Елена Коровина - Черный Дракон
Рина подползла и ощупала ткань. Под ней — Доминик. По-прежнему без сознания. Но дышит. Тяжело, хрипло. Но дышит.
Что же делать?! Как оживить его? Как выбраться? Как спастись?!
Рина не знала ответов. И паника накрыла её с головой.
— Ри-и-на! — прозвучал вдруг шёпот в ее мыслях. — Я жив. Но без сил. Зови помощь, Риина!
Девушка провела рукой по лицу Доминика. Он очнулся и может общаться с ней мысленно. Но говорит — зови помощь. Но как?! Она же ничего не умеет! Бабушка не учила. Или… это она не слушала?..
Лицо Варвары всплыло в подсознании, словно Рина увидела его в зеркале. Амальгама дрожала и подёргивалась полосами, видно, бабушке нелегко было выходить на связь.
«Вспомни, Рина! — приказала бабушка. — У нас есть оберег невероятной мощности!»
Аграф! Ринка схватилась за лацкан пиджака и отстегнула волшебную заколку. «Аграф, я одна из твоих Хранительниц! Из рода в род мы Хранили тебя. Теперь твоя очередь! Помоги мне!»
Огромный световой столб ярко-нефритового цвета вырвался из аграфа и осветил помещение. Рина увидела, что они находятся в крошечной комнатушке с земляным полом. У стены какой-то странный то ли стул, то ли табурет, сплетённый из веток. На стене опять же плетёная циновка. Что это за время, что за эпоха?!
А нефритовый свет уже окружил Доминика. Мгновенный ярчайший всполох — и спад. И только всё тело Дракона засветилось мягким зеленоватым оттенком. Свет, словно живая вода, впитывался кожей, тускнел, пока не погас вовсе. И только сам аграф продолжал еле-еле светиться в темноте.
— Доминик! — прошептала Рина. — Доминик?
Он ответил с трудом, но ответил:
— Сейчас! Сейчас починимся.
Он зашептал что-то. Слов не разобрать. Ринка ничего не смыслит в заклинаниях. В слабом свечении аграфа она только видела, что Доминик медленно поднялся и раскинул руки, словно призывая кого-то. На лице появилась полуухмылка — на целую ещё не хватало сил. Но зато его услышали. Вот он снова зашептал что-то. Рина разобрала только своё имя. И вдруг — стон! Доминик глухо стонал, схватившись за голову. Рина кинулась к нему, обхватила, и тут… прямо в тело ей впились тысячи странных иголок. Рина чуть не заорала в голос, но рука Доминика опять закрыла ей рот.
— Тихо, маленькая! Это Мгновенный Поток. Его больно принимать. Но надо. Потерпи! Зато у нас будет Сила. Такой Поток способен послать только Глава Братства. Не лезла бы под руку, не было бы сейчас больно! — Последние слова он произнёс уже совершенно обычным голосом. Только тихо. И добавил: — Приколи аграф на место.
Рина разомкнула руки. И Доминик почему-то снова застонал. Но не от боли. Просто потому, что лишился Ринкиных объятий.
И тут они услышали гул. Дракон мгновенно принюхался.
— Господи, спаси! Это огонь. Где-то наверху полыхает.
Он кинулся к двери. Как ни странно, высадил её плечом с первого раза.
— Впереди огонь! — закричал он, стаскивая своё знаменитое пальто и завёртывая в него Ринку. — Но это не обычный огонь. Кто-то зажёг магическое пламя. Мы побежим, и будет очень больно. Но это не настоящая боль. Её просто надо перетерпеть, чтобы пробежать сквозь огонь. Иначе не спастись. Держись как можно крепче за мою руку!
— Но как же ты?! — закричала Ринка. — Ты сгоришь!
— Не привыкать! — буркнул он сквозь зубы.
И Ринка поняла, что ему страшно. И тогда она закричала:
— У нас Ал-Наг и аграф. Мы прорвёмся!
— Они боятся огня! — выдохнул Дракон. — Они уже попадали в такое.
И тогда Ринка закричала в голос:
— Никто! Ничего! Нам сделать! Не может! — Она выхватила «глаз Уаджет» и подняла над собой. — Это глаз богини Луны. Луна — вода! Все воды Нила!
«Глаз Уаджет» засветился молочной белизной и зарыдал. Сначала появились ручейки, потом потоки. И вот уже огромная волна сшиблась с огнём где-то впереди. Встреча воды и огня оказалась настолько яростной, что на миг у Рины заложило уши от жуткого шипения. Она беспомощно забарахталась в водном потоке. Пальто потянуло её вниз. Но Доминик был рядом. Он рывком сорвал мокрую ткань. Ринка замолотила руками по воде.
— Осторожно! — простонал Доминик. — Хорошо, что девятый вал ударил не по нам.
Но тут новая серия волн захлестнула их и понесла куда-то. В отчаянной схватке со стихией Доминик пытался сделать только одно — оставаться рядом с Ринкой. Водоворот закрутил их и выплюнул из проклятого дома — прямо под звёзды тёмной жаркой ночи.
Доминик почувствовал под собой песок. Вода, соприкоснувшись с ним, мгновенно впиталась. Ведь, как и огонь, это была мистическая вода. А к ним уже бежали люди. В свете Большой Белой Луны их было отчётливо видно. Сначала гортанный язык не воспринимался Ринкой. Но уже через минуту она уловила нечто странное — словно кто-то переводил ей местное наречие, на котором кричали люди.
— Это немыслимо!
— Их спасли боги!
— Глядите, в руке мальчишки светится священный «глаз Уаджет»!
Ринка ахнула — её приняли за мальчика. Конечно же, ведь она была в брюках.
— Мужчина тоже бог! Глядите, у него светится сердце!
Действительно, на левой стороне груди Доминика светился Ал-Наг.
— Только боги могли бы выжить в пламени, а потом в потоке воды!
— Но откуда взялась вода?
— Это боги вызвали её, чтобы справиться с пламенем!
И тут раздался голос, перекрывший всех:
— Они демоны! Поглядите, как одеты! Убейте их!
Рина подняла голову и ахнула. Доминик почернел лицом.
На каменной площадке стоял… Сим Симыч.
— Убейте их! Это они вызвали пожар! — кричал он. — А потом, чтобы самим не погибнуть, наслали потоп.
— Погоди, фенет! — выкрикнул кто-то. — А вдруг они — действительно боги?! Вдруг их одежда как раз и указывает на божественное происхождение?! И тогда кара обрушится на наши головы!
— Кара и так падёт на нас! — Сим воздел руки к небу. — Вы ещё не знаете, но в пожаре погиб великий бог Тот!
Толпа ошарашенно примолкла.
— Стойте! — закричал кто-то. — Боги не погибают!
— Ты забыл. Тот не природный бог. Он был принят в Братство Богов за свою учёность.
— Но никто не видел Тота мёртвым. Чем ты докажешь его смерть, фенет?
Сим вынул из кармана… Ал-Наг и аграф. Поднял над головой, чтобы все увидели:
— Умирая, бог Тот успел передать мне священные сокровища Времени!
Толпа замолчала, не смея поверить. И вдруг, словно очнувшись, глухо загудела — ахая, рыдая, воздевая руки к небесам. Поверила!
— Умер великий бог Тот!
— Умер мудрейший из мудрых!
— Давший людям календарь!
— Давший людям иероглифы!
— Умер бог Времени!
Но всех снова перекрыл раскатистый баритон Сима:
— Теперь я его наследник! Бог воскрес в моём теле! Я — Гермес, новый Тот! А этих растерзайте! Чтобы укротить гнев богов, ЭТИХ надо принести в жертву.
Толпа послушно повернулась в сторону Рины и Доминика.
— Он врёт! — закричала Ринка. — Не слушайте!
Но её никто не понял. Она кричала по-русски.
Доминик набрал побольше воздуха и гаркнул:
— Стоять!
Он кричал по-древнеегипетски так, словно всю жизнь провёл у пирамид. И выглядел так, как действительно мог бы выглядеть только истинный бог.
Толпа замешкалась.
— Глядите, кто из нас прав! И кто истинный бог! — гаркнул Доминик. Его рука вошла в собственное сердце и достала Ал-Наг. — Вот истинное сокровище Времени! И оно у меня, а не у этого самозванца!
Толпа, остолбенев, смотрела, как перстень возник прямо из груди Доминика. Как он заискрился, засветился алым пламенем.
— Глядите на могущественный из могущественных перстней, египтяне! — возглашал Доминик. — Глядите на то, что всегда было скрыто от вас, а теперь смотрит на вас. Это волшебное кольцо видит вас насквозь. Ваши мысли. Ваши чувства. Ваши желания. Оно воздаст каждому, кто будет послушен ему. Каждому — по помыслам его! Тому, кто верит в него, уготована вечная жизнь в загробном царстве моего отца, бога Анубиса. Тот, кто поверит в этого самозванца, — Доминик ткнул пальцем в направлении Сима, — не узнает загробной жизни. Его душа, его личная Ка, исчезнет в пасти священного крокодила Себека, пожирающего души, которые не оправдали надежды богов.
Толпа заволновалась. Потом почти завыла. Многие уже рухнули на колени. Столь страстно говорил Доминик. И столь он был убедителен в роли бога — высок, строен, невероятно красив в свете огромной Белой Луны. Его чёрные волосы (весьма кстати оказавшиеся чёрными, как у древних египтян!) развевались на ветру. Мокрая одежда прилипла к телу, обрисовывая мускулистый торс и сильные ноги. Да он казался воплощением живого бога! Не то что невзрачный и невысокий Сим.
— Зато я провижу будущее! — вдруг выкрикнул тот. — Через десяток лет меня станут звать Гермесом Трисмегистом, Трижды Мудрейшим. Моя история уже написана во Времени. И её нельзя поменять. А ты, Дракон, умрёшь!
