Мизгирь - Елена Воздвиженская
– Да что произошло-то? – ничего не понимая спросил я.
– Давайте уйдём с видного места, – попросила Славяна, – Мне неуютно здесь, кажется, что за нами следят. Вот, давайте присядем здесь, под дубом.
Когда мы уселись на бархатистый, изумрудный мох, девушка продолжила:
– Не успела бабушка вернуться в дом, проводив вас, как во дворе послышался какой-то шум. Бабушка сразу как-то смутилась и сказала, что может поленница упала, сказала, что сходит поглядит, а мне нечего беспокоиться и пугаться.
Бабушка вышла во двор, а я осталась в избе, послонялась туда-сюда, и решила, что чего мне тут сидеть, ведь в огороде много дел, ну и направилась туда. Только не успела я сойти с крыльца, как услышала, что в сарае кто-то разговаривает. Сначала я решила, что к бабушке кто-то пришёл, из её посетителей, тех, что за помощью обращаются. Но потом уловила, что разговор идёт на каких-то повышенных тонах, словно бабушка спорит с кем-то. Мне это показалось странным и я решила подслушать.
Я осторожно подошла к стене сарая, не той, где дверь, а сзади, чтобы меня не увидели нечаянно, и присела на траву. В сарае разговаривали двое – моя бабушка и какой-то мужчина. Голос был незнакомый, низкий, с хрипотцой. Они говорили на повышенных тонах.
– Столь лет тебя тут не было, а теперь приехал да указывать начал, – говорила бабушка.
– Да разве ж я указываю? – горячился мужчина, – Я как лучше хотел, нарочно всё рассказал этому молодому, расписал всё в радужных красках, что и нет там никого возле храма, что рубины смогут взять безпрепятственно, и всё в этом роде. Он и клюнул. Да ещё и друга с собой прихватил. Ну, отлично же. Глядишь, всё и получится.
– Получится, – передразнила бабушка, – Об такех делах надось заране договариваться, а не с бухты-барахты. Вчерась эти двое упали, как снег на голову. Я сначала-то решила, что грабители какие припёрлись. Опосля решила испытать, ночевать у себя оставила, а перед тем духов подкормила, да совета испросила. Ночью и ответили они мне. Сказали, что от тебя эти двое прибыли. Я и смекнула, что может ты Мизгирю-батюшке пищу прислал долгожданную. Сколь лет он голодный сидит. Некому теперь его кормить. А ведь всё твоя вина!
– Что моя вина? – спорил мужской голос, – Я как уехал отсюда с молодых лет, так и жил на стороне, могли бы и другого переизбрать.
– Э, не-е-ет, – протянула бабушка, – Как это – переизбрать? Тебя Мизгирь выбрал!
Я заглянула в щёлочку между досок сарая и увидела, как бабушка ткнула пальцем в грудь стоящего перед ней мужчину в голубой клетчатой рубашке и светлой ветровке.
– Тебя Мизгирь выбрал! И служителей народ не избирает, ты это должен знать! Он сам решает кто будет ему служить. И это на всю жизнь, понимаешь? Не отвертеться тебе от своей доли, хоть бы ты на край земли отседова уехал.
– Да знаю я, знаю, – уже совсем другим голосом, как-то обречённо произнёс мужчина, – Измучился я уже весь. Что ни ночь, Мизгирь ко мне является, и требует своего, напоминает о священном долге, шепчет, как он голоден. И никто, никто его не видит кроме меня! Лишь только свет потушим, уснут жена, да дочь с внуком, как начинается. Шорох со всех сторон, шёпот свистящий, после из тёмного угла с потолка тень начинает вырисовываться, всё чётче и чётче, огромная, страшная. И ползти начинает ко мне, ближе и ближе…
Я вижу толстые мохнатые лапы с крючьями на конце, круглые красные глаза, которые во тьме горят, как угли, и крест на его спине, жёлтый такой, будто пульсирует. Выползает он из своего угла и закрывает собою весь потолок, нависает надо мною, так, что я не в силах пошевелиться. дыхание его смрадное душит меня, задыхаться начинаю. И до утра он так висит надо мной. Я уже спать не могу.
– А ты мне на жалость не дави, – сказала ему бабушка, – Сам виноват. Жил бы здесь, мать бы не увозил, Мизгирю служил, как деды наши служили, и всё бы путём было. Прабабка твоя в Избранный День привела тебя в храм и Мизгирь тебя выбрал из двух десятков других. А ты сбёг отседова, решил, что умнее веры отцов, что сам свою судьбу устроишь, ан нет. И там Мизгирь тебя нашёл, спустя столько лет.
– Нашёл, – тяжело проговорил мужик, – Не могу я больше. Я уже и к врачам обращался, ничего не помогает. Думал, может кажется мне всё это. Но нет. Только какой из меня теперь служитель? Годы не те. Да и не смогу я в деревне жить, тут и благ никаких, отвык я от таких условий. Ведь всю жизнь почти в городе прожил.
– А ты внучка своего определи вместо себя, – предложила бабушка.
– Ты что? Ты что? – замахал руками мужчина и попятился, – Не отдам внука! Пусть спокойно живёт. Это что ж ему потом всю жизнь тут провести?
– Почему же тут? Может и из города Мизгиря кормить. Ты же вот отправил в конце-концов людей, как допекло-то тебя.
– Я хотел одного, а тут двое сразу вышло, – ответил мужик, – Так я теперь вот что думаю-то… А что если одного Мизгирь сожрёт, а второго… Второго вместо меня служителем сделать? Только как это всё организовать, я не знаю. Помоги, а, Лукинична?
– Ладно, – сказала бабушка, – Поглядим, что и как выйдет. Я покамест их отправила к нему в жилище. Не сожрёт, так там видно будет. Может и придётся он Мизгирю по душе и оставит он второго себе в служители. Только нам с тобой нужно будет проследить за ними, чтобы суметь всё устроить. Но я тебе ничего не обещаю!
– Хорошо-хорошо, Лукинична, – отозвался с радостью мужик, – Как скажешь! Я машину у дома, где Санаевы жили раньше, оставил. Там неприметно особо. Сейчас тогда переоденусь и пойдём!
Славяна глубоко вздохнула, перевела дух и продолжила:
– Я даже в избу не заходила, как была в одном платье, так и бросилась сразу в лес. Когда мимо дома Санаевых бежала, то увидела машину незнакомца. В марках-то я не разбираюсь, а номер у неё был шесть восемь восемь, голубенькая такая.
– Саныч?! – воскликнул Влад.
Но тут же Славяна зажала ему рот маленькой своей ладошкой и испуганно зашептала:
– Тише-тише, они уже могут быть где-то рядом.
– Да плевать я на них хотел, – отнял её ладонь Влад и нервно заговорил, – Вы что, с ума все посходили тут что ли? Какой ещё Мизгирь? Ну ладно, старые люди раньше верили во всю эту чушь, но ты-то сейчас, да и Саныч тоже, вы-то чего?! Я пришёл за рубинами, и я их заберу, если они там. А все эти сказки были придуманы в старые времена для дураков.
– И я так думала, – ответила тихо Славяна, – До сегодняшнего дня. Думала, что громадный паук, живущий в лесу – это лишь выдумка для того, чтобы ребятишки деревенские в чащу не бегали, тут ведь болота кругом. Но когда я сегодня услышала их разговор… Они говорили так, что у меня не осталось сомнений – Мизгирь не выдумка. Он существует. И вы сейчас идёте прямиком в его лапы.
Мы молчали. Наконец, я сказал, что нам в любом случае надо уходить с этого места, потому как бабка с Санычем скоро будут здесь, и кто знает, что они собираются сотворить, судя по их безумным речам.
Славяна покачала головой, видя, что мы всё ещё не верим ей и в то, что паук существует.
– Славяна, – ответил ей Влад, – Даже если и допустить, что жил когда-то здесь такой паук, то за столько веков он давно уже должен был сдохнуть. Так что бояться нам нечего. Вопрос теперь лишь
