Не буди Лешего - Юрге Китон
А сам себе отметил, что Гостяте надо срубить обещанную когда-то баньку. Тишка, конечно, скажет, что может вымыться в любом корыте, но всё же они люди, им не подойдёт всё время мыться в реке.
В кладовой, где хранились припасы съестные, Гостята сразу схватила банку гороха.
— А вот это, Алёша, тебе пригодилось бы.
— Горох перекладывать из кучки в кучку? Тишка мне уже показывал.
— И ты, конечно же, не делаешь. А это очень занятие полезное, — она внезапно схватила мою лапу, прошлась своими сухими пальцами по моим пальцам, каждый прощупав, посмотрела на когти.
— Что поняла? — спросил я, забирая лапу.
— Держи, — она вручила мне банку с горохом. Пробежала взглядом по полкам, нашла пустой туесок. — Вот из этой банки в этот туес по одной горошине. А когти тебе подстричь нельзя?
— Нельзя. Ты, значит, Тишку учишь лекарскому ремеслу?
— Не то чтобы учу. Он любопытный, всё запоминает. А вдруг пригодится? — она вышла из кладовой, добавила. — Мы заснуть сегодня не смогли. Тишка про тебя всю ночь рассказывал.
— И что говорил?
— Всё больше про то, какой ты хороший.
Не знаю, можно ли понять по моей звериной роже, когда она, рожа, довольная.
— Быстро же он к тебе привязался, — продолжила Гостята. — А Кикимора тебе, значит, нынче жена?
И как с Гостятой разговаривать? Если она скачет с одного на другое. Я её повернул к себе.
— Могла и ты быть моей женою. Если б не сбежала.
— Но я ведь…
— Наверное не приняла мой лесной облик или, пораздумав, не приняла жизнь в лесу затворническую. В любом случае хорошо, что нас развела судьба.
— У вас так запросто тут женятся? — теперь она схватила меня за лапу.
— Вообще-то я сто лет прожил и ещё двести бы прожил и не женился. Но ты пришла, и если бы вернулась, стала здесь Хозяйкою. Но ты не пришла. И скрыла сына. А с Кикиморой у нас договор. Мне нужна Речная владычица, а ей поддержка в этом статусе. Водяной умер, нового нет, так что мы с ней одни следим за порядком в лесу, на реке и на болоте. Как я уже и сказал — хорошо, что судьба нас с тобой развела вовремя.
— Я уйду, Алёша, — вздохнула Гостята, выпустив мою лапу и принявшись теребить свой рукав. — Немного передохнём, и уйду.
— Никуда ты не уйдёшь, — сообщил ей я.
— Так я здесь пленница?
— Ты здесь уважаемая гостья. Мать моего сына. И покуда Тишка свою судьбу не выбрал и не ушёл от нас, ты будешь здесь со мной. Он тебя никогда не оставит, если не будет знать, что ты в безопасности. Со мной ты в безопасности.
— Я уйду в соседнее селение. У Тишки там много друзей. Там старейшина живёт и воевода, и…
— И я не могу быть уверен, что тебя там тоже не потащат на костёр. Туда людей уйдёт много, чьи дома разрушены и быт разорён. Вряд ли они тебе будут больно рады.
— Люди рассудят верно, кто прав, а кто нет! — начала горячиться знахарка, сверкнула гневно очами.
— Или не рассудят. А мне ещё одно селение разорять не прельщает, — я её усадил за стол в горнице. — Гостята, даже если тебе поперёк горла мысль рядом со мной жить, ты ради Тишки сделай вид, что тебя устраивает.
— А ты решил, мало того, что у меня его забрать, так и ещё отослать куда-то!
— Ну не рядом же с твоей юбкой ему всю жизнь сидеть.
— Ему пять лет! — она попробовала вскочить с лавки. Я усадил знахарку обратно.
— Не пять. Он не человек, так что, можешь считать, что он старше. Растёт быстрее. Среди людей так бывает, так что за это вряд ли бы тебя подняли на вилы, но другие навыки скрывать будет сложнее. Он колдовать способен, он слышит голос зверей и всего леса. Его надо учить.
— Ты не можешь? — наконец, тихо прошептала знахарка.
— Чему-то могу научить, а вообще мы с Горяном думали уже заслать Тишку вместе с его горынычами младшими на обучение в одно подходящее место. Да не навсегда же, женщина, — поймал я взгляд Гостяты. — Будет домой возвращаться. Если так захочет, может выбрать жизнь селянина себе. Я препятствовать не буду.
— Мне всё это не нравится, — она покачала головою.
— Гостята, — я подсел ближе. — Я не хочу чтобы он стал Водяным здесь или следующим Лешим. А если он останется, ему в нежить одна дорога. А эта привязь навсегда.
— Не хочешь ему судьбы своей? — Гостята встрепенулась, изучая меня взглядом.
— Не хочу. Но и я сколько-то прожил человеком и наверное мог найти себе другую судьбу, но не нашёл. Сгинул в лесу, да так, что в образину обратился. Хорошо, хватило способностей оставить человеческий лик. И тот вон потерян.
Больше я говорить не стал. Гостята упрямая, она может смолчать и попытаться убежать, но я всё как мог, объяснил ей.
Так и стали мы жить здесь вчетвером.
Глава 45
Гостята, в свойственной ей манере, рьяно принялась на всех готовить еды и прибираться в доме. Я не уверен, что у нас настолько грязно, что она всё намывает здесь.
Проходил мимо, поймал её за руку.
— Да не скреби ты, хватит уже. Сотрёшь до дыр эту столешницу.
— Тебе не нравится, как я убираюсь? — спросила меня, откладывая тряпку.
— Ты здесь не уборщица.
— Что же мне здесь делать? — она смотрела с вызовом. Я когтями щёлкнул, ветерком прошлось по дому, пыль смахнуло.
— Жил же я как-то здесь до того, как тут появились женщины, — чуть не ляпнул “жёны”.
— И куда же, Алёша, вся эта пыль девалась? По углам собралась и под кроватями? — нахмурилась Гостята.
— Если так нравится, то прибирайся, — ответил я. — Лишь бы ты была довольна.
С знахаркой мы не ладили. Кикимора с ней общалась лучше, чем я. Они как-то между собой отношения наладили. Может, меня ругают, может, говорят о чём-то ещё.
А я жду в гости Горяна, он змеище опытный. Две не сто, может, подскажет чего.
Горян прилетел, Гостята его уважила. Наготовила полный стол разной снеди, змей сидел, пил ел и знахарку хвалил.
— Ой, вкусно наготовила ты, девица!
— Какая же я девица? — ответила Гостята, стоя у печи.
— Всё вкусно, — проигнорировал Горян, — а вот перепёлочку готовишь ты неправильно. Дай-ка я покажу!
Он прошёл до знахарки к печи и начал что-то объяснять. Они заспорили.
— Я тебе
