В прятки с «Прятками» (СИ) - "Ежик в колючках"
До самой развязки мы шли молча, каждый как мог, переваривал полученную информацию. Ей еще хорошо, она хоть не знает ничего о моем прошлом, о Салли и ее убийстве, а вот у меня в голове никак не укладывается все это. Сможет ли она теперь убить Сэма? Зная, что это ее родной отец?
— Как ты думаешь, когда будет бунт? — нарушила молчание она, когда мы уже почти дошли до нашего лагеря.
— Судя по тому, что я видел, не сегодня-завтра.
— И что, мы будем в стороне?
— А ты предлагаешь пойти и предложить свою помощь? — я остановился у развилки и присел на булыжник, с целью перекурить.
— Нет, но совсем оставаться в стороне от бунта я не хочу. Мы могли бы поучаствовать негласно.
— А я думаю, что нам безопаснее будет отсидеться в стороне. Тебе, потому что теперь понятно, из-за чего на тебя идет охота, мне потому, что я живой Сэму нужен как прошлогодний снег. Я сразу тебе предложил пойти к Фору, ты не захотела…
— Только потому, что меня там тоже не ждет ничего хорошего. Если мы так просто выяснили зачем я Сэму, что мешало это сделать Фору? А, значит, иметь меня что во врагах, что в союзниках, не хочется никому. Но и совсем в стороне отсиживаться я не хочу. Можно попытаться снять Сэма во время суматохи. Может быть, его бодигарды как-то отвлекутся…
— В принципе ты права. Если бы не одно, но. Я думаю Сэм будет отсиживаться точно также, как и всегда. Он не полезет в пекло. Вот что. Мы сейчас отдыхаем, утром берем оружие и идем в город. Как и обычно на охоту. Получится снять или нет, будет зависеть от удачи. Участвовать в бунте слишком рискованно и ничего не даст.
Она явно со мной не согласна, но ничего не говорит, только хмурится. Эшли сильно изменилась за эти дни, очень сильно. Появилась в ней ожесточенность, черты лица заострились, улыбка стала напоминать больше хищный оскал. Все эти изменения импонируют мне, хотя и не могу сказать, что нравятся.
Я стал рассматривать ее более внимательно. На Сэма она совершенно не похожа, я успел изучить его гнусную рожу за эти годы достаточно хорошо. А вот Салли… На Салли, пожалуй, тоже. Видимо, вся в мамочку пошла. И характеры… Черт, да что же за х*йня лезет в голову теперь! Надо срочно двигать отсюда, и не пялится на девицу так откровенно.
Чего мне и не хватает здесь, в нашем лагере, так это тренажерного зала. Не скажу, что мне нравится работать в помещении, но все-таки к хорошему быстро привыкаешь, а подручные средства не дают полной картины тренировки. Камни вместо гантелей, бревна вместо штанги, самодельные мишени и другие природные тренажеры еще можно стерпеть, а вот то, что нет достойного противника для борьбы, это уже проблема, потому что навыки теряются и новые не приобретаются.
До сих пор все наши с Эшли тренировки заключались в ее подготовке к стрельбе на дальние расстояния. Это отнимает у нее много сил, ей трудно неподвижно лежать часами. Я вижу, что она пытается тренироваться как в Яме, но ко мне не подходит и не заговаривает об этом. И все чаще я ловлю на себе ее взгляд.
Насилу отыскав старый эспандер и прицепив его к вагону, тягаю вес, изо всех сил надеясь, что эта рухлядь не развалится прямо у меня в руках. Однако, несмотря на все мои опасения, тренажер неплохо справляется со своими обязанностями. Или это я настолько потерял форму, что тяжеловато становится после всего лишь часовой нагрузки.
Я заметил, что Эшли тоже пытается сохранять форму. Она отрабатывает приемы на дереве, но чертыхается, когда слишком сильно не рассчитав замаха, попадает по стволу. Оглядывается на меня, и убедившись в том, что я на нее не смотрю, скривилась и потирает ушибленное место.
— Кажется, дерево победило? — спрашиваю, оказываясь у нее за спиной. Я сам не знаю зачем подошел, последнее время почти все, что касается этой девицы вызывает у меня иррациональные действия.
— Я всего лишь пытаюсь сохранить форму. Но без спарринг-партнера не так просто это сделать, как хотелось бы… — она все еще опасается меня, ведь не проходят даром все эти наши стычки, стрельба по ней в бункере, и драка в тоннеле… Старается не смотреть прямо, возможно, чтобы я не почувствовал вызов.
— Пассивные манекены не дают новых навыков, но помогают не забыть старые.
— Да, зато они могут наставить новых синяков. Инициация меня многому научила, но без практики… я теряю форму…
— Ладно хватит ныть, пошли.
Я пошел на более или менее открытую площадку недалеко от лесополосы, что отделяет развязку от города.
— Давай, атакуй, а я буду ставить блоки только одной рукой, чтобы у тебя была возможность тренировать реакцию тоже. — я убираю одну руку за спину, а девица медлит, смотрит на меня опасливо. — Буду только обороняться. Ну? Чего застыла?
Сначала боязливо, а потом все более уверенно, она вполне неплохо справляется с приемами.
— Теперь я буду атаковать одной рукой, чтобы ты могла уворачиваться. Вперед!
Хм, довольно ловко. Ей даже удалось попасть по мне несколько раз. Уж не знаю, это Фор с его сюсюканием такой хороший инструктор, или это моих рук дело, но она обучена неплохо. Не могу не признать. В какой-то момент, перехватив ее руку, я беру ее в захват сзади и делая подсечку, укладываю на землю.
— Это нечестно! — завозмущалась она немедленно, — у нас не было уговора, я была не готова к приемам.
— Ты должна быть готова всегда и ко всему, ясно? Твой противник не будет предупреждать тебя о своих планах заранее. Ты можешь только делать выводы, рассчитывать на свою внимательность…
— А как я могла сейчас просчитать, что ты вдруг ни с того ни с сего будешь отрабатывать на мне приемы? Тебе в голову взбрело, ты и сделал!
— Да, я это сделал, потому что видел, что ты этого не ожидала. А должна была, ты же видишь, у тебя все получается, какой смысл делать то, что ты уже знаешь? Нужно двигаться дальше!
— Я все равно никогда не справлюсь с таким верзилой, как ты. В тебе одного веса в три раза больше чем во мне, да и опыта побольше…
— То есть ты хочешь сказать, что как только тебе встретится противник больше тебя ты просто сдашься ему без борьбы? Вот так просто потому что он по габаритам тебя превосходит?
— Не надо мне выговаривать, Эрик, ты же прекрасно знаешь, что я не сдаюсь никогда! Вспомни Старый город, я одна выстояла против изгоев и у меня в руках была только сковородка! Просто сейчас ты занимаешься тем, что хочешь принизить меня, как ты всегда делаешь!
— Вот что. Нападай давай на меня. Быстро, я сказал! — рявкнул я так, чтобы у нее не было даже намека на сомнения, что я серьезен.
Она встает в стойку, нападает, но я, увернувшись от ее кулака, беру за шею и, перекинув через бедро, повалил ее на землю, прижав грудь локтем, а второй рукой фиксируя ее кисть.
— Вот этот прием ты можешь провести с любым человеком, — разъясняю я, нависая над ней, — даже намного больше тебя.
— Но как? — выдавила она из себя, — и ты не мог бы с меня слезть, иначе ты меня сейчас раздавишь.
Я встаю и протягиваю ей руку.
— Все дело в том, что ты используешь свой вес и вес своего противника ему во вред. Используешь свое тело как рычаг. Нужно только знать в какой момент и куда наклоняться, поняла? Вот смотри, я на тебя нападаю, — делаю выпад в ее сторону, — ты мою правую руку блокируешь своей левой, правой бьешь в живот, заставляя согнуться и сразу же, без промедления забрасываешь мне ее на шею, беря в крепкий захват. Поняла?
— Не очень… но я попробую, не злись, — поспешила она заверить меня.
Выбросив свою правую руку, я атакую замедленно для того, чтобы у нее хватило времени сообразить, что и как делать. Ее маленький кулачок прилетает мне в живот, очень слабо, едва заметно.
— И что, это удар? Это удар?
— А как я еще могу тебя ударить на тренировке? Ты хочешь, чтобы я пальцы переломала о твой пресс, что ли? — разворчалась она. Ладно, она, в конце концов, права — не так уж и важна сила удара, главное, чтобы она во время настоящей схватки все сделала как надо.
