Ирина Скидневская - Фэнтези-2005
Спустя три дня Дмитрий пришел в избу Пелагеи. И спустя полчаса, получив оберег и помолившись вместе с ней на дорогу, шагнул за порог. На продолжение своего Пути.
Дул прохладный ветер с моря. Целый год Дмитрий шел на север, в край суровых скал и дремучих лесов. По пути изведать пришлось всякое: и людей лечил, и новые знания получал, и голодал, а дважды так и вовсе от разбойников отбивался. И все это время думал: угораздило же этого Мирослава забраться в такую непролазную глушь! Но, слава Богу, любая дорога имеет конец. И сейчас, кутаясь от пронизывающего ветра, Дмитрий с вершины холма видел стоящую на берегу небольшой лесной речушки избу. Солнце в это время года в этих местах, несмотря на вечер, стояло в небе высоко, и ведущая к дому сквозь лес узкая тропинка была видна достаточно хорошо.
Спустившись с холма, Дмитрий подошел к избе. Не успел он постучать в дверь, как та открылась. На пороге стоял высокий худощавый старик, одетый в полотняные порты и рубашку с накинутой поверх нее стеганой безрукавкой. У старика были темно-русые волосы и рыжая борода, в которых Дмитрий не заметил ни одного седого волоса. На ногах у него были сапоги из мягкой кожи. Встретив ощутимо сильный взгляд хозяина дома, Дмитрий застыл на пороге и не сразу нашелся, что сказать.
Неожиданно хозяин избы сделал шаг вперед и произнес:
— Здрав будь, путник! С чем пожаловал к старому Мирославу?
— И тебе здравия! Меня послала ведунья Пелагея. Просила передать вот это, — с этими словами Дмитрий полез за пазуху и, достав небольшой нашейный мешочек, извлек из него данный Пелагеей оберег — небольшой, но тяжелый диск, сделанный из странного материала, похожего одновременно и на металл, и на камень. Диск этот всегда был слегка теплым, словно его что-то грело изнутри.
— Знатная вещь! — произнес Мирослав, взяв оберег в руки. — Еще пращурами нашими сделанная. И Пелагею я помню — ох и стрекоза была девка, когда у брата моего старшего Родомира училась науке знахарской. Так зачем же она тебя ко мне послала?
— Я у нее в обучении был. Год назад бабка Пелагея сказала, что ей меня учить больше нечему, а Дар мой до конца не раскрылся. И отправила меня к тебе.
— Знахарем быть хочешь, значит? Ну-ну… Пойдем в дом, нечего на пороге стоять.
Внутреннее убранство жилища Мирослава сильно отличалось от избы Пелагеи. Не висели по стенам и около печи пучки разнообразных трав и кореньев, не стояли в углах баночки и горшочки с готовыми отварами, порошками и мазями. Зато на полке вдоль стены стояли и лежали фолианты, от которых так и веяло древностью.
— Что, интересно? А сам-то ты грамоте обучен?
— Да, Пелагея научила.
— А чему она еще тебя учила, кроме грамоты да знахарства?
— Воинскому мастерству и искусству выживания. Хотя зачем это знахарю, ума не приложу. Знахарь должен лечить, зачем же ему знать, как убивать? Пелагея говорила, правда, что некоторые навыки владения своей скрытой силой лучше всего осваивать именно через воинские упражнения. А еще говорила, что понявший, сколь, с одной стороны, уязвим, а с другой — силен человек, можно научиться лучше чувствовать пределы болезни и пределы лечения, которые может вынести тот или другой человек.
— Права Пелагея. А тебе, значит, воинская наука не по душе пришлась?
— Врать не хочу — не нравилось мне учиться, как лучше всего людей убивать.
— Ну что ж… Раз так, то и я тебя начну учить именно с воинских упражнений.
— Но почему?! — изумленно воскликнул Дмитрий.
— Оставь свои вопросы. Ты или сам все поймешь со временем, или не поймешь никогда. А если я тебе сейчас все объясню, то ты это только умом поймешь, но ни телом, ни душой не прочувствуешь, не осознаешь. А одного умственного понимания для того, чтобы стать истинным лекарем, мало.
— Но неужели того же самого осознания нельзя достичь другими способами?
— Можно! Но у каждого свой Путь к совершенству. И либо ты мне веришь и будешь делать так, как я скажу, либо завтра поутру мы расстанемся. Согласен?
— Согласен, — вздохнул Дмитрий. В конце концов, не зря же он проделал столь долгий путь, чтобы несолоно хлебавши вернуться обратно.
— Ну и ладно. А сейчас поедим, что Бог послал, да и спать ляжем. Завтра поутру раненько встанем.
Утром следующего дня старый ведун действительно поднял Дмитрия очень рано и позвал к реке. На улице было прохладно, и Дмитрий зябко поежился. Протирая глаза и отчаянно зевая, Дмитрий подошел к уже стоявшему у кромки воды ведуну и, следуя его примеру, стал умываться. Холодная вода быстро прогнала сонливость, и Дмитрий уже начал разгибаться, когда Мирослав неожиданно толкнул его движением столь стремительным и точным, что Дмитрий не успел на него среагировать и, подняв тучу брызг, рухнул в воду. Самого движения он не заметил. И хотя ему доводилось видеть, как может двигаться Пелагея, да и самому удалось освоить движения столь быстрые, что нападавшие на него разбойники ничего не успевали с ним сделать, но сейчас Дмитрий столкнулся с чем-то совершенно иным.
Поэтому он выходил из воды уже с настроем на бой — обиженный и недоумевающий, за что ведун так с ним поступил. А тот, как ни в чем не бывало, уже шел обратно к избе. И Дмитрию не оставалось ничего иного, как пойти вслед за ним.
После прошедшего в полном молчании завтрака Мирослав впервые за все утро заговорил:
— Ты сейчас думаешь, наверное, ну и зачем я приперся в такую даль к этому выжившему из ума старику? Думаешь ведь? Можешь не отвечать… Но ты не прав. Просто я зримо показал тебе, что воинская наука тоже имеет смысл.
— Какой смысл? Умение защитить себя? Так ведь если не становиться бродячим знахарем, то это не очень-то и нужно! — не выдержал Дмитрий. — Я шел сюда учиться у великого знахаря, а встретил выжившего из ума старика! Я ухожу! Лучше уж я буду учиться сам.
— Что ж, раз решил, уходи. Только подумай сначала — может ли быть хорошим лекарем тот, кто сам слаб здоровьем и не может вылечить сам себя? И может ли быть лекарем тот, кто не знает особенностей токов внутренней силы? Подумай над этими вопросами — и можешь идти. Я никого силой не держу.
Сказав это, старый ведун встал из-за стола, подошел к полкам с книгами и стал там что-то искать. А раздосадованный и злой Дмитрий вышел из дома и, сев во дворе на колоду для рубки дров, задумался. Старик, конечно, сумасброд, но в его словах Дмитрий чувствовал резон. И если он уйдет прямо сейчас, не поняв, что именно хотел сказать ему этот странный старик, то получится, будто тот прав. Если же удастся понять смысл сказанных стариком слов, то тогда Дмитрий уйдет с сознанием того, что он не хуже сумасшедшего ведуна понимает, что нужно делать, чтобы стать настоящим знахарем. И, глядя на стоявшее над вершинами деревьев солнце, Дмитрий задумался.
Так прошло минут пять. Дмитрий хлопнул себя руками по коленям, встал и пошел обратно в дом. Войдя, он застал Мирослава читающим какой-то древний фолиант. Потоптавшись у входа, парень наконец выдавил:
— Хороший лекарь должен и сам быть здоров, и уметь ощущать то, что происходит в теле и душе тех, кого он лечит. А для этого сначала надо научиться делать это с самим собой. И воинские упражнения этому учат. Я верно понял?
— Почти, — ответил, оторвав взгляд от книги, Мирослав. — Есть и другие способы познать себя и содержать в порядке свои тело, разум и душу. Но лично тебе действительно больше всего для этой цели подходят занятия боевыми искусствами. Пелагея правильно это почувствовала. Но есть от этих занятий еще и другая польза. Да только до этого ты сам дойти должен. Если это тебе скажу я, то ты мне просто не поверишь. Потому что у тебя вообще нет опыта переживания подобных ощущений. А значит, ты их и представить себе не сможешь. Ну так что, пойдешь или останешься у меня?
— Останусь.
— Ну а раз так, то пошли со мной. Дам я тебе первый урок.
Они углубились в лес и вышли к странной поляне — вокруг нее росли двенадцать могучих дубов, каких Дмитрий в местных лесах за время путешествия почти не встречал. И было в этой поляне еще что-то необычное, чего Дмитрий сразу не осознал. Словно почувствовав его удивление, Мирослав указал на дубы и сказал:
— Я сам их высадил и ухаживал за ними, берег от заморозков. Кроме того, в этом месте почва теплая. В этом месте близко к поверхности подходят теплые воды.
— Теплые воды? Здесь? Откуда?
— Из глубин земли. И это мы тоже используем в твоем учении, но позже. А пока начнем урок. Скажи мне, каких животных ты знаешь?
— Ну-у, медведь, лось, рысь, волк, росомаха, заяц, белка, соболь, уж, гадюка, лягушка…
— Стой, стой. Хватит пока тех, кто живет на земле. А в небе и в воде?
— Ну, ерш, сом, налим, щука, ястреб, коршун, соловей, сова…
— Так, ладно. А пока ты добирался до меня, никаких неизвестных тебе зверей не встречал?
