Уникум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
— Каким образом? — спросил Козлович, даже не смотря на меня.
— Если стоит Отметина, обозначающая опасность, то люди, как можно скорее стремятся покинуть это место.
— Таким образом, Отметина способна служить еще и способом для отпугивания немощных. Так? — спросил куратор.
— Да, — признался я, хотя и не думал раньше о подобном.
— Хорошо, на чем можно оставить Отметину? — задала очередной вопрос завуч.
— Только на твердой поверхности.
— Демонстрируйте.
Я выбрал одну из стен, провел рукой и вложил в небольшую полученную линию силу. Так наполнилась, словно ванная водой, а энергия вышла далеко за ее пределы. То, что изначально смотрелось, как пространственный объект, теперь напоминало кляксу. Но заклинание сработало. Сгусток энергии словно засох на стене и наполнился красным цветом.
— Мне не нравится, что ты используешь слишком много силы для таких простых заклинаний, — нахмурился Козлович. — Но других претензий нет.
— Жизнь научит правильно расходовать свой потенциал, — философски заметила Елизавета Карловна. — Идите, Кузнецов, отлично. Сергеев, ну что, теперь вы готовы?!
Вот так достаточно легко прошел первый экзамен. Хотя с заклиналкой особых проблем ни у кого не было. Аристократы также получили отлично, что вовсе неудивительно. Из наших мы больше всего переживали за Рамиля. И таки он смазал Морок, зато, к удивлению, превосходно сотворил Хамелеона. Сам же Козлович и споткнулся в конце экзаменов о стул, который «замаскировал» Рамик. Поэтому неудивительно, что Шафидуллин получил свое «хорошо» и еще несколько дней рассказывал, как он с блеском сдал экзамен. А занизили ему оценку только потому, что у них с Козловичем «старые терки».
Зато стали отсеиваться первые одноклассники. Тот самый Сергеев, мучительно оттягивающий время, и Никифоров. Последний был прежним соседом Мишки, так называемым ботаном. И действительно отличался успехами в тех предметах, где необходимо вызубрить или разобраться в хитросплетениях формул. А с магией у него не заладилось.
Отряд потери бойцов не заметил. Те собрали вещи, и на следующее утро покинули школу. Вот тебе и три месяца коту под хвост. Я уверен, бедолаг еще заставят отрабатывать вложенные в них деньги.
Следующие экзамены прошли более чем спокойно. Геральдика оказалась и вовсе неким аналогом истории — запомнил, рассказал. Этикет хоть и принимала строгая Елизавета Карловна лично, но там тоже проблем особо не возникло. Если ты ходишь на уроки и хотя бы слушаешь вполуха (а расслабляться у завуча попросту не получалось), то «отыграть» экзаменационную сценку тоже не составит особого труда.
Итого, к двадцатым числам декабря несданными у нас числились лишь «Мифология» и «Руноведение». И последнее оставили на сладкое.
— Что это Петрович там задумал? — входя, скинул легкую куртку с эмблемой школы Байков.
— Ты о чем? — спросил я.
— Не читал объявление? На завтрашний экзамен всем надеть теплое белье, перчатки и шапки.
Мы весь вечер обсуждали, что же нас ждет, да так ни к чему и не пришли. Зато на утро, уже стоя перед кромкой голого безжизненного леса, Петрович объяснил нам правила экзамена, буравя взглядом стылую землю.
— Каждому из вас будет задано направление, в конце которого ожидает одно из полуразумных существ. Не стоит беспокоиться, раз вы сдали предмет «Создание и преобразование заклинаний», то способны справиться с ними, если возникнет такая необходимость. Ваша задача проста. По косвенным и опосредованным признакам определить, что за существо вас ждет. Когда вы поймете это, вам необходимо сотворить заклинание Сияние. Тогда инструкторы, находящиеся на отдалении, придут и проверят вашу догадку.
Петрович также не глядя, указал на выстроившихся в линию преподавателей. Пузатого рыжего куратора второго курса, вроде Семена Какойтовича, Якута, сутулого Петра Семеновича и еще двоих учителей, имен которых я не знал. Вон тот, высокий, худой как жердь, с тонкими усиками и бородкой клинышком — руководил фехтовальным клубом. Его полная противоположность, кряжистый, гладко выбритый мужик с внушительном носом и ушами, отвечал за мушкетный. Из женщин оказалась лишь Наталья Владимировна. На легком морозе ее щеки раскраснелись, и она стала похожа на настоящую русскую красавицу. Учительница смотрела на Петровича заинтересовано, ловя каждое слово, будто тот говорил нечто необыкновенное.
— Чем ближе вы будете находиться к существу после его определения, тем ниже получите оценку, — продолжал учитель. — Но рекомендую не торопиться. Ошибка будет приравнена к несданному экзамену.
— Нам пипец, — мрачно подытожил Рамиль.
Я тоже был настроен весьма скептически. Почему-то это все напоминало испытание на получение боевой стипендии, которое оказалось не таким уж и простым. Однако, видимо, Петрович вполне здраво оценивал наши силы. Потому что первая шестерка вернулась довольно скоро. Байков получил четыре за кикимору, а Аганин отхватил пятерку за лесавок, водивших хоровод за Смородинкой.
— Блин, как не разобрал, сам не пойму, сбило, что в лесу кикиморы не водятся, — переживал Димон.
Я же тем временем подсчитывал, кто из пройденных существ выбывал из игры. Прошли мы многих, но чем позже тебя вызывали, тем лучше. Двигались по списку и вот где я впервые позавидовал фамилии Рамиля.
Сбила всех, как ни странно, Зыбунина, которая с блеском распознала укрывшегося жировика — домового на минималках. Только в отличие от наших домашних духов, жировик работал в минус. Он был своего рода паразитом, вроде кикиморы, но хотя бы безвредным. Если битье посуды и ломание всякой домашней утвари можно считать таковым.
Все бы ничего, но еще раньше, Горленко Аня вымучила свою тройку именно за жировиков. Потому получалось, что некоторые существа могут повторяться. И это стало новостью неприятной. Зато экзамен шел быстро. Что радовало еще больше, несмотря на множество низких оценок, сдавали все.
— Кузнецов, — подозвал Якут, — готов?
— А если нет? — меня слегка трясло от волнения, поэтому я позволил себе небольшой диалог.
— Тогда можешь идти в комнату, греться.
— Правда? — не поверил я.
— Конечно. Потом спокойно соберешь вещи и поедешь домой.
— А, если так, тогда готов.
— Пойдем, — сказал Якут.
Это было похоже на очередную тренировку. Филиппов вел меня в лес, где сейчас мы будем считать камни, складывая их друг на друга, прыгать по пенькам, таскать тяжести и прочее, прочее. И надо сказать, шли мы довольно долго. Пока наконец Якут не остановился и не показал в сторону одной из сосен, метрах в сорока от нас.
— Первая подсказка там. Удачи.
Я рванул к дереву, как свинья к лохани с едой, ломая кусты и с хрустом наступая на тонкое покрывало снега. Лишь позже догадался действовать более тихо. Я же, в конце концов, могу спугнуть искомое существо. Подсказка заключалась в следах. Мелких, похожих на козлиные. Я пригляделся, да, слишком маленькие и вытянутые для лошадиных, после чего облегченно выдохнул. Неужели так легко?
Ладно, какие варианты? Я стал загибать пальцы. Сатиры, фавны, очокочи и бесы. Первых двух все время путали. Внешне разница у них лишь в телосложении. Фавны более коренасты, с бараньей головой и закрученными рогами. Ну, и по характеру спокойнее. Тогда как сатиры, по словам Петровича, «чрезвычайно охотны до женского пола». Но и те, и другие живут на Средиземноморье.
По территориальному признаку не подходили и очокочи. Они обитали на Кавказе. И были самое агрессивной и опасной для человека группой среди козлоногих. Если идти методом перебора, то оставались бесы. Рогатые мелкие существа, обычно людей избегающие. Владеют силой на зачаточном уровне, опытному магу серьезного вреда причинить не могут. По логике были именно они. И обитали у нас, и проходили мы их подробно. Петрович даже троих в клетке приносил. У меня тогда в глазах аж зарябило от того, как они там бегали взад-вперед.
Однако необходимо было проверить все досконально. Поэтому я взял след, чувствуя себя какой-то ищейкой, и неторопливо затопал в сторону реки. Смородинку я слышал. И если на пруду собирались скоро открывать каток, то бурные воды, отделяющие территорию школы от мира немощных, и не думали замерзать.
