Когда гаснут звезды - Пола Маклейн

— Может быть, — предлагает он. — В любом случае, есть кое-что еще.

— Полли снова звонила?

— Нет. Фрейзер теперь почти уверен, что звонок был розыгрышем. Но Силиконовая долина вмешивается. Какой-то специалист по компьютерным системам смотрел новости, и ему пришла в голову блестящая идея отсканировать пропавший плакат Полли в компьютер. Несколько сетевых компаний пожертвовали оборудование. Они рассылают по факсу тысячи плакатов по всему миру и также используют Интернет. Кто-то сказал мне, что десять миллионов человек в полудюжине стран видели этот плакат.

— Срань господня. Вот это номер.

— Знаю. Это дивный новый мир, верно? Можешь ли ты представить, где бы мы были, если бы у нас было что-то подобное десять или двадцать лет назад? — Его глаза многозначительно вспыхивают. Дженни.

Просто так, ее лицо сияет. Ее смех. Ее походка. Ее голос на мысах, мерцающий в темноте, а затем исчезающий. С момента ее исчезновения и задолго до этого пропавших детей и подростков видели на размытых плакатах, прикрепленных к телефонным столбам или прикрепленных к почтовым отделениям. Что было бы по-другому, если бы Интернет существовал в 1973 году? Четкие изображения Дженни, отправленные по факсу, сгенерированные и распространенные повсюду в мгновение ока? Может быть, ничего, а может быть, и все. Может быть, весь смысл нашей жизни.

— Можем ли мы сделать что-то подобное для Кэмерон? — спрашиваю я. — Для Шеннан тоже?

— Я уже сделал несколько звонков.

— Что ты думаешь о том, что я собираюсь поговорить с матерью Шеннан Руссо?

— Чтобы узнать что?

— Если есть что-то, что связывает двух девочек.

— Лично мне они кажутся похожими на день и ночь. Если ты не видела связи с Полли, зачем тебе искать здесь?

— Обещаешь, что не будешь смеяться?

Его взгляд уклончив.

— Я виделась с Тэлли Холландер.

— Экстрасенсом? О, подруга, теперь я действительно беспокоюсь о тебе, малышка.

— Давай. Потерпи меня секунду, Уилл. Кое-что из того, что Тэлли сказала о Шеннан и о том, как она выросла, заставило меня подумать, что у этих двух девочек есть какая-то общая эмоциональная ДНК. Я просто хочу это проверить. — Я хватаюсь за стол перед собой, холодный, плоский и настоящий. — Я говорю не о видении. Когда Тэлли позвонила Карен, она открылась и рассказала о самых разных вещах, о том, как в детстве Шеннан было много потрясений, мужчины приходили и уходили, она подвергалась насилию. Я знаю, что она была жестока с тобой, но если я смогу заставить Карен поговорить со мной, мы могли бы узнать гораздо больше о том, как пути Шеннан могли пересекаться с психопатом.

Он вздыхает, и я вижу, как он устал. Мы оба на взводе.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Это рискованно, но, честно говоря, я думаю, что все хлебные крошки имеют значение.

— Это верно. Имеют.

— 45-

Рано утром следующего дня я направляюсь в Гуалалу на рабочее место Карен Руссо, в старомодный салон под названием «Все слухи о волосах». Когда я вхожу, она прислоняется к стойке регистрации, симпатичная, хотя и слегка жестковатая брюнетка в темном халате поверх джинсов с поясом и высоких пробковых туфлях на танкетке. Я думаю, ей было за тридцать, а это значит, что она, вероятно, родила Шеннана в восемнадцать или девятнадцать.

Как только я представляюсь, взгляд Карен расплывается. С нее хватит копов и репортеров. Может быть, мне следовало взять Тэлли с собой, я думаю, слишком поздно.

— Я здесь работаю, ясно? — бросает она.

— Всего пятнадцать минут на кофе?

— Мне особо нечего сказать.

— Все в порядке. Я буду ждать через дорогу в кафе. У меня всего несколько вопросов.

* * *

Сорок пять минут спустя она наконец появляется. Я выпила три чашки кофе, разбавленного кофе из закусочной, но мои ладони все равно липкие, мой оптимизм ослабевает.

— У меня запись на одиннадцать, — говорит она. — Постоянный клиент. Я не могу опаздывать.

— Понятно. Я просто хочу получить более четкое представление о вашей дочери, если это возможно, мисс Руссо. Что вы можете рассказать мне о привычках Шеннан, я имею в виду, до всего этого?

— Ей было скучно, у нее было много неприятностей.

— Она была старшеклассницей в средней школе, когда пропала, я права?

— Она никогда не заботилась о школе, и я оставила попытки устроить ее туда. Честно говоря, я от многого отказалась. Я знаю, это звучит дерьмово. Шеннан не хотела иметь мать. Она не хотела, чтобы кто-то заботился о ней.

Жесткость Карен может быть защитой, как предположила Тэлли, но это серьезная защита.

— Должно быть, это было тяжело, когда она оттолкнула вас.

Она щурится, ее ресницы густо покрыты чернильной тушью, такой черной, что кажутся почти синими.

— У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому.

— Расскажите мне о том дне, когда вы видели ее в последний раз. — Я просматриваю свои записи. — Второе июня. Она ходила в школу в тот день?

— Ваша догадка так же хороша, как и моя. Она была одета и встала с постели, но могла идти куда угодно. У нее было много друзей, которые не были друзьями, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Мужчины? Вы хотите сказать, что ваша дочь занималась проституцией?

— Может быть. — Она достает из кармана куртки портмоне с рисунком и подносит зажигалку к кончику сигареты «Мальборо Лайт», затягивается, а затем отмахивается от дыма отработанным жестом. — Я не знаю, как она зарабатывала свои деньги. Я не помогала ей, могу это сказать. Я знала, что она выпьет все, что я ей дам, или что еще она нюхала или пила. Я перестала спрашивать.

— Эти друзья. Она когда-нибудь упоминала кого-нибудь по имени?

— Насколько я помню, нет. Но по крайней мере у одного из них были деньги. Однажды она принесла домой новый фотоаппарат Nikon. И кто-то подарил ей пальто, красивое.