, бесшумно поднимаясь с дивана.
– Я не буду тебя мучить, если хочешь, уеду завтра же… или в пятницу, когда автобус придет.
Наивный блеф, он, конечно, догадался. И зачем опускается передо мной на пол, забирает подушку из ослабевших рук… укладывает голову мне на колени…
– Никуда не отпущу!
«Вот и правильно, только это и хотелось услышать…»
Я глажу его волосы обеими руками и чувствую, как болезненно и гулко колотится собственное сердце. Теперь мне кажется, что совсем не знаю этого человека, но почему-то все больше тянет к нему. И ничего другого не нужно, мой мир сузился до размеров сумрачной комнаты, в стенах которой спрятаны сотни книг. Я словно наяву слышу слабый шелест страниц, шепот и смех героев, бряцания оружия, раскаты грома и всхлипы дождя.
Но отчетливый звук падающего предмета откуда-то снизу не может быть игрой воображения.
– Альго, ты слышал? Там кто-то стучит?
– Угум-м! – нехотя простонал он, будто выныривая из сонного забытья и вдруг напрягся всем телом, как стальная пружина. – О, не-ет, только не сейчас! Это для тебя будет слишком…
Новый глухой удар из-под пола заставил меня всполошиться не на шутку.
– В замке есть крысы? Они что-то большое уронили?
– Скорее, в подвал забрел бегемот, – злобно процедил Альго. – Послушай, Веруша, любимая, просто доверься мне… я ненадолго спущусь вниз, а потом вернусь…
– Я иду с тобой.
– Внизу холодно и темно, – грозно предупредил он.
– Я иду с тобой. Я должна знать о тебе все. Дай мне пару секунд… сейчас я настроюсь на любое известие. Твоя жена, твои дети, любовницы, бабушки, пленники и племянники… Я постараюсь
