Александра Крючкова - Верите ли Вы в призраков? (сборник)
Женщина замолчала. Из её глаз покатились слёзы. И рано утром её доброе сердце перестало биться, а светлая душа покинула свою временную обитель, устремившись куда-то далеко в небеса, на встречу с умершим сыном и теми, кого она так искренне пыталась спасти…
29 января 1995
В следующей жизни
«И он собрал их на место, называемое… Армагеддон».
Чёрт меня дёрнул затронуть эту тему!..
Мы возвращались домой, а точнее — по домам, когда я, неожиданно для себя самой, попросила его:
— Обещай мне!
— Что, дорогая?
— Что мы встретимся в следующей жизни. Я знаю, нам предстоит решить что-то очень важное.
Он улыбнулся:
— А что там по этому поводу в «твоей теории» говорится?
«Моей теорией» он называл многостраничный труд, в который вошли сделанные мною обобщения из несчетного количества прочитанных философских книг.
— Люди встречаются, например, если они оставили какую-то ситуацию нерешённой. Например, кто-то кого-то обидел, а обиженный не простил обидчика, тогда они встретятся, чтобы заново пройти ту же ситуацию, простить и отпустить друг друга. Их души связаны незримыми узами… Ещё, как ты знаешь, противоположности притягиваются…
— А вдруг я предстану пред тобой страшным, как сам чёрт? — усмехнулся он.
— Не злоупотребляй собственной внешностью и не издевайся над теми, чья внешность оставляет желать лучшего, и в следующей жизни ты опять явишься в мир лучезарным…
— А кем будешь ты? — поинтересовался он.
— Ну… если ты — чёртом, значит, я — ангелом. И наоборот… — засмеялась я. — По идее, люди в последующих жизнях всегда развивают свои таланты и склонности, которыми обладали в предыдущих. Так однажды рождается гений, но никогда не знаешь, сколько жизней ему потребовалось на то, чтобы им стать.
— Значит, ты уйдёшь в монастырь, чтобы стать Учителем? — он улыбнулся.
— Для этого совсем не обязательно уходить в монастырь. Но если я уйду, тогда тебе тоже придётся оказаться в монастыре… Послушником, например…
— В женском?
— А вдруг ты сам станешь женщиной?.. В любом случае, ты почувствуешь, что я — это я, а я почувствую, что ты — это ты…
— Ладно, осталось только договориться, где мы всё-таки встретимся…
— Как это «где»? Мы же уже договорились — в монастыре! — засмеялась я.
— Нет… У моря… На роскошной вилле… с белым яхтами…
— Нет… У моря… В монастырской келье… с пчелиными ульями…
Мы оба захохотали.
— Анжела, а почему бы тебе не спросить об этом у твоего знакомого Оракула? — вдруг совершенно серьёзным голосом предложил он. — И завтра мне расскажешь! А я сделаю себе пометку в Астральных Скрижалях, чтобы не забыть после…
* * *Оракул был очень известен в миру. Возможно, даже в обоих мирах. Беспокоить его по телефону мне не хотелось, поэтому я решила написать ему письмо.
Когда текст был готов к отправке, внезапно погас свет, и компьютер выключился — отключили электричество.
Через полчаса всё заработало. Я снова зашла в почту, написала письмо почти до конца, но меня вызвали к руководству компании.
Когда я вернулась и попыталась отправить его, почтовый сервер вежливо сообщил, что время сессии истекло, и мне пришлось заходить в свой ящик заново, но теперь он оказался не доступен по причине проведения каких-то профилактических работ.
После обеда я ещё раз терпеливо набила письмо, содержание которого знала уже наизусть, но сделала ошибку в адресе получателя, и через пару минут письмо благополучно вернулось обратно.
Я скорректировала адрес и отправила его снова. Оракул ответил, что не может раскодировать текст моего сообщения.
Я переслала письмо в двух других кодировках, но результат оказался прежним — письмо отправлялось читаемым, но приходило к Оракулу в сплошных значках абракадабры.
Затем я трижды набивала текст в программе Word, чтобы отправить в приаттаченном файле, но каждый раз, нажимая на кнопку «Сохранить», Word падал, при этом документ не сохранялся автоматически и, соответственно, не подлежал восстановлению.
В результате Оракул позвонил мне сам и предложил решить всё по телефону — проще и быстрее. Я с удовольствием согласилась. Он задал мне пару уточняющих вопросов и обещал перезвонить.
И вот, наконец-то, я услышала его голос:
— Анжела… А ты, похоже, больше не воплотишься…
— Как это?
— Так…
— Но ведь я ещё столько всего не успела сделать на земле!
— А разве твоя эта жизнь заканчивается сегодня?..
— Но что я буду делать Там?
— А кто тебе сказал, что ты будешь пребывать исключительно Там? Ты станешь Ангелом… Одним из Воинов Света…
— А Он?.. Я встречусь с Ним?
— Безусловно…
— У моря? — спросила я как-то неуверенно, будто уже предчувствуя ответ и совершенно не желая в него верить.
Оракул помолчал и нехотя произнёс:
— В долине… у холма Мегиддо…
На последней битве…
январь 2003
Часть 2
Верите ли вы в призраков?
* * *«Здравствуйте, любезный друг мой, Павел Федотович!
Ваше увлечение Теософией привело меня в некоторое замешательство. Не буду лукавить с Вами — мне бы не хотелось углубляться в Потусторонний Мир и принимать участие в спиритических сеансах. Возможно, я слишком стара для этого… Но, принимая во внимание то обстоятельство, что поездка в Индию для Вас — вопрос уже решённый, не смею отговаривать от сего опасного мероприятия и желаю Вашей экспедиции завершиться успешно.
В прошлом письме Вы столь откровенно поведали мне удивительную историю из своей жизни, которая, так или иначе, привела Вас впоследствии к Теософскому обществу и тщательному изучению литературных трудов госпожи Елены Петровны Блаватской. Не могу не признать, что история Ваша тронула меня до глубины души. Вы спрашиваете: верю ли я в призраков?
Позвольте и мне ответить Вам столь же откровенно, поведав одну историю из моего давнего прошлого, которую я до сих пор держала ото всех в тайне.
Если Вы помните, друг мой, в своё время у нас было большое поместье. Мой отец, жестокий, самолюбивый барин, считал, что крестьяне не имеют души и обязаны беспрекословно выполнять всё, что придёт ему в голову. Он жестоко наказывал их за провинности, и они боялись его. Я тоже боялась отца и старалась как можно меньше общаться с ним.
Моя матушка уже давно слегла, она медленно умирала. Все вокруг знали об этом, но молчали, — они пытались скрыть от меня очевидное.
В то время моей лучшей подругой стала одна из служанок. Её звали Лизой. Ей исполнилось двадцать пять, а мне — всего лишь пятнадцать, но в нашем огромном доме не было никого, помимо неё, с кем бы я могла поговорить по душам. По вечерам мы с Лизой часто бродили по лесам, которые окружали нашу усадьбу, и доверяли друг другу свои секреты.
Я хорошо помню тот день, хотя прошло уже столько лет. Я проснулась рано утром. Лиза приготовила завтрак. Она старалась не смотреть мне в глаза, когда накрывала на стол, её руки дрожали, а голос выдавал волнение. Я вдруг поняла, что случилось самое страшное. Накинув шаль, я побежала на второй этаж и открыла дверь в спальню матушки. Отец сидел на её кровати, тихо плача. Я тотчас выбежала оттуда — мне стало страшно.
Яне хотела никого видеть и долго бродила по лесу, слушая печальное пение птиц. Не помню, сколько прошло времени и как я оказалась у дальнего заброшенного пруда, но я присела на скамейку и внезапно заметила Лизу. Она шла за мной следом. Я бросилась в её объятья.
Вечером, когда уже стемнело, я не могла заснуть. Я думала о нашей дальнейшей жизни с отцом. Внезапно раздался его пьяный голос, что-то кричавший слугам. Потом я услышала взволнованный голос Лизы. Где-то наверху хлопнула дверь, и всё стихло.
Мне было очень одиноко, и я решила поговорить с ней. Выйдя из комнаты, я поднялась по лестнице и, не задумываясь, открыла дверь в её комнату. Картина, которую я увидела, повергла меня в ужас: отец целовал её…
Я замерла, будучи не в состоянии ни произнести что-либо, ни закричать, — я беззвучно заплакала, медленно опускаясь по стене. Отец отшвырнул от себя Лизу, а она бросилась ко мне, упала на пол и целовала мои ноги, приговаривая:
— Убейте меня, Машенька!
Подобно отцу, я отшвырнула её руки от себя, резко встала, побежала вниз и заперлась в своей комнате. Утром меня разбудил отец, но я не хотела ни видеть его, ни разговаривать с ним.
Днём я решила найти Лизу, чтобы поговорить обо всём, но её нигде не было. И никто из слуг не видел её с самого утра. Через несколько дней её нашли — она утопилась в том самом, дальнем заброшенном пруду. Но до сих пор, несмотря на то, что прошло столько лет, мне кажется, что это я убила её …