Дэл Ховисон - Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга III
— Никаких интервью? Тогда он бесполезен, — сказал директор. — Кто станет покупать книгу о ребенке в снежном буране, если автор ее — никто?
— Таковы его условия.
— А вы не могли его переубедить?
— Он хочет, чтобы книга говорила сама за себя. Он говорит, что частично его слава основана на гибели его семьи. И что он не будет наживаться на этом и не передумает.
— Бесполезно, — простонал начальник. — Как я скажу руководству Глэдстона? Что у нас не будет миллионных продаж? Я потеряю работу. Вы свою уже потеряли.
— Есть способ обойти условия Вентворта, — раздался голос.
Все посмотрели в направлении его источника, на человека, сидящего рядом со мной: моего помощника, одетого в привычную черную водолазку и черный пиджак спортивного кроя.
— Подпишите контракт с Питером Томасом, — продолжил он. — Гарантируйте ему, что книга будет издана под именем Питера Томаса и что не будет никаких интервью.
— Вы не слышали? Неизвестный автор. Без интервью. И ни всемирного заговора, ни серийных убийц в сюжете. Нам повезет, если мы продадим десяток экземпляров.
— Миллион. Вы получите миллион, — пообещал мой помощник.
— Пожалуйста, переходите к сути.
— Интернет обо всем позаботится. Как только книга будет готова к изданию, я запущу слухи в сотни чатов. На сайты его поклонников. Я предположу, что автором является Вентворт. Я проведу параллели между его ранними работами и этой. Буду говорить о таинственном появлении рукописи вскоре после смерти редактора. Упомяну редактора «Марша и сыновей», Роберта Нила, который провел уик-энд в доме писателя в октябре, что-то такое, чтобы можно было проверить мотель, где он останавливался. И сделаю все это таким сочным, что все купятся на слухи. Поверьте, Интернет растет на слухах. И они чертовски быстро выходят из-под контроля. То, что сегодня объявляют новостями, на самом деле строится на обрывках слухов, которые журналисты и комментаторы собирают в Интернете. Неделю спустя все будут знать, что Питер Томас — это Р. Дж. Вентворт. Люди захотят первыми купить эту книгу, чтобы посмотреть, вокруг чего такой шум. Поверьте, вы продадите свой миллион.
Я был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать.
Другие тоже.
И вот наконец мой начальник заговорил:
— Мне нравится, как соображает этот парень.
На меня он покосился с презрением.
— Отвезите Вентворту новый контракт. Скажите, что все будет так, как он хочет.
И вот во вторник я отправился обратно в Типтон. Дорога была уже знакома, поэтому прибыл я в четыре часа дня, задолго до сумерек. Пару раз я даже превысил скорость, мне нужно было увидеть Вентворта и предупредить о том, как «Марш и сыновья» собирались предать его.
Дым я увидел еще на подъезде к городу. Главная улица оказалась пустой. Жуткое предчувствие вцепилось в меня у парка. Дым поднимался от дома Вентворта. Ограда была повалена. Рядом с домом стояла пожарная машина. Я побежал по сухой листве, увидел толпу испуганных горожан. Официантку из «Буфета у Мег», официанта из «Типтон Таверн», Джонатана Вэйда из книжного магазина, парикмахера, который был городским констеблем, и Бекки. Я подбежал к ней.
— Что случилось?
Констебль повернулся от трех полицейских ко мне.
— Два чужака, которые тут бродили по городу… Они вломились к Бобу. Полицейские нашли свежие окурки с тыльной стороны забора. Рядом с закрытой калиткой росло дерево, довольно близко к забору, и ветки у него были почти как лестница.
У меня подогнулись колени, когда я понял, что он говорит о дереве, по которому я забирался на забор. Это я показал им путь. Меня затошнило. Это я научил их забираться в его дом.
— Кому-то из соседей показалось, что они услышали выстрел, — продолжал констебль. — Но сейчас сезон охоты, выстрелы не редкость, разве что не так близко к городу. А потом сосед заметил дым. Похоже, чужаки украли все, что могли, а потом подожгли дом, чтобы смерть Боба выглядела как несчастный случай.
— Смерть? — У меня буквально пропал голос.
— Пожарные из округа нашли его тело в угольях.
Мои ноги так задрожали, что я всерьез испугался падения. Потянулся в поисках опоры. Плечо Бекки. Она меня поддержала.
— Полиция поймала тех двоих, которые это сделали, — сказал констебль.
Я хотел добраться до них и…
— Боб пришел ко мне после вашего отъезда в Нью-Йорк, — сказала Бекки. — Потому что, как вы знаете, ему требовался юрист.
— О чем вы говорите?
Бекки непонимающе на меня посмотрела.
— Разве вы не знали, что он изменил свое завещание?
— Его завещание?
— Он сказал, что вы как раз тот, кем, он надеялся, со временем станут его сыновья. Он сделал вас своим наследником, своим литературным управляющим, передал вам права на все. Его дом и участок теперь принадлежат вам.
Слезы покатились у меня по щекам. Я также рыдал, когда час спустя пожарный отвел меня и Бекки туда, где нашли тело Вентворта в сгоревшей кухне. Тело уже увезли, но очертания в угольях еще виднелись. Я смотрел на почерневшие остатки беседки. Потом отправился в его рабочий кабинет. Пожарный не подпустил меня близко к дому. Но даже с десяти метров я видел кусок искореженного металла, который когда-то был печатной машинкой. И хлопья пепла на месте того, что было его рукописями.
* * *Теперь вы знаете предысторию. Я провожу немало времени, пытаясь восстановить его дом, хотя не думаю, что в это место когда-нибудь вернется волшебство. Бекки часто приходит мне помогать. Я не справился бы без нее.
Но основная моя забота — «Снежная архитектура». «Марша и сыновей» я отправил к черту, написав особо теплые пожелания моему помощнику, начальнику и главе отдела маркетинга. И заказал тираж в частной типографии под именем Питера Томаса. Художник из Типтона сделал обложку, на которой за падающим снегом угадываются очертания фермы, и весь рисунок выглядит так, словно мир на нем соткан из снежинок. Авторской биографии нет. Именно так собирался издать книгу Вентворт.
Ящики с книгами я вожу в своем автомобиле. И езжу от одного магазина к другому по всей Новой Англии, но мало кто рискует взять на реализацию книгу неизвестного автора. Я говорю им, что это совершенно чудесный текст, но они смотрят на меня с непониманием, словно «чудесный» — это не то, что нужно сегодняшнему покупателю. А есть ли в сюжете серийный убийца или мировой заговор?
Вэйд держит десятки книг в своем магазине. Он уставил ими всю витрину. Пытается убедить посетителей купить их, но туристам нужны книги с фотографиями горнолыжных курортов и крытых мостов. Он не продал ни одного экземпляра. Жители города? Официантка из «Буфета у Мег» сказала правду. Она не любит читать. И остальные не слишком любят. Я перепробовал все и больше не знаю, что делать. Я так отчаялся, что наконец предал доверие Вентворта и рассказал вам, кто автор книги. Поверьте мне на слово — это чудесная книга. Купите ее, ладно? Пожалуйста. Купите эту книгу.
КЛАЙВ БАРКЕР
И с криком…
И с криком зародился мир,и ангелы отдали кожу свою,прикрыть наготу человечества.Что вверху, то и внизу. Что впереди, то и позади.Вы не знали? Да, мы одетыв то, что перворожденные любящие душиотдали нам. Под их священнойкожей бежит наша кровь.Что удивляться, что мы так различны?Когда Господь решил, что людибудут жить с оголенными нервами,лишь ангелы вступились за нас.Прикрыли нас.За что, естественно, отправились в Ад.
ДЭЛ ХОВИСОН
И напоследок
У слова «одержимость» несколько значений. Кто-то может постоянно преследовать вас или стремиться к чему-то, и мы назовем его одержимым. Призраки, селящиеся в домах, одержимы своим прошлым, а я одержим украшениями для моего любимого салуна. Мы все можем быть одержимы воспоминаниями о жутком событии или видениями из прошлого, которые время от времени возвращаются, чтобы нас помучить.
Чаще всего слово «одержимость» употребляется в рассказах о духах и демонах, обитающих в человеке или каком-либо месте. Английское haunt означает также логово или место кормления животных, возможно, потому, что они снова и снова возвращаются в одну и ту же точку. А еще этим словом часто обозначают присутствие.
Определение «одержимости» в прямом и переносном смысле означает также нечто, часто проникающее в мысли. Как правило, это нечто сложно забыть. Такой может оказаться мелодия, а может один из рассказов вроде тех, которые вы только что закончили читать. Будут и новые, мы с Джеффом снова одержимы идеей создать антологию рассказов от признанных мастеров ужаса. Адо тех пор, надеюсь, вам хватит одержимости прочитанным, и призраки наших историй будут являться вам снова и снова.
