Путешественник по Изнанке (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
Несколько раз я попытался сесть, но безуспешно. Поэтому перевернулся и просто проблевался. Все-таки сотряс. Вот и мутит, картинка плывет.
Не знаю, сколько я так провалялся, наверное, пару минут. Но постепенно шум в ушах ушел, хотя тошнота и головокружение остались. Зато пришел противный голос Лихо. Нет, на самом деле достаточно приятный, но в моем нынешнем состоянии любой голос был мерзким.
— Ведун, ты что сделал? Куда меня заточил? Ведун! Сс… Выпусти, что хошь сделаю.
— Извини, я не специализируюсь по возрастным женщинам с физическими отклонениями, все больше по молодым. Да и предложить тебе нечего.
— Ведун! Я когда освобожусь, тебя в порошок сотру. Сс… сука!
— А вот это вряд ли. Артефакт на совесть сделан. Мне Васильич сказал, что он заточенную душу может несколько лет хранить. Но ты не переживай. Ты тут ненадолго, скоро я тебя выпущу. Только едва ли тебе это понравится.
Лихо что-то кричала. Вообще, как выяснилось, она резко захотела поговорить. В отличие от меня. Я закинул «флейту» на слово, представив удивленных голубей. Вот гуляют они по чердаку, а там Лихо ругается. Или ее слышу только я? Вот этот момент надо будет проверить. Но чуть попозже. Сейчас начать бы с малого — подняться.
— Что тут случилось?
Вслед за голосом зажегся свет в плафоне. Забавно, что проводку мы своими разрушениями не повредили.
Я увидел растерянного бледного Следопыта, который глядел не на лежащего меня, а на остатки своего дома. Пришлось и мне чуть осмотреться. Ну, вот тот диван испорчен, кожа порвалась от упавшей стены, ламинат под замену. Стену, опять же, тоже не мешало бы вернуть на место. Ну да, еще я чуть-чуть наблевал. В принципе, картинка будто после празднования восемнадцатилетия.
Получилось почти как в той песне, где опосля в рояль нагадили — чудно время провели.
— У тебя же это все застраховано? — спросил я.
Витя не ответил. Значит, нет. Это он зря. Мы же рубежники, у нас вся жизнь, как на пороховой бочке. Я вот решил завтра точно в страховую заехать. Что называется, умные учатся на ошибках других.
Следопыт хоть и выглядел так себе, но все же помог мне подняться. Я едва коснулся его, почувствовал изменения. Нет, хиста по-прежнему было чуть да маленько, но вот никакой выжженой пустыни. Как только Лихо оказалась заточена в своеобразную тюрьму тире артефакт, все ее связи с Витей оборвались.
— Где она? — спросил он.
— В надежном месте, об этом можешь не беспокоиться.
— А ты как?
— Голова шумит, если честно. И ты, походу, теперь меня домой везешь.
— Матвей… Спасибо тебе. Я твой должник навеки. Спасибо. Спасибо.
Витя говорил и говорил, чуть не плача. Его можно понять, он почти попрощался с жизнью. А я улыбался, как дурак. Тошнота отступала, как и головокружение. Потому что мой хист восполнялся.
Глава 4
Утро следующего дня было довольно своеобразным. Я не чувствовал себя, как человек, которого переехал самосвал, но и до общей легкости в теле тоже оказалось далеко. Да и бандитская опухшая рожа с кровоподтеками свидетельствовала, что обладатель этого лица любил наводить суету. Всеми возможными способами. К слову, обзор левого глаза оказался значительно ограничен, а щека была будто после посещения начинающего стоматолога-троечника.
Зато голова не болела. Хоть какой-то плюс. Значит, хист справился с сотрясом, за что ему большое спасибо. Кстати, судя по дрыхнущему бесу, немало поспособствовал этому и он. Гриша, я тебе когда-нибудь поставлю памятник, если доживу.
Потому мы с Митькой позавтракали вдвоем. Черт даже не постеснялся сесть в своих наушниках. Впрочем, и я был слишком занят своими мыслями.
С одной стороны, вроде основные проблемы, требующие безотлагательного разрешения, удалось разгрести. Теперь на повестке дня стояли дела, которые можно растянуть во времени — поиск перевертыша, если он еще здесь, посещение лешего, переселение Лихо и выполнения задания Васильича. Что называется — изи катка.
Конечно, была еще Инга с ее приспешницей. Но тут я решил прикинуться шлангом и ждать у моря погоды. Иными словами, нарочно отмораживаться, пока горячо любимые женщины (на самом деле нет) решат выйти на меня.
Но для начала нужно было отправиться в Подворье. На то самое бесплатное обучение вместе с Ритвой. А что? На халяву и уксус сладкий. Надеюсь, у рубежников в понятие «входит» не всякий бесполезный трэш и мне там действительно хоть какую-то базу заклинаний отгрузят.
Я сел в машину, стараясь не смотреть в зеркала. Меня и так нельзя было назвать красавцем, а теперь я вообще стал похож на какого-то бича. Разве что одет неплохо. Не ходите, дети, с Лихами гулять.
Стоило мне подъехать ко входу в Подворье, как я подивился своей сообразительности. Нет, ведунство определенно вам идет, Матвей Сергеевич. Стали почаще мозг свой использовать, холодный расчет откуда-то появился. И глядите-ка, все выходит, как вы и задумывали. Получается, если головой не только кушать, но и думать, сколько всего полезного она может подарить!
Стоило мне заглушить движок, из синей Мазды вышла Наталья. Одета просто — джинсы, футболка с высоким горлом, а раненая рука в бандаже. Я на мгновение напрягся, готовый выплеснуть хист. Помнил, что кричала приспешница Инги, когда была в сознании в последний раз. Да, что-то можно списать на состояние аффекта, но изъяснялась она, как плохо воспитанный кавказец, обещая заняться со мной сексом в противоестественной форме, но кто Наталью знает.
— Привет, — сказала она, — подходя со стороны водителя. — Плохо выглядишь. У тебя неприятности?
— Привет. Да нет, все в пределах нормальности рубежной жизни. Зашел не в тот район. Как сама, как рука?
— Жить буду. Я чего пришла, — Наталья опустила глаза. — В общем, извиниться. Я наговорила там много всего. И еще сказать «спасибо». За спасение и за то, что было позже. Мне врач сказал, что какой-то мужчина звонил, справлялся о здоровье. Видимо, это ты был.
У меня в последнее время наступило состояние, которое можно умно назвать «кризис веры». В общем, я с огромным скепсисом относился к словам рубежного окружения. Потому что почти каждый из него хотел что-то с меня поиметь. Больше того, стричь Матвея Зорина до такого состояния, пока он шевелиться не перестанет.
Однако Наталья меня удивила. Потому что промысел чуть-чуть заполнился. Понятно, что благодарность чужанки, перемешанная с горечью из-за провороненного хиста, не шла ни в какое сравнения со «спасибо» от того же Следопыта. Да и промысел у меня теперь шагнул вон как далеко. Жадный я стал в этом плане. До шестой ступени нужно совершить много хороших дел.
Но Наталья была благодарна. Искренне. Она могла обмануть меня, но не себя. Тут даже необходимо быть не просто великой актрисой, а шизофреничкой. И, очень надеюсь, что помощница Инги подобным недугом не страдала.
— Извинения и спасибо принимаются, — кивнул я.
— Тут еще кое-что. Мне сегодня нужно прийти к тебе вечером.
— Это зачем?
— Я все расскажу. Это касается меня и Инги. Ну, и тебя, конечно. Ты не против?
Мне казалось, что я очень пожалею по этому поводу, но я все равно кивнул. Думаю, если откажусь, будет только хуже.
— Хорошо. Пока, — махнула девушка левой рукой.
Наталья вернулась в машину, и сразу уехала. А я сидел еще какое-то время в задумчивости. Что там Инга придумала? И почему прислала приспешницу, а не пришла сама? Даже интересно стало.
Из-за этой встречи я чуть не опоздал на занятие. Ритва вместе с рослым, но худощавым ведуном с бородавкой на лбу уже расположились в одной из комнат общинного дома. Помещение напоминало бедную деревенскую школу. Ни парт, ни доски, лишь скамьи по кругу. Видимо, здесь проводились какие-то собрания.
— Матвей, я думал, что ты не придешь, — радостно улыбнулся ведун.
— Здрасьте, мы знакомы?
— Да, пили вместе. Когда ты проставлялся.
Я кивнул. Продолжать не нужно. Тот день я хотел забыть, как страшный сон. Но, видимо, мне еще долго будут припоминать те похождения. Что логично, тогда почти все Подворье собралось на халявный праздник. Поэтому чисто технически, я знаком со многими рубежниками.
