Виктория Альварес - Твоё имя после дождя
« Пятница , 7 марта 1903 года
Дождь , еще больше дождя . Поезд мчится по полям , Оксфорд все ближе и ближе , за спиной Лондон со своим туманом , который словно происходит из сердец его жителей . В порядке ли едущая в соседнем вагоне аппаратура ? Надо бы пойти взглянуть . Скоро мы приедем в Ридинг , Роберт выходит в Ридинге . Надо спросить его про жену и дочь , хоть мне и больно слышать о его счастье . Он заслужил его , у меня нет права завидовать жизни Роберта . Беатрис . Моя Беатрис . Если бы я мог увидеть тебя . Моя маленькая Роксана , если бы я мог поговорить с тобой …»
Оливер застыл как громом пораженный, тетрадь так дрожала у него в руках, что ему пришлось сесть у окна, чтобы не уронить ее. Как Эйлиш могла узнать о существовании Беатрис и Роксаны? Он продолжил чтение, недоумевая все больше и больше.
« Суббота , 8 марта 1903 года
Жарко , жарко , жарко , жарко , ЖАРКО . Не понимаю , как может быть так жарко ! Дэвис сказал , что я могу взять на себя следующие ящики , куда только что положили кольца из керамики . Бедный Дэвис , бедный и глупый Дэвис . Знал бы он , что происходит на раскопках . Иногда чем меньше знаешь , тем лучше . Когда Дэвис узнает про эти ящики , будет слишком поздно что - либо изменить . Когда Дэвис узнает про зеркало , я буду далеко отсюда . Бедный Дэвис , если бы ты лучше соображал , то не доверял бы даже своей тени !»
Оливер нервно сглотнул. Этому не было объяснения. Он и предположить не мог, что Лайнел, зная идеализм Эйлиш, рассказал бы ей всю правду о происходившем на раскопках в Долине Цариц. Но то, что Оливер только что прочитал, не особо отличалось от того, что написал бы сам Лайнел в дневнике, если бы он у него был. Лайнел всегда считал дневники прерогативой школьниц, авторов сентиментальных романов и институток, имеющих склонность влюбляться в своих патронов. Совершенно растерянный, Оливер продолжил читать…
« Понедельник , 10 марта 1903 года .
Labor omnia vincit improbus («Терпенье и труд все перетрут»). Из моего окна я могу наблюдать почти за всеми студентами в любое время дня. Между F и M слишком много букв. Мне скучно, скучно, скучно.
Когда-нибудь я вышвырну словари из окна. Litterae non dant panem («Словом сыт не будешь»). И что я буду тогда делать? На что надеяться? Как же я завидую тем, кто может жить своими мечтами. Если бы за каждую мечту давали золотой, я был бы самым богатым студентом в колледже. Скоро закат и солнце ослепит меня. Этот прекрасный город с его сонными шпилями. Я чувствую себя пронзенным этими шпилями. Чувствую, словно день за днем упускаю жизнь, она словно соскальзывает с этих пинаклей[6]. Я словно превращаюсь в горгулью, которая никогда не покинет этих мест».
