Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина
— Теперь я в Аду, мессир. И живу по его правилам.
— В таком случае выучите их как следует, — жёстко отрезал Дин, которому стала надоедать пустая болтовня. — А теперь прошу меня извинить, я должен встретиться с мессиром Асмодеем.
И не давая собеседнице опомниться, стремительно взбежал по ступеням на галерею.
Увы, покоя Дин не нашёл и там.
— Что, во имя Ада, здесь происходит? — сердито поинтересовался он у Лиона, с трудом отбившись от очередной приставучей девицы. — Кто-то пустил слух, будто я получил в наследство очередной легион? Или что мессир Асмодей собрался сделать меня своей правой рукой?
Лион расплылся в широкой ухмылке и загадочно ответил:
— Ни то, ни другое, друг мой. Просто Буер теперь обручён.
— При чём тут это? — нахмурился Дин, припоминая, что не так давно великий губернатор и в самом деле объявил о помолвке с какой-то ушлой демоницей.
— При том, что после этого ты вошёл в пятёрку самых завидных женихов.
Дин едва удержался от стона. То есть это не временное помрачение, и теперь каждый выход в свет станет для него таким?
— Женись, — подсказал ему выход заботливый приятель. — Тогда тебе придётся иметь дело только с одной.
— Но ежедневно, — буркнул в ответ Дин. — Спасибо, обойдусь.
— Друг мой, — Лион интимно понизил голос, — может, ты всё-таки перестанешь чураться наших прекрасных дам? Сколько можно хранить верность райскому прошлому?
Не стоило ему так говорить. Даже намёками. Даже если в райском прошлом ничего подобного не было.
Стремительным движением Дин впечатал приятеля в стену и, крепко держа за горло, процедил:
— Избавь меня от своих советов. Любых.
— Хорошо, — прохрипел Лион, безуспешно пытаясь вырваться. — Отпусти, ты меня задушишь!
Несколько тягучих мгновений Дин медлил, прожигая его яростным взглядом, но всё-таки разжал пальцы. Тяжело уронил:
— В следующий раз — непременно, — и ушёл, оставив кашляющего советчика сидеть на полу.
***
Он бесшумно шагал по коридору, надеясь хотя бы временно укрыться от охотниц за мужем в курительной комнате, однако вовремя услышал позади цокот каблучков и поспешно скрылся за ближайшей дверью. Ни о чём не подозревающая демоница прошла мимо, а Дин, осмотревшись, обнаружил себя в небольшой библиотеке. «Что ж, тоже неплохое убежище», — решил он. Пошуровал кочергой поленья в камине, зажёг вдобавок несколько шандал и подошёл к полкам. Марцеллин, Вергилий, Цицерон, Сенека, Тацит. Такое ощущение, что книги расставляли по цвету обложек, а не по смыслу. Дин с осуждением качнул головой и только потянулся к «Письмам» Плиния, как ручка двери повернулась.
Скорее инстинктивно, чем осознанно, Дин нырнул за тяжёлую портьеру и вжался спиной в полированное дерево стенной панели. «Вот будет анекдот, если меня обнаружат, — мелькнула запоздалая мысль. — Весь Ад животы надорвёт. И самое главное, была бы причина для такой глупости».
От самоедства его отвлёк негромкий щелчок замка. Затем раздались шаги, скрипнуло кресло, и кто-то произнёс красивым бархатным голосом:
— Я вас слушаю, господин Псарь.
Дин невольно затаил дыхание. Мессир Велиал. Теперь одним анекдотом точно не отделаться.
— Мессир, это об убитом Гриме. Мессир Люцифер не снизошёл до моей просьбы, посему я осмелился побеспокоить вас.
Раздалось насмешливое хмыканье.
— И в чём заключается ваша просьба? Инициировать распрю с Раем из-за мёртвого пса? Тем более что у нас нет весомых доказательств их участия.
Почти слово в слово, как говорил Дин. Хороший знак.
— Простите, мессир, но доказательства есть.
— Давно исчезнувший след, о котором неясно, был ли он вообще?
— Не только, мессир. Ещё ангельское перо, найденное на месте убийства.
Перо? Дин похолодел. Дрянь, по перу вычислить Аля не стоит ровным счётом ничего. А через него так же легко выйти на Дина — ангелы по природе своей не умеют складно лгать.
Потому что если умеют, очень быстро оказываются в Аду. Доказано той же Белиндой.
— Значит, было ещё и перо? — судя по тону, мессир Велиал рассуждал аналогично Дину. — И где оно?
— У меня в замке, под надёжной охраной.
Ножки кресла отрывисто чиркнули по полу.
— Я хочу взглянуть. Немедленно.
— Как прикажете, мессир.
Звук шагов, открылась и закрылась дверь, заставив заметаться огоньки свечей, и в библиотеку вернулась прежняя тишина. Однако для верности Дин медленно досчитал до десяти и лишь тогда вышел из-за портьеры. На цыпочках подошёл к двери, прислушался и тенью выскользнул в коридор.
С первого этажа приглушённо доносились оркестровая музыка и гул голосов — бал был в самом разгаре. Но Дин, не колеблясь, подошёл к высокому французскому окну, без усилия открыл створку и шагнул в вечные адские сумерки, уже в воздухе расправляя крылья.
Ему было необходимо поговорить с Эйприл. И чем скорее, тем лучше для них обоих.
Глава 8
Проклятый дождь зарядил ровно за полчаса до окончания рабочего дня. А Тина, как назло, сегодня надела куртку без капюшона и не взяла зонт. И теперь, стоя на крыльце чёрного входа в «Рыжую Джин», уныло смотрела на дробящиеся в лужах огни редких фонарей. Может, остаться на работе? Как-нибудь перекантоваться в подсобке, ведь всё равно нет никакой гарантии, что Мэг окажется дома и не придётся ночевать в холодном, пропахшем мочой подъезде.
— Тина, солнышко, что это ты не уходишь? Передумала всё-таки?
Уэйкоб! Тина дёрнулась, будто её вытянули плёткой вдоль спины, и, торопливо подхватив стоявшую у ног сумку с вещами, шарахнулась под дождь.
— Н-нет, просто задумалась, уже ухожу, до свидания, — протараторила она и со всех ног бросилась прочь.
Уэйкоб — хозяин «Джин» — и раньше подкатывал к Тине с однозначными предложениями, но сегодня как с цепи сорвался. Зажал её в коридорчике между кухней и подсобкой — хорошо, как раз в этот момент на улице громко посигналил приехавший экспедитор, и Тина, вырвавшись, убежала в зал. Руки у неё потом дрожали до самого вечера, и счастье, что она больше ничего не разбила, иначе вновь пришлось бы работать в счёт долга, а не зарплаты.
«Надо увольняться, — думала Тина, беспощадно грызя губы. — Мало ли в городе забегаловок? Вот получу деньги за этот месяц, и всё, хватит с меня».
Прижимая к боку громоздкую сумку, она неловко прыгнула через очередную лужу. Попала ногой в грязь, поскользнулась и с размаха шлёпнулась прямо в воду.
Это стало последней каплей. Тина самым некрасивым образом разрыдалась — в голос, с соплями и громкими всхлипами. Слава Богу, в такую отвратительную погоду не было прохожих, и никто не начал приставать к ней с дурацкими расспросами или, ещё хуже, стыдить. Поэтому наревевшись, Тина кое-как подняла себя на ноги и побрела по улице, икая и размазывая по щекам слёзы и дождевые капли.
Примерно на середине пути дождь стих, но перед самым Северным мостом её с ног до головы окатила водой проезжавшая мимо машина. Тина механически отёрла рукавом попавшие на лицо грязные брызги и заковыляла дальше. Сил на какие-либо эмоции у неё уже не было.
Однако на мосту она зачем-то остановилась и, уронив сумку на мокрый бетон, перегнулась через перила. От высоты и бездонной черноты внизу закружилась голова, но вместо того чтоб отпрянуть, Тина ещё сильнее подалась вперёд. Тёмная вода завораживала, обещала покой и освобождение от всех терзаний и страхов. «В принципе, сумка у меня тяжёлая, — как о чём-то постороннем подумала Тина. — И если накинуть ремень на шею…»
— Привет! Можно я здесь посижу?
Тина вздрогнула и наконец разогнулась. Рядом с ней, спиной к реке, сидела на перилах моста незнакомая девушка. Возрастом, пожалуй, помладше Тины, светловолосая, большеглазая, в белом платишке и джинсовой, будто с чужого плеча, куртке. Смотрела она дружелюбно, и Тина не смогла отказать.
— Ну, сиди, — пробормотала она, досадуя на неожиданную помеху. Вот что ей теперь делать? Ждать, пока девица уйдёт и надеяться не растерять к тому времени решимость? Тина опустила глаза на лежащую у ног сумку. Или уйти самой? Вдруг Мэг всё-таки пришла, и получится вымыться и отогреться?
