Время моей Жизни - Ахерн Сесилия
— Какой смысл притворяться. Мне нужны деньги.
— Вот она, новая, решительная, правдивая Люси. Во всей красе. Кстати, я вижу твои соски сквозь это платье.
— Ты не поверишь, некоторые мужчины мечтали бы увидеть мои соски, — фыркнула я, но платье все равно сняла.
— А я нет.
— Ты, наверное, гей, — предположила я, и мы расхохотались.
— Кстати, о пидарасах, как, по-твоему, отнесется Блейк к сегодняшнему сборищу?
— Думаю, он взбесится, когда об этом узнает.
Я застряла в очередном платье, потому что забыла до конца расстегнуть молнию на спине, и когда наконец умудрилась высунуть из него голову, то волосы у меня стояли дыбом. Извернувшись как уж, я пыталась теперь застегнуть ее обратно.
— Давай я помогу.
Он слез с дивана, застегнул молнию, пригладил мне волосы и одернул платье. Оглядел меня снизу доверху, и я приготовилась услышать, что пора мне прибегнуть к помощи брата Филиппа.
— Прекрасно! Люси, ты красавица.
Он улыбнулся, шлепнул меня по заднице и ободряюще заявил:
— Правда делает нас свободными.
Впервые за два года одиннадцать месяцев и двадцать три дня я пришла в «Пирушку» раньше всех. Жизнь сел за столом справа от меня, а слева мама. Но между нами остался пустой стул, потому что я надеялась. Я очень надеялась. Затем явился Райли — с букетом, ковриком для ног, салатом из трех видов фасоли и конвертом. Я рассмеялась, давая понять, что оценила шутку, и заглянула в конверт. Так, открытку прочту после, а что тут у нас еще? Ага, четыре бумажки по пятьдесят евро.
— Хей-хоп! — радостно присвистнула я.
— Какая неприкрытая жадность, — закатил глаза Жизнь.
— Нищие не гордые, я на мели, так что и притворяться нечего.
Райли приветствовал Жизнь весьма экстравагантно — он встал на одно колено и поцеловал ему руку.
— Мама, ты здесь? Не ожидал, что ты придешь.
Он хотел было сесть между нами, но я быстренько поставила на стул контейнер с его салатом.
— Я жду кое-кого, так что здесь занято.
— А я живу у Люси, — со счастливой улыбкой сообщила мама.
— Ну естественно, где же еще. — Райли решил, что она шутит.
— Твой отец — скотина, — ласково заметила мама, потягивая водку с соком через соломинку.
Он изумленно на нее воззрился, а потом обвиняюще посмотрел на меня:
— Что ты сделала с мамой? Промыла ей мозги?
Я отрицательно покачала головой.
— То есть он, я так понимаю, не придет?
Мама пренебрежительно фыркнула.
— А Филипп?
— Филипп делает восстановительную пластику ребенку, который попал в аварию, — равнодушно ответила я.
— Я тебя умоляю, — мама махнула рукой, — почему не сказать прямо: он увеличивает чьи-то сиськи.
Теперь мы оба изумленно на нее воззрились, а Жизнь весело рассмеялся, откровенно наслаждаясь беседой.
— Кто эта дама? И куда ты дела нашу прежнюю мать? — спросил Райли.
— Твоя мать взяла отпуск, в котором давно нуждалась. А Шейла заступила на ее место, — уверенно заявила мама, потом хихикнула и наклонилась ко мне: — Ты это одобряешь?
— Превосходно, мам.
Приехали Джейми и Мелани, и я встала, чтобы их встретить.
Джейми крепко меня обнял и поздравил с днем рождения.
— У нас с Мелани общий подарок.
— А ты небось вообще забыл про мой день рождения?
— Совершенно.
— Прости, что не ответила на твой звонок на прошлой неделе.
— Все нормально, я просто хотел убедиться, что ты в порядке. Слушай, Мелани мне только что сказала: он — твоя Жизнь, да? — Джейми округлил глаза. — С ума сойти. Я читал про это в одном журнале. Вот интересно, как Адам это воспримет. Ты позвала нас, чтобы с ним познакомить, верно?
И, не дожидаясь ответа, Джейми направился к столу:
— Позвольте, я сяду рядом с вами, миссис Силчестер?
Мама хихикнула.
Мелани удивленно сказала:
— Твоя мама тоже пришла?
— Ну да. За то время, что мы не виделись, много всего произошло.
— Прости, что я не выходила на связь.
— Все правильно, я это заслужила. Мелани, мне на самом деле очень стыдно, не сердись, ладно?
Она кивнула, и это означало «прощаю».
— А ты не обижайся, что я разболтала Джейми про твою Жизнь. Ты ведь знаешь, я абсолютно не умею хранить секреты. Кстати, о секретах. Джейми мне признался — он до сих пор влюблен в Лизу. Черт, трепло, и это разболтала. — Она хлопнула себя по губам.
Я не успела толком осознать ее новость, потому что приехали Лиза с Дэвидом. Лиза дохаживала последние дни, и живот ее был огромен. Она боком пробиралась между столами, хотя логичнее было бы идти пузом вперед — так она была чуть поуже. Они оба были несколько напряжены после нашей прошлой встречи, но я нежно обняла Лизу и знаками выразила им величайшую признательность, получив конверт с подарочными деньгами. Приятный такой плотный конвертик.
Дэвид уселся рядом с Джейми, тот встал и громко сообщил:
— О, Лиза, ты потрясающе выглядишь!
Мелани сделала вид, что поперхнулась, и всеобщее внимание благополучно переключилось на нее.
Затем пришла Шантель, да не одна, а с каким-то непонятным типом на буксире, раньше мы его никогда не видели, и я плохо себе представляла, чем он занимается в свободное время.
— Привет, именинница! — Она чмокнула меня в щеку и вручила конверт, очевидно и вовсе забыв о прошлой нашей стычке. — Внимание, все! — провозгласила она на полную громкость, так что за соседними столами тоже обернулись. — Все — это Эндрю. Эндрю — это все.
Щеки у Эндрю стали почти такие же огненно-красные, как его шевелюра, и он застенчиво помахал нам рукой. Шантель в своей обычной манере — решительно и громко — называла ему, как кого зовут, а он только растерянно кивал, потому что запомнить с ходу столько имен невозможно.
И наконец последними прибыли Адам с Мэри. Она — угрюмая, вся в черном, он — настороженный, готовый к бою.
Всё, больше откладывать некуда, все в сборе, и пора мне сообщить им неприглядную правду: последние три года я почти безостановочно обманывала их. Но сначала Адам с Мэри вручили мне подарок. Конверт и чахлое растение в горшке, получив которые я даже не стала притворяться и изображать радость. Растение несимпатичное, а в конверте, я уверена, ничего кроме открытки и нет.
Я вспомнила, что принесла с собой торт, и подошла к поддельному французскому официанту.
— Привет. — Я доброжелательно улыбнулась.
Он удостоил меня небрежным взглядом.
— У меня сегодня день рождения.
— М-м.
— И я принесла торт — сама испекла. — Никакой реакции. — Вы не могли бы отнести его на кухню, а потом подать к чаю?
Он цокнул языком, взял у меня торт и развернулся на каблуках, устремившись прочь.
— Простите меня, — сказала я ему в спину.
Он остановился и повернулся обратно ко мне.
— Простите за все, что я вам наговорила. По-французски. Но на самом деле я не сказала ничего плохого, так, случайные фразы. Я знаю, что вы их не поняли.
— Я француз, — напряженно заявил он.
— Не бойтесь, я никому не скажу. Я тоже не идеальна, и я тоже врала. Очень много врала. Но сегодня вечером я скажу всем правду.
Он поглядел на гостей, потом на меня и тихо произнес с нормальным ирландским акцентом:
— Они принимают на работу только тех, кто говорит по-французски.
— Я понимаю.
— Мне нужна была работа.
— Прекрасно понимаю. Мне тоже нужна работа. И я говорю по-французски. Может, меня возьмут?
— Вы хотите занять мое место? — в ужасе спросил он.
— Нет-нет, что вы. Я хотела сказать, может, меня тоже возьмут? Мы бы вместе работали.
Он поглядел на меня так, словно я вонзила ему в печень пару кинжалов.
Я вернулась к столу, и все разговоры стихли. Место справа от моего по-прежнему пустовало. Я посмотрела на часы: время еще было. Села во главе стола, и все взгляды обратились ко мне. Они пришли сюда, заинтригованные моим сообщением, и теперь ждут, что же я им поведаю. Пора перейти к делу. Официант бесшумно возник за моим плечом и медленно-медленно принялся наливать воду в мой стакан. Я ждала, что он закончит и уйдет, но это явно не входило в его намерения. Он тоже хотел услышать правду.
