Ким Ньюман - Эра Дракулы
Комната Мэри Келли была тесной: кровать, стул и камин занимали почти все пространство. После операции, проведенной Джеком, останки девушки оказались раскиданы по постели и полу, а кровь забрызгала стены на высоте до трех футов. Дешевые муслиновые занавески усеивали кляксы размером в полпенни. Пыльное зеркало покрывали багряные потеки. На решетке очага тлела свернутая одежда, отбрасывая красный свет, режущий чувствительные глаза Женевьевы.
Джек не обратил особого внимания на вторжение Борегара и Дьёдонне.
— Я почти закончил, — сказал он, вырывая что-то из овального отверстия, которое осталось вместо лица жертвы. — Мне надо было убедиться, что Люси мертва. Ван Хелсинг сказал, ее душа не упокоится, пока она не умрет по-настоящему.
Он оставался невозмутимым, он даже не повышал голоса. Сидел и пластал мертвое тело с хирургической точностью. В его разуме для всего этого существовало объяснение.
— Вот, — заключил Джек. — Она избавлена. Бог милостив.
Чарльз вынул пистолет и прицелился. Его рука дрожала.
— Бросьте нож и отойдите от нее.
Доктор положил инструмент на покрывало и встал, вытирая руки о пропитанную кровью тряпку, в которую превратился его фартук.
— Видите, она покоится с миром, — сказал он. — Спи спокойно, Люси, любовь моя.
Мэри Джейн Келли умерла по-настоящему. В этом Женевьева не сомневалась.
— Все кончено, — заявил Джек. — Мы победили его. Мы повергли графа во прах. Зараза больше не распространится.
У Дьёдонне не нашлось слов. Ее желудок все еще был похож на сжатый кулак. Доктор словно только что ее заметил.
— Люси, — встревожился он, будто увидев кого-то другого в каком-то совершенно ином месте. — Люси, все это было для тебя…
Он наклонился, пытаясь взять серебряный скальпель, и Чарльз выстрелил ему в плечо. Джек развернулся на месте, хватая ртом воздух, и врезался в камин. Сьюард прижал руку в перчатке к стене и медленно опустился на пол, колени его выступали, словно он старался заставить свое тело сжаться. Он свернулся комком, держась за рану. Пуля прошла насквозь и выбила из него убийцу.
Женевьева быстро взяла с кровати скальпель. От серебряного лезвия у нее зазудела кожа, поэтому она перехватила инструмент за эмалированную ручку. Такая маленькая вещь, а причинила столько зла!
— Надо вывести его отсюда, — сказал Чарльз. — Толпа его растерзает.
Вампирша поставила Джека на ноги, и они под руки вывели убийцу во двор. Одежда доктора была липкой от сворачивающейся крови.
Уже почти рассвело, и Женевьева неожиданно почувствовала себя обессилевшей. В голове пульсировало, холодный воздух не помог. Картина произошедшего в тринадцатой квартире намертво отпечаталась в памяти, словно фотография на бумаге. Дьёдонне подумала, что теперь никогда ее не забудет.
Джеком оказалось легко управлять. Он бы пошел с ними хоть в полицейский участок, хоть в ад.
Глава 56
ЛОРД ДЖЕК
В комнате Мэри Джейн Келли стояла одуряющая жара; прохлада двора отрезвляла. Выйдя из помещения, Борегар понял, что, хотя тайна разрешена, теперь он оказался в затруднительном положении. Женщины были мертвы, а Сьюард — безнадежно безумен. Какого правосудия ждать, если передать его Лестрейду? В чьих интересах предстояло действовать Чарльзу? В интересах сэра Чарльза Уоррена — позволив полиции присвоить почести за произведенный арест? Или принца-консорта — отдав еще одного поверженного врага для посажения на кол перед дворцом?
— Он укусил меня, — проговорил Потрошитель, вспомнив какой-то обыденный случай. — Сумасшедший укусил меня.
Сьюард протянул вперед опухшую руку в перчатке. Его ладонь была в крови.
— Влад Цепеш сделает его бессмертным, только чтобы мучать вечно, — заметила Женевьева.
Кто-то вышел из свечной лавки и встал под аркой. Борегар увидел во тьме красные глаза и различил силуэт крупного человека в клетчатом длинном пальто и шляпе-котелке. Как много видел этот вампир? Он вошел во двор.
— Прекрасная работа, сэр. Вы положили конец Джеку-Потрошителю.
Это был сержант Дравот из клуба «Диоген».
— Все время действовали двое убийц, работавших вместе, — сказал Дравот. — Это же так очевидно.
Мир снова завертелся, булыжники мостовой под ногами поползли вверх. Борегар не знал, где они остановятся.
Сержант склонился и резким движением сорвал потрепанное одеяло с лежащего в углу тюка в форме человеческого тела. На них уставилось мертвое белое лицо с губами, искаженными в последней усмешке.
— Это Годалминг! — воскликнул Борегар.
— Лорд Годалминг, сэр. Он был с доктором Сьюардом. Прошлой ночью они поссорились.
Чарльз не мог сложить все куски головоломки. Он встал на колени перед телом. На груди Артура виднелось пятно черной крови, пропитавшее рубашку. В прорехе зияла рваная рана, прямо напротив сердца.
— Как долго вы знали обо всем этом, Дравот?
— Вы поймали Потрошителей, сэр. Я всего лишь присматривал за вами. Тайный совет приказал мне стать вашим ангелом-хранителем.
Женевьева стояла в стороне от них, держа Сьюарда за руку. Лицо ее скрывали тени.
— И Джейго? Это тоже были вы?
Дравот пожал плечами:
— Еще одно дело, сэр.
Борегар встал, оттолкнувшись от булыжников тростью, и отряхнул колени.
— Будет страшный скандал. Годалминг состоял на хорошем счету. Имел репутацию человека, который далеко пойдет.
— Его имя будет полностью очернено, сэр.
— И он — вампир. Это станет серьезной новостью. Предполагали, что Потрошитель «теплый».
Дравот кивнул.
— Я склонен думать, что тайный совет останется доволен, — продолжил Борегар. — Это происшествие смутит огромное количество народа. Будут последствия. Полетят головы, множество беспорочных репутаций пойдет прахом. Премьер-министр будет выглядеть очень глупо.
— Все это прекрасно, джентльмены. Но что насчет Джека? — едко заметила Женевьева.
Дравот и Борегар взглянули на нее. И на Сьюарда. Потрошитель прислонился к стене двора. Его лицо от усталости казалось лишенным какого-либо выражения. Кровь сочилась из раны.
— Он полностью лишился разума, — сказала Женевьева. — Какой бы клей ни скреплял прежде его рассудок, он растаял.
— Будет лучше всего, если мистер Борегар окажет ему честь.
Дьёдонне посмотрела на Дравота с чем-то похожим на презрение. Чарльз почувствовал, что у него нет выбора. Его действия направляли другие. Он почти исполнил свой долг и с огромной усталостью понял, что не сделал ничего сам, а только перепрыгивал через препятствия на пути, проложенном вовсе не им.
— Придержи его, — попросил он. — Около стены.
Рука Женевьевы оказалась у горла Сьюарда, ее ногти вытянулись.
— Чарльз, ты не должен. Если надо, я могу…
Он покачал головой. Она была не способна избавить его от этого. Так же произошло и с Элизабет Страйд. Она просто проявил жалость.
— Все в порядке, Женевьева. Подержи его.
Борегар вытащил из трости меч. Скрежет взрезал ночную тишину. Женевьева кивнула, и Чарльз пронзил лезвием сердце Сьюарда. Наконечник клинка лязгнул о кирпичи. Борегар вынул клинок и вложил в ножны. Доктор, мертвый, рухнул на землю. Он упал рядом с Годалмингом. Два монстра соединились.
— Хорошая работа, сэр, — сказал Дравот. — Вы загнали убийц в угол, и доктор Сьюард сорвался. Он уничтожил сообщника, а вы превзошли его в схватке один на один.
Борегара раздражало, что с ним обращаются как со школьником, которого товарищи учат исключительно из необходимости.
— А что насчет меня?
Борегар и Дравот взглянули на Женевьеву.
— Я теперь лишний свидетель? Как Джек, как Годалминг? Как эта несчастная девушка вот там? — Она кивнула в сторону комнаты Мэри Джейн Келли. — Вы же позволили ему зарезать ее, не так ли?
Сержант ничего не сказал.
— Вы или Джек убили Годалминга. Потом, зная личность Потрошителя, вы просто отошли в тень и позволили доктору разобраться с ней. Так казалось проще. Вам даже не пришлось пачкать руки.
Дравот отступил. Борегар был уверен, что у того при себе револьвер, заряженный серебряными пулями.
— Мы пришли в удобное время, — продолжила она. — Закончить историю. — Женевьева протянула скальпель Сьюарда. — Может, вам это нужно? Так будет аккуратнее.
— Женевьева, — сказал Борегар, — я не понимаю…
— Нет, и не поймешь. Бедный Чарльз. Для кровососов вроде Годалминга и этой твари, — она кивнула на Дравота, — ты — всего лишь потерянная овечка. Как и Джек Сьюард.
Борегар смерил Женевьеву долгим взглядом, прежде чем повернуться к Дравоту. Если до этого дойдет, он защитит ее ценой собственной жизни. Существовали пределы его преданности «Диогену».
Сержант исчез. Под аркой рассеивался туман. Почти взошло солнце. Дьёдонне подошла к Чарльзу и обняла его. Мир перестал вращаться, и вместе они превратились в неподвижную точку.
