Кирстен Миллер - Вечные
— А тебя как зовут?
— Констанс.
— Ладно, Констанс. Значит, ты познакомилась с Этаном в Италии?
— Он нашел меня на площади. Сказал, что разыскивает меня.
— Но ты же вроде бы рассказываешь про ваше знакомство. Про первую встречу.
— Ну да.
— Значит, вы встретились впервые в жизни, а он тебе сказал, что разыскивает тебя?
— Ага.
— Ты испугалась?
— Немножко.
— И что ты подумала?
Дочка улыбнулась и залилась румянцем. Она у меня такая красавица.
(Написано на тетрадной страничке, ниже теста по правописанию. Сверху дата: 15 сентября 1999 года)
— Ты мне говорила, что познакомилась со своим другом Этаном в Италии. Ты там жила?
— Нет. Я жила в Нью-Йорке, около большого озера в парке. Мы по этому озеру на лодочках катались.
— Вы — то есть ты и Этан? Значит, Этан был тоже из Нью-Йорка?
— Нет, его туда доктор Стрикленд привез. Мы там с ним встретились, когда я вернулась из Рима. Дома у доктора Стрикленда.
— У доктора Стрикленда? А зачем Этану понадобился доктор? Он был больной?
— Да нет же, папочка! У доктора Стрикленда был такой особенный клуб. Для людей, которые что-то помнят.
— Что-то помнят? И что же они помнили?
— Кем они были. Как умерли. Всякое такое.
— Вроде того, что ты теперь вспоминаешь?
— Гм-м-м-м-м…
— А Этан? Он что вспоминал?
— Этан вообще все помнил.
— Что это значит — «все»?
— Все-все, папочка.
(Листок, вырванный из общей тетради с пружинками)
Я только что встал. Время — четыре часа утра. Хейвен набивает чемодан куклами.
— Ты куда собралась?
— Мы возвращаемся в Рим.
— Посреди ночи?
— Завтра. Сразу после того, как мы поженимся.
— Ты и Этан?
— Да.
— А я думал, он твоим родителям не нравится. Или твой отец все-таки разрешил тебе выйти за Этана?
— Он ничего не знает.
— Значит, вы собрались бежать?
— Ну… Тут-то нам нельзя оставаться!
— Почему нельзя?
— Ты сам слышал, что все говорят про Этана.
— Нет, ничего я такого не слышал.
— Ну раз не слышал, так и я тебе не скажу!
Больше мне ничего не удалось из нее вытянуть. Уложив всех кукол в чемодан, она сразу улеглась в кровать и крепко заснула.
(Черновик электронного письма, написанный 8 октября 1999 года. Без адреса.
Вторая страница не найдена.)
Сегодня вечером я отвез Хейвен к матери Мэй. Мальчишка, который убирает опавшие листья на лужайке, сломал ногу, вот я и вызвался сделать эту работу. Сначала Хейвен мне немножко помогала, а потом принялась прыгать и бегать и только мешала мне. Пока я работал, я отложил несколько прутиков и немного ягод мушмулы. Я подумал, что мы с Хейвен могли бы подвялить эти ягоды над горящими листьями.
Я поднес к куче сухих листьев спичку, и листья загорелись. Хейвен стояла слишком близко, и я велел ей отойти подальше, но она не сдвинулась с места. Она просто стояла, не спуская глаз с костра, и взгляд у нее был такой, что я не на шутку напугался. Я был готов подбежать к ней и взять на руки, но тут вдруг отлетел уголек и попал на ее платье. И она раскричалась так, словно ее сжигают заживо. А ночью Хейвен меня разбудила и спросила:
— Ты чувствуешь — дымом пахнет?
— Дымом?
Я сначала подумал, что в доме пожар. А потом заметил, что глаза у Хейвен как стеклянные. Она подбежала к окну и выглянула во двор…
ГЛАВА 11
Хейвен лежала на кровати с последним обрывком бумаги, зажатым в руке. В голове у нее воцарился «белый шум». Каждая из записей отца была подобна маленькой бомбе. Все вместе они взорвали реальность Хейвен. Она вдруг перестала быть Хейвен Джейн Мур, дочерью Эрнеста и Мэй. Если верить отцовским записям, получалось, что раньше она была кем-то другим. Девушкой по имени Констанс. И ее видения не были ни фантазиями, ни галлюцинациями. Они были сценами из прошлого, стопроцентно реального прошлого.
К этому нужно было привыкнуть. Хейвен была почти уверена в том, что слово «реинкарнация» никогда не произносилось в ее присутствии — ни ее отцом, ни кем-то еще. Конечно, с этим понятием она сталкивалась в книгах и знала, что оно играло роль во многих религиях. Она знала, что та вера, которую исповедует она, с реинкарнацией не связана, но была вынуждена признаться, что реинкарнация куда более привлекательна, чем другие варианты жизни после смерти. Хейвен на самом деле никогда не верила, что безумна или одержима бесом, но такую возможность все же не исключала. Так радостно было обзавестись третьей версией.
Хейвен лежала, слушая хор сверчков и лягушек за окном, и вдруг у нее появилась мысль. Если в видениях перед ней представали реальные события… значит, Этан тоже должен быть реален. Хейвен села на кровати, порылась в отцовской коробке и нашла письмо.
«Сначала она мне сказала, что ей очень нужно разыскать этого Этана. Я спросил, где она собирается его разыскивать, и она ответила, что в Нью-Йорке. Сказала, что он будет там ждать ее».
Хейвен вскочила на ноги. Если Констанс умерла и вернулась в мир другим человеком, значит, и Этан, видимо, вернулся. И Хейвен должна была его разыскать. Она замерла, стоя посередине комнаты. Она была словно наэлектризована. Сердце бешено колотилось, руки дрожали. Она задумалась о молодом человеке, которого увидела на экране телевизора за мгновение до того, как упала в обморок. Мог ли Йейн Морроу быть тем человеком, которого ей следовало разыскать? Она не могла отрицать: в его улыбке было что-то, смутно напоминающее кривую усмешку Этана. И он жил в Нью-Йорке…
И все же Хейвен отказывалась в это поверить. Все было слишком странно, чтобы принимать всерьез. Тот Этан, которого любила Констанс, ни за что не вернулся бы в мир — ведь его подозревали в убийстве миллиардера. Хейвен устало села на край кровати и зажмурилась, надеясь, что ей удастся войти в видение. Еще один визит в жизнь Констанс мог бы привести ее к настоящему Этану. Но видения по команде не случались. Наконец Хейвен в отчаянии расплакалась, а потом заснула рядом с коробкой, набитой заметками отца.
Рано утром до нее донесся запах дыма. Кашляя и чихая, она попыталась открыть глаза, но ее потянуло еще глубже в темноту. Она погружалась во мрак все дальше и дальше, до тех пор, пока не очутилась по другую сторону.
* * *Она снова находилась в знакомой комнате. Языки пламени подбирались к ней. Загорелись кончики ее волос. Она начала метаться по комнате. Она налетала на столы и кресла, пытаясь найти выход. Что-то мелькнуло в клубах дыма. Она не сразу узнала себя в зеркале — чумазую светловолосую девушку.
— Этан! — услышала она собственный крик. Паника охватила ее. Она еле смогла сделать вдох. — Этан!
Она почувствовала, как его руки обвивают ее, и в это же мгновение послышался оглушительный треск. Что-то ударило ее. Все было кончено.
ГЛАВА 12
— Да-а-а… Выглядишь ты так себе, — сообщила ей Морган Мэрфи. — Ты не заболела чем-нибудь гадким, а?
Хейвен смотрела в одну точку, стоя напротив белой стены в пустом классе, где они с Бью проводили примерку бального платья Морган. Бью еще возился с булавками. Видимо, до Морган дошли слухи о недавнем обмороке Хейвен. И ее это нисколько не удивляло. «Мельница сплетен в Сноуп-Сити работает исправно», — любила говаривать Имоджин.
