Анна Кочубей - Северный ветер
— Проследим, куда они направляются. Будешь мне мешать, я тебя вырублю. Понятно?
Они следовали за арием три квартала, а затем Моргват остановился.
— Он ведет ее в Железную башню, Лето.
— И что?
— И все.
— Нападем сейчас?
— Я не буду нападать на конного ария посреди Имперского города. Тем более, на Магистра Кеодана перед воротами тюрьмы карателей.
— Почему?
— Я не самоубийца.
— А как же Алис?
— Раньше надо было думать.
— Но мы же ее вытащим?
Моргват пошел прочь, а Лето остался посреди улицы, растеряно глядя ему вслед. Придя в себя, он догнал архонта и схватил за плечо.
— Ты это куда направился?
— На пристань. Пора выяснить, где моя лошадь. Дарить Красотку я никому не намерен, — буднично сообщил Моргват и скинул руку Лето.
— Ты бросаешь Алис?! Она твоя ученица…
— Мне искренне ее жаль.
Аквилеец толкнул Моргвата в грудь.
— Хочешь со мной подраться, Загорелая шея? Силенок не хватит.
— Ты подонок.
— От придурка слышу. Даже не обидно.
Слова у Лето закончились. Он ударил архонта, вернее, попытался. И тут же оказался щекой на мостовой. Моргват, вжимая колено Лето в спину, прошептал:
— Я не могу ей помочь. Ничем! Из Железной башни архонты не возвращаются. Девица нажила себе такого врага, против которого сейчас я бессилен. Вы меня лишили последней надежды вернуть меч! Сколько верст я сюда добирался, сколько планов строил, и все напрасно! Ты думаешь, она будет молчать? Только не Алиссен! Получаса не пройдет, как карателям будет известно, что я в городе! На меня объявят охоту. Дошло?
На дерущихся начали любопытно оглядываться. Архонт поднялся, коротко бросив:
— Не ходи за мной!
Лето не послушался. Он не упускал архонта из вида некоторое время и вновь догнал.
— Алис не глупая и не из тех, кто болтает. Она будет молчать, надеясь, что ты придешь ей на помощь. Ей больше не на кого рассчитывать!
— Так у меня появилась фора? Отлично, Загорелая шея! — съязвил Моргват. Обернувшись, он заговорил серьезно:
— Я пытался быть откровенным, я относился к вам по-доброму, но твоя подруга ценит только деньги! Я был для нее подвернувшейся возможностью, временной мерой, вещью, которую, использовав, можно выбросить.
— И ты решил выбросить Алиссен первым?
— Так вышло. Повторюсь — мне жаль.
— Отдай оружие Коэна. Я верну его Алис, когда она выберется из тюрьмы. Или ты его прикарманил?
Архонт молча протянул сверток с кинжалами.
— И мои карты.
Лето получил и карты.
— А теперь проваливай. И знай, что ты мразь. Ты мне сразу не понравился.
Аквилеец круто развернулся и пошел прочь. Моргват направился к пристани.
Жестокий выбор
Вопреки прогнозу Фионы, Хранителя не отдали Когану. Ханлейт продолжал жить в кабинете ария, но с ним больше не пытались заговаривать. Приступа болезни будто и не было — Эверон появлялся такой же собранный и безупречно опрятный, работал и запирал пленника на ключ около полуночи. Ханлейту казалось, что арий и сам никогда не покидает Железную башню. Эльфу только оставалось удивляться, как Эверон может не видеть неба над головой, не дышать полной грудью вольным ветром. Неужели арию не тоскливо? Не одиноко? Его вынужденные собеседники — узники казематов, а есть ли у него друзья? Может, Фиона? Но и на долю одержимой за день не выпадало и пары слов… Неужели все дело в преданности Императору? Сколько не приглядывался, Хан не замечал огня фанатизма в сосредоточенном взгляде ария и не слышал из его уст патриотических речей. «Холодный, расчетливый карьерист, вот кто он такой!» — решил Ханлейт, — «а от того, что страдает сам, арий равнодушен к страданиям других».
Шнур за спиной Эверона дернулся, издав звук тренькнувшего стекла. Арий недовольно поморщился. Мимолетная эмоция, но Хан так долго не имел иных объектов для наблюдений, кроме хозяина башни, что ее заметил.
Эверон беспокоил многих: заставлял бегать по лестнице, швырял под дверь распоряжения, отдавал приказы, но еще никто не посмел побеспокоить самого Эверона. Арий аккуратно сложил бумаги и ушел. Не прошло и часа, как на лестнице раздался отчаянный женский крик, настолько неуместный в тишине Железной башни, что Ханлейт вздрогнул. Лязгала цепь, в кабинет поднимались двое. Растворилась дверь, и в комнату вошла молодая девушка в перепачканном платье со свежей ссадиной на лице. Ее запястья были скованы сзади.
— Сядь, — приказал Эверон, подводя пленницу к креслу для пыток.
— Я сюда не сяду! Нет!
Арий просто толкнул. Неловко присев на край грубого деревянного сидения, девушка озиралась по сторонам, поводя плечами и разминая затекшие руки. Гибкая, подвижная, смуглая, с темными волосами, отливающими в золото и в медь, — Хан тотчас понял, что в ее жилах течет добрая четверть харматанской крови, если не вся половина.
— Ой! — пленница заметила Ханлейта, смотрящего на нее сквозь решетку, и ее выразительные глаза расширились.
Эверон вернулся к столу и вытащил из внутреннего кармана камзола два письма. Небрежно опершись о столешницу, он развернул одно из них и быстро пробежал строки глазами.
— Чем ты так разозлила мэтра Кеодана? — осведомился Эверон.
Он смотрел на девушку и не заметил, как Хан изменился в лице при звуке этого имени.
— Я ему не дала! А тебе — могу! Ты хоть и арий, но не настолько уродлив, — развязно ответила пленница.
На Эверона эта бравада не произвела ни малейшего впечатления. Бросив письмо на стол, он принялся за второе послание и изучал его долго. Опустив руку с бумагой, арий задумался.
— Хранитель, ее зовут Алиссен Вейс, — зачем-то сказал он Хану.
Подойдя к девушке, Эверон отстегнул цепь и отбросил в сторону. На мгновение Ханлейт подумал, что арий сейчас освободит свою пленницу. Эльф ошибся. Эверон достал из шкафа два предмета и показал их Алиссен:
— Я хочу избавить тебя от стальных браслетов. Приковать руки к подлокотникам кресла можно по-разному: кожаными зажимами или вот этим стальным штырем, проткнув ладонь насквозь. Какой способ выбираешь ты?
Загар не спас девушку от бледности.
— Никакой… — прошептала Алиссен дрогнувшими губами.
— Рекомендую кожу. Но если будешь дергаться, я передумаю.
Из связки ключей арий выбрал подходящий и разжал наручники. Четким, профессиональным движением перекинул ее правую руку вперед и защелкнул металлический замок на толстом ремне. Пленница все же сделала попытку вырваться, но Эверон был быстрее. Бросив предостерегающий взгляд на свою жертву, он повторил те же действия и с левой рукой.
— Что ты задумал?! — не выдержал Ханлейт.
— Скоро узнаешь.
Арий покинул кабинет. Едва дверь за ним закрылась, ладони пленницы вспыхнули синим и ярко загорелись глаза. Извиваясь в кресле, она силилась разорвать путы или ослабить их, выдернуть руки, но все было тщетно. Застонав, Алиссен уронила голову на грудь, а ее магия погасла.
Ханлейт молчал — чем он мог помочь? То, что перед ним — архонт, в объяснениях не нуждалось.
— Ты — кто?
Девушка посмотрела на товарища по несчастью.
— Ты слышала.
— Хранители — это эльфы.
— Уже не похож? — вздохнул Хан.
— В Дорине мало эльфов, я вас плохо различаю. У тебя красивые глаза. Почему ты сидишь в клетке?
— Это не важно. Как ты сюда попала?
— Я невиновна, я случайно!
— Не сомневаюсь.
Беспокойство Хана все нарастало — жестокий разум Эверона изобрел какую-то новую пытку. Кому она предназначается: эльфу или архонту?
* * *Ожидание долгим не было, арий вернулся через считанные минуты.
— Узнаешь эту вещь?
Эверон показал Хранителю аммонит на шнурке. Ханлейт узнал свое последнее утешение, ставшее источником душевных мук, когда серебряный свет угас. Хан помнил цвет ракушки, размер и каждый сегмент на ощупь. «Сейчас я увижу, что амулет сломан, а Моран жива!» — с надеждой подумал Ханлейт и подался вперед, следя за рукой Эверона, поднесшей ловушку для архонта ко лбу Алиссен. Амулет немедленно вспыхнул синим огнем — он исправно определял магию.
— Взгляни, Хранитель — перед тобой архонт из плоти и крови. Живая, не придуманная.
— Я не выдумывал свою любимую.
— А я не верю. Как тебе она? Не хуже?
— Меня ничто не связывает с этой девушкой, я не встречал ее раньше.
Арий согласно кивнул, убирая амулет.
— Знаю. Но она привлекательна, правда? Пока…
Ханлейт понял.
— Измывайся надо мной, зови Когана, рвите меня на части, но ее оставь!
— Мне нужен результат, Кеннир, а с тобой я получаю один процесс.
Эверон распахнул настежь створки шкафа за спиной девушки, намеренно демонстрируя Ханлейту его жуткое содержимое, и взял с полки широкий кусок кожи с крючками.
