Александр Лидин - Отступник

Я замер, оглядываясь. И лишь через какое-то время я рассмотрел темную фигуру, застывшую на середине лестницы. Это была женщина, красивая, но странная. Ее красота была неземной и совершенно холодной, словно это было вовсе не живое существо, а странное создание из слоновой кости, оживленное с помощью колдовства. Черные как смоль волосы были собраны на темени в толстый «хвост», свисавший ниже пояса. Ее одежды — ленты из черной полупрозрачной ткани, расшитой черными узорами волшебных цветов, скорее не скрывали, а подчеркивали прелести женского тела. А само тело, оно было от шеи до самых пят покрыто татуировками — странными надписями, сильно напоминающими арабскую вязь. И только когда незнакомка приблизилась, я понял, почему мое подсознание отказывалось воспринимать ее как живое существо. Она не была человеком! Ее глаза! Они были объемными. Зрачок выступал над белком, а в центре него темнело отверстие… Жуть. Я попятился, но тут дама заговорила, и я вздрогнул всем телом при звуках ее голоса, столь глубоким и проникновенным он был.

— Я — судья. У тебя были вопросы. Ты можешь задать их мне.

— Вы — Посвященная?

— Нет. Я — судья, я служу Высшим силам.

— А посвященные?

— Они слуги Древних богов, которые и являются истинными повелителями этой планеты.

— Но…

— Ни один из богов не может вступить в конфликты с Высшими силами. Все боги действуют в установленных рамках. Ты это хотел узнать?

Я кивнул.

— И это тоже. — А потом выпалил: — Кто я?

— Вурдалак. Ты не посвященный, но и не служитель. Ты сверхъестественное существо, которое вынуждено жить втайне от людей.

— Почему?

— Потому что люди отказываются воспринимать истинное мироустройство вселенной. Они отвергают то, что не могут понять, тем самым неприемля очевидное.

— И…

— Если ты откроешь свое естество людям, то обречешь себя на смерть. Не могу сказать, в какой форме придет она к тебе, но ты умрешь.

— И что же мне делать?

— Ты должен смириться. Ты должен жить и наслаждаться каждым днем волшебства, дарованным тебе Искусством. У тебя впереди вечность, и ты можешь совершенствовать свое тело и душу. А через сто или двести лет можешь стать поистине великим. У тебя есть потенциал для того, чтобы подняться, если не на самую вершину, то подобраться очень близко к ней.

— Что ты называешь вершиной?

— Власть, и только власть. Власть над денежными потоками страны, власть над умами людей, то, что позволит тебе определять дальнейший путь стада человеческого.

— Люди не стадо.

— По большей части. Лишь единицы, не владеющие Искусством, могут подняться до высот истинно разумных существ, ну а остальное…

— Ты не человек!

— Не человек, — согласилась судья. — Но к своему народу я отношусь точно так же. В основе любой цивилизации лежит уважение и самоуважение. Существо, которое не любит себя, не сможет полюбить другого. Существо, которое не уважает себя, не сможет снискать уважение соплеменников.

— Но тогда выходит, что большая часть людей — быдло, стадо… Фашизм какой-то…

— Каждый сам выбирает то, во что верит, и устанавливает свои моральные нормы. Ты спросил меня, я ответила. И если тебе не понравилась моя точка зрения, это твоя проблема. Никто не заставляет тебя идти моим путем.

— А если…

— Если ты все же решишь расстаться с дарованным тебе, то тебе придется во много раз труднее, чем Жаждущему.

— Жаждущему?

— Тому, которому ты задавал сегодня вопросы. Тебе придется пройти настоящий ад, уничтожать себе подобных, потому что избавиться от своего дара ты можешь, только уничтожив всю свою стаю, всех, в чьих жилах течет твоя кровь.

— Моя кровь?

— Рано или поздно ты поймешь то, что я говорю. Главное, не забудь о нашей встрече. Сны вещь эфемерная.

— А я сплю?

— Спишь, а твое сознание… Ну, это долго объяснять, — отмахнулась судья.

— Но ведь я тут, вот он я — во плоти.

Судья усмехнулась, и вышло это натянуто, словно маска ее не была приспособлена для смеха.

— Тебе еще многое предстоит узнать и многому научиться. Главное же, чтобы ты не забыл о нашей беседе.

— Разве это забудешь! — вздохнул я, обведя рукой огромный зал.

Судья лишь усмехнулась.

— Это всего лишь еще один зал. Еще один образ. Ничего особенного. Он, как и мой образ — творение твоего подсознания… Я хочу, чтобы ты запомнил наш разговор. Воспользуйся советом Жаждущего, дай жизни идти своим чередом…

— Значит, ты выглядишь по-другому.

— Да, — кивнула судья. — И твое подсознание придало мне тот облик, который, на твой взгляд, более всего соответствует моему ментальному «я».

— А твой истинный облик?

— Боюсь, мой внешний вид не столь эротичен. Скажу больше, если бы я предстала перед тобой в моем истинном облике, то задушевной беседы у нас не получилось бы… Ну, а теперь мне пора…

— Но скажи, как мне быть? Что делать?

Неожиданно образ судьи стал уменьшаться. Она не двигалась, но быстро удалялась от меня, словно подхваченная ветром. И ее одежды извивались на этом ветру, словно черные змеи.

— Скажи, как мне быть!? — бросился я за ней.

— Следуй совету Жаждущего… Пусть все идет, как идет… Идет, как идет…

Еще мгновение, и свет в зале померк…

Я проснулся в холодном поту. Во рту был мерзкий свинцовый привкус, голова раскалывалась, словно я пил весь предыдущий день.

Глоток рассола и парочка маринованных помидоров. Потом две таблетки цитрамона и стакан ледяной воды — такой холодной, что аж зубы заныли, и я постепенно начал приходить в форму. До «вылета» мне оставалось еще полчаса, и я полез на книжную полку и стал рассматривать два самоучителя, один немецкого, другой французского языка, прикидывая с какого начать.

Что ж, по течению так по течению. Это тоже путь. Мой путь…

Примечания

1

Миозит — воспаление скелетных мышц. Проявляется ноющими болями в мышцах рук, ног, туловища, усиливающимися при движении. Миозит обычно является следствием непривычных физических нагрузок (особенно на холоде), ушибов напряженных мышц (при занятиях спортом).