Ворожей Горин – Зов крови - Евгений Юрьевич Ильичев
— Я так и не понял, в чем принципиальная разница, — признался я коту.
— Ну, как бы тебе объяснить? — кот на секунду задумался. — Ведьма, особенно природная, она чувствует силу и понимает, как ею пользоваться. Ведьма может объяснить природу своей силы и, следовательно, умеет ею управлять по своему усмотрению. Но для этого ей нужны разные обряды, артефакты, заклинания, вибрации. А ворожеи — они больше по части спонтанной работы с силой. Ворожее необязательно прибегать к артефактам, для того чтобы силой управлять. То есть ворожея может делать все то, что делает ведьма, а вот ведьма работать с силой так, как работает ворожея, не способна. Но есть тьма нюансов разных. Тебе, полагаю, не о том сейчас думать нужно.
— А о чем же мне думать надо?
Мы свернули на еле заметную тропинку, протоптанную местными любителями зимних прогулок и лыжниками.
— Думать тебе сейчас нужно о том, кому бы свою силу передать перед смертью.
— Воу-воу, — я встал как вкопанный, — полегче! С чего это мне о смерти своей думать? Я еще молод и здоров. Я жить хочу! И на жизнь у меня большие планы, между прочим.
— Ладно, не так выразился, — кинул мне через плечо кот. — Не о смерти ты должен подумать, а о посмертии своем. Смерть твоя, как мне видится, дело уже почти решенное, а вот куда ты после попадешь — уже вопрос.
— Да чего ты заладил-то — смерть, посмертие⁈ Вариантов, при которых я выживу, вообще, что ли, нет? Ты, блин, кот Ванги? Или булгаковский Бегемот? Это он с нечистой силой якшался и наперед все знал.
— Кстати, зря ты иронизируешь, хозяин! Михаил Афанасьевич своего Бегемота с меня писал, между прочим!
— Капец, это сколько ж тебе лет?
— Не о том…
— Да, да, — перебил я кота, — не о том думаю. А ты вообще зачем мне все это рассказываешь? Я так понял, покойница Семенова тебе хозяйкой была да наказывала мне помогать.
— Если совсем быть точным, помогать тебе она мне наказала уже после кончины, но сути дела это не меняет. Ты теперь мой хозяин, поскольку в твоей крови ее сила течет.
— То есть ты не столько конкретному человеку служишь, сколько силе, в нем обретающейся?
— Да, я что-то вроде бесплатного приложения к журналу «Мурзилка», – улыбнулся во всю пасть кот, вновь смутив меня своей нереально живой мимикой. То глаза как человек закатит, то вздохнет, то улыбнется. А что с его мордой было, когда он на меня там, в подъезде бросился, и представить страшно. Берсерк на минималках, не меньше.
— И какова твоя миссия?
— Чего? — не понял кот.
— Цель твоей жизни какова? Ты сейчас зачем тут передо мной крутишься? Пришел в мой дом зачем? Ведьму эту прогнал…
— Ворожею! — поправил меня кот. — И не спас я тебя от нее, а только отсрочил твою неминуемую гибель. Ты пойми, Григорий, к тебе лично у меня нет никаких претензий. Парень ты неплохой, да и сила тебя, похоже, приняла — во всяком случае, она тебя не убила сразу, а стало быть, приглядывается она к тебе. Все это говорит о том, что человек ты дельный. Да и то, что ты так долго сопротивлялся чарам Радмилы, тоже о многом говорит. Миссия моя, как ты выразился, — помогать тебе во всех начинаниях. Только затык в том, что не выстоять тебе против Радмилы. Ты просто не успеешь начать свои начинания. Как-то так.
— Пипец ты можешь подбодрить! — угрюмо ответил я. — Тогда зачем все это? Дал бы мне с Радмилой в подъезде поручкаться, да и концы в воду. Ты ж ничем мне лично не обязан, ни в чем передо мной не клялся.
— Я же говорю, мы не людям служим. Мы существа силы и от нее исходим. Я, так сказать, частичка того, что в тебе обитает. Из нее изначально вышел, из нее изначально соткан. Если совсем упростить, то я — часть тебя. А перейди сила Радмиле — стану ее частью. А мне этого ох, как не хочется. Вот и заступился я. Не столько за тебя, сколько за силу, из которой вышел.
— А чего плохого Радмиле служить? Девчонка она вроде симпатичная, пахнет вкусно.
— Девчонка… — фыркнул кот и натурально сплюнул на снег. — На самом деле она исчадие ада. Она и доченька ее, Пелагеюшка. Кстати, не знаю, предупреждала ли тебя моя хозяйка, нет ли, только Пелагея много хуже Радмилы. Тебе еще крепко повезло, что за силой именно Радмила пришла. Она работает с душой, с огоньком, дочка же ее вообще без царя в голове. Явись по твою душу она, тут бы уже пол-Москвы трупами усеяно было.
— Да уж… — задумчиво протянул я. — Получается, у меня действительно шансов нет. Если уж я не смог толком Радмиле сопротивляться, то той, второй, отмороженная которая, и подавно не смогу ничего противопоставить.
— Да, Григорий, — печально согласился со мной кот. — Вот я и говорю, что у тебя есть только один вариант — уйти из жизни добровольно да силу свою кому-нибудь другому отдать.
— А зачем мне это делать так рано? Я, может, посопротивляться хочу. Зачем же без боя сдаваться?
— Эх-хе-хей, — печально протянул кот Василий, — я о том и толкую, Григорий. Ты думаешь, как человек. Более того, как мужчина ты думаешь. Это только в человечьем мире есть возвышенное представление о геройстве. Триста спартанцев, один в поле воин, Матросов и так далее… В мире ночи ты, прости, как новорожденный слепой котенок. И думать в первую очередь должен теми категориями, которыми думают твои противники, то есть ворожеи и ведьмы.
— А как они думают? Ты же в курсе, чай, столько лет в их мире крутишься.
— Ну, что есть, то есть, — не без гордости ответил кот и продолжил. — Ты тут сопротивляться надумал, а я тебе вот что скажу: один ты еще, может, и смог бы пережить ближайшие сутки. Но Радмила же не только через тебя самого к силе этой подступаться будет. Ты думаешь, зачем я дверь твою так тщательно облагораживал?
— Верка… — прошептал я, понимая, к чему именно клонит
