Время моей Жизни - Ахерн Сесилия

— Дон. — Он сосредоточенно жал на кнопки.

— Дон? Мой Дон?

— Если у тебя мания собственничества и ты хочешь, чтобы он принадлежал исключительно тебе, то — да, твой Дон.

— Нет у меня никакой мании, — фыркнула я, — но с Доном я первая познакомилась. Не важно. А что он пишет?

Я попыталась заглянуть в его телефон, но он убрал его от меня подальше.

— Это тебя не касается.

— Зачем ты с ним переписываешься?

— Затем, что мы с ним хорошо ладим, и у меня есть на него время, в отличие от некоторых. И завтра вечером мы собираемся пойти где-нибудь выпить вместе.

— Завтра вечером? Но ты не сможешь, мы же еще не успеем вернуться. И вообще, ты злоупотребляешь своим положением. И провоцируешь разногласия.

— Если ты о Блейке, то у меня с ним изначально нету никакого согласия. Так что все в порядке.

Я с недоумением наблюдала за ним: спина у него стала напряженной, он набычился и отвернулся от меня.

— Он настолько тебе неприятен?

Жизнь пожал плечами.

— А что будет, если мы с Блейком, ну, опять сойдемся? — Одна мысль об этом заставляла все мое существо радостно трепетать. Я думала о его умелых губах, целующих меня повсюду. — Что ты будешь испытывать тогда?

Он поджал губы и обдумал эту перспективу.

— Если ты будешь счастлива, я не стану грустить, надо полагать.

— Ты по идее должен тогда быть счастлив? Ведь когда я счастлива, то и ты тоже? Но если я буду с ним, а тебе будет плохо, значит… значит, на самом деле я не люблю его, так получается?

— Не совсем. Это значит, что ты, возможно, его и любишь. Но что вся эта ситуация неправильная и ее не должно быть.

— Я волнуюсь. Знаешь, сначала я переживала о том, как мы с ним встретимся. Я же не видела и не слышала его очень долго, если не считать телевизора. Ни разу не столкнулась с ним на улице, не пересеклась случайно где-нибудь в баре. Господи, да может, я ему совершенно ни к чему? Вдруг он только глянет на меня и сразу подумает: «Какое счастье, что я от нее ушел»?! Может быть, он по-настоящему ее любит, эту Дженну, и хочет прожить с ней всю жизнь?

Эти соображения так меня поразили, что я в ужасе смотрела на Жизнь, ища поддержки.

— Что, если после всего я все-таки недостаточно хороша для него?

— Люси, — мягко сказал он, — если ничего не получится, то вовсе не потому, что нехороша ты.

Мне трудно было убедить себя, что он прав.

Глава двадцать третья

Я мало спала той ночью. Жизнь не храпел, но мне не давали заснуть тревожные мысли, мучительные вопросы и страх перед туманным будущим. Проснулась я с мрачной идеей, что если сегодня все пройдет плохо, то обвинения отца вполне обоснованны. Мне казалось, что если я сумею вернуть Блейка, то и все остальное наладится. Я сбилась с верного пути, когда потеряла его, и, если мы опять будем вместе, все снова будет хорошо. Несмотря на то что Блейк никогда не работал в официальных структурах, отец относился к нему доброжелательно и, как ни странно, несколько раз даже приходил на наши вечеринки в хлебопекарный лофт. Отцу импонировали жизненный напор, драйв и уверенность Блейка в себе, он не сомневался, что Блейк будет ставить себе амбициозные цели и непременно добьется успеха. Ему нравилось, что Блейк лазает по горам, бегает марафоны, что он в прекрасной физической форме. Пока мы были вместе, он одобрял и меня, хоть я и не стала врачом, юристом или ядерным физиком, но, когда моя жизнь круто изменилась вместе с потерей Блейка, отец понял, что одобрять больше нечего, и я утратила его снисходительное поощрение.

Утром я с трудом продрала глаза, долго стояла под душем и к завтраку спустилась позже всех. В холле никого не было, но с веранды, залитой ярким солнечным светом, раздавались голоса. Жизнь и еще четыре человека уже сидели за столом. Перед ним была доверху полная тарелка. Так-так, тушеная фасоль. Этой порции за глаза на двоих хватит.

— Доброе утро, — кивнул он с полным ртом.

— Ого! Приятного аппетита.

Он независимо оглядел своих соседей и энергично продолжил жевать.

Я села рядом с ним и поздоровалась со всеми. Трое парней и девушка, по виду типичные студенты, все не старше двадцати. Такие обычно серфингом увлекаются: юноши длинноволосые, а девушка с короткой стрижкой. Они с пулеметной скоростью обменивались веселыми шуточками, подкалывая друг друга и не забывая про еду. Между нами не больше десяти лет разницы, но впечатление такое, что мы живем на разных планетах.

Я наклонилась к Жизни и тихо, чтобы больше никто не слышал, спросила:

— Черт побери, что у тебя с лицом?

Он посмотрел на меня с раздражением и перестал есть.

— Не только с лицом. У меня это по всему телу. — Он сдвинул воротник футболки, и я увидела, что шея и грудь тоже покрыты красной сыпью.

— О нет. Вот дерьмо.

— Стресс. Нечего было всю ночь ворочаться и убеждать себя, что твоя жизнь зависит от того, как пройдет сегодняшний день.

— Ничего себе.

Выглядел он паршиво: кроме сыпи у него на подбородке багровел здоровенный прыщ, появившийся, когда Дон мне не позвонил.

— Жуть. Некоторые прям ярко-ярко-красные.

— Ты думаешь, я об этом не знаю? — прошипел он. И моментально сделался пунцовым от злости, точно подавился.

— Это все из-за Блейка?

— И Блейка, и работы, и твоего отца, и вообще…

— И Дона?

— Дон единственный человек, который меня радует, а поскольку ты его бросила, мне от этого еще хуже.

— Я его не бросала.

Я имела в виду, что между нами ничего, в сущности, и не было, а потому и бросать нечего, но Жизнь меня неправильно понял.

— Ну да, ты оставила его висеть на телефоне в режиме ожидания. Как будто ты телефонистка пятидесятых: «Подождите, у меня срочный звонок на другой линии».

Я нахмурилась.

— Ну и общайся с ним тогда, если он тебе так нравится.

— Непременно, — сердито подтвердил он. — Сегодня же вечером и пообщаюсь. Так что побыстрей беседуй с Блейком, я не собираюсь здесь задерживаться еще на одну ночь.

— Ну не переживай, я могу припудрить тебя, и прыщи будут не так заметны.

— Не пудри мне мозги, — прошипел он, — дело вовсе не в прыщах.

Увы, он снова становился таким, каким я увидела его при первой встрече. Как ни печально, но мы явно двигались в обратную сторону.

Хозяйка спросила меня, что я хочу на завтрак. Я посмотрела в тарелку Жизни и сказала:

— Что-нибудь легкое. Типа мюсли, если можно.

— Сухие злаки, разогретые в микроволновке, — язвительно прокомментировал Жизнь. — Очень полезно.

— Скоро я опять начну готовить, — с раздражением парировала я.

Он хрюкнул.

— Я регулярно пополнял твой холодильник свежими фруктами и овощами. И регулярно их выкидывал, потому что они портились.

— Правда?

— Да, ты их даже не замечала, потому что заглядывала только в морозилку.

— А вы, ребята, тоже в центр приключений собрались? — спросила девушка.

Жизнь грубо проигнорировал ее вопрос, он не желал ни с кем общаться, разве только назло мне.

— Да, — порадовалась я за Блейка, — а вы тоже туда?

— Уже второй раз в этом месяце. А Гарри впервые.

Я догадалась, что Гарри — белобрысый парнишка рядом со мной: он покраснел и смутился, когда они стали весело подтрунивать над ним и кто-то потрепал его за волосы, отчего они окончательно спутались.

— Гарри боится высоты, — лучезарно улыбаясь, пояснила девушка. — Если он прыгнет, Деклан побреет себе брови.

— И яйца, — добавил рыжий парень.

Теперь уж и Деклан покраснел, а вся компания принялась весело его подкалывать.

— А он брал уроки? — спросила я про Гарри.

— Нет, его мать всегда сама брила ему яйца, но Деклан отлично знает, как это делается, — пошутил рыжий нахал, и все они, включая Гарри, радостно заржали.

— Мы прыгаем в тандеме, — сказала мне девушка.

— Скайдайвинг в тандеме, — пояснила я Жизни, — это когда двое, сцепленные вместе, прыгают с одним парашютом. Инструктаж перед прыжком занимает минут двадцать, не больше.