Френк Слотер - Дьявольская игра
— Не говори мне ничего. Она прочтет все по моим мыслям и остановит тебя. — Жанет прижалась к нему. — Я боюсь, Майк, ужасно боюсь.
— Оставь все мне.
— Она тебя тоже уничтожит, если ты станешь на ее пути. — Похоже, она не заметила, что легкое одеяло, которое разделяло их нагие тела, теперь упало, и Майк очень остро почувствовал, какую красоту держит в своих руках.
— Ты доверила мне собрать тебя в единое целое, теперь позволь мне сделать тебя целостной натурой, — сказал он, пытаясь найти ее губы.
— Ты моя единственная надежда, Майк! Люби меня. Не дай ей уничтожить меня.
Жанет не сразу ответила на его поцелуй из-за страха и возбуждения, переполнявших ее. Но потом, когда его руки, двигаясь по ее неприкрытой плоти, прижали ее к нему, ее губы приоткрылись навстречу его губам, и Майк почувствовал, как ее тело начало изгибаться, повинуясь древнему, как само время, инстинкту. Это было сладостное единение, наполненное страстью, и когда наконец финальный экстаз окутал их обоих на какое-то время, Майк понял, что все это имело для него гораздо большее значение, чем все то, что он испытал прошедшей ночью с таинственным созданием, которое называло себя Лин.
Когда они проснулись, было около часа.
— Я так голодна, что могу съесть даже жареную собаку, дорогой, — сказала счастливая Жанет, направляясь в душ. Обнаженная богиня невероятной красоты.
— Поспеши, а то я сейчас присоединюсь к тебе, — бросил ей вдогонку Майк, — и если ты не знаешь, что это означает.
— Не рассказывай мне, пожалуйста, и пожалей меня, — ответила Жанет. — В конце концов, репродуктивная система женщины не может вынести такую нагрузку в течение двенадцати часов.
— Тебе всю жизнь придется этим заниматься, — улыбнулся Майк. — А сейчас бифштекс с яичницей тебя устроит? Ресторан у Головы Индейца специализируется на них по воскресеньям.
— Звучит заманчиво. Брось штаны и рубашку, которые носила эта распутница, в шкаф для стирки. Кто первый соберется, заслужит поцелуй.
— Вызов принят, — сказал он, но когда, переодевшись после душа, Майк вошел в комнату, она уже ждала его в легком летнем платье с шарфом, повязанным на голове.
— Ты проиграл, и не беспокойся относительно поцелуя, — сказала ему она. — После того как, пользуясь моим возбуждением, сегодня утром ты овладел мной, я тебе больше не доверяю.
— Сделай одолжение и не превращайся опять в Лин, пока я не закончу свой завтрак. Боюсь, что мои возможности еще не возобновятся.
— Ты справишься, я не сомневаюсь. Что меня больше всего беспокоит, так это то, что мне, вероятно, придется выйти замуж за самого сексуального мужчину в мире.
— Ты никогда этого не узнаешь, если не попробуешь, — сказал он и включил зажигание, — а у меня сложилось впечатление, что у тебя как раз все получится. Я могу утверждать это на основе собственного опыта.
Они вернулись в обезлюдевший Вашингтон на закате солнца.
— Только, пожалуйста, не проси разрешения войти, Майк, — сказала Жанет, когда он остановил машину перед ее домом и ее собственной машиной. — Я оставлю тебя здесь, а мне сейчас нужно крепко подумать, а не заниматься любовью, даже с тобой.
— Я понимаю, — сказал Майк, — только обязательно позвони сегодня вечером отцу Джулиану. Он должен знать, что с тобой все в порядке перед завтрашним днем.
— Я сделаю это сразу же, как только поднимусь к себе, — пообещала она, — поверь мне, дорогой, как и тебе, мне тоже очень хочется поскорее пройти эту процедуру изгнания.
— Завтра вечером около семи часов я заеду за тобой, и мы поедем куда-нибудь обедать, — сказал он. — Извини, но вечер во вторник у меня занят, у меня встреча с коллегами.
— Давай лучше пообедаем вместе в среду вечером, — предложила она, — завтра вечером и, возможно, во вторник тоже я буду заниматься подготовкой окончательного варианта статьи для журнала, поскольку я не занималась этим в воскресенье.
По дороге домой Майк вытащил из кармана своей рубашки скомканный клочок бумаги, который выпал из блузки Лин, брошенной ею в тот вечер. Он нашел его, убирая белье в шкаф для стирки. У него не было времени изучить эту бумажку раньше. Но теперь, поставив машину в гараж под домом и выключив мотор, Майк расправил скомканный листок на капоте.
Тщательно изучив его, Майк так же как и в первый раз, когда бегло взглянул на него, подняв с пола, смог прочитать слова, но не понял, что они означают.
«День Д… Втор 10 утр.» — было написано знакомым почерком, который он впервые увидел на документе с согласием на операцию маммопластики, сделанную Жанет, или, по крайней мере, ка ее теле. Ниже следовала дата, но она была стерта, и Майк не смог ее разобрать, а потом слова: «Расстояние пятнадцать миль».
По-видимому, Лин использовала этот клочок бумаги для своих пометок и потом сунула его в себе в карман, возможно, в ту ночь после совещания в большой комнате, которое Майк мельком видел в зеркале, когда пробирался из ванной обратно к себе в кровать. Он опять вспомнил мужской голос, произнесший слова «пятнадцать миль». Он был до боли знаковый, но Майк никак не мог определить, кому он принадлежит.
Когда неделю назад они ездили обедать в Аннаполис, Жанет сказала, он вспомнил это сейчас, что Лин определенно готовит какое-то преступление, и этот клочок бумаги с загадочными записями вполне может оказаться ключом к загадке. Однако, кроме того, что что-то может произойти в десять часов утра во вторник, Майк больше ничего не понял.
Уже у себя дома он подумал позвонить инспектору Стаффорду и попросить совета, но потом решил повременить с этим. Консультация с сотрудником ФБР означала бы разглашение всего, что произошло в выходные, особенно собрания в коттедже незнакомых ему людей. Хотя он и рассказал Стаффорду о диагнозе Рандала Маккарти в отношении раздвоения личности Жанет, а также о теории одержимости Жанет злым духом, выдвинутой отцом Джулианом, Майк был уверен, что инспектор не принял ни одну из этих версий.
Примерно через час после того, как Майк вернулся домой, ему позвонил отец Джулиан.
— Я подумал, что вам будет интересно знать, что ваша невеста все так же страстно желает пройти процедуру изгнания, Майк, — сказал священник. — Когда она позвонила, я дал ей все инструкции и, если вы не возражаете, мы встретимся в вашем коттедже рано утром в субботу сразу же после праздника.
— Значит, это произойдет ка неделю раньше, чем мы планировали?
— Да. Мой клиент, назначенный на это время, попал в аварию и находится сейчас в больнице. Мисс Берк, похоже, жаждет поскорее закончить с этим, поэтому предварительно я назначил процедуру через две недели, если считать от вчерашнего дня.
— Я сам привезу туда Жанет за день до срока, — пообещал Майк. — А как насчет доктора Маккарти?
— Я ему только что позвонил. Он тоже будет свободен. Он приедет утром со мной и моими ассистентами.
— Спасибо, отец, — сказал Майк, — вы не можете себе представить, какой камень сняли с моей души.
— Тогда до встречи в субботу утром. До свидания, сын мой. Я буду молиться за исцеление вашей невесты.
«И молитесь, чтобы любое преступление, задуманное другим обитателем этого прекрасного тела, не свершилось в течение этих двух недель, начиная со вчерашнего дня», — молча продолжил эту молитву Майк.
14
Майк вздохнул с облегчением: утро во вторник прошло без каких-либо признаков того, что это был именно тот день, о котором было написано на листке Лин. Остаток вторника он был занят подготовкой доклада, который ему предстояло сделать вечером за обедом в клубе «Пигмалион» перед группой вашингтонских специалистов по пластической и лицевой хирургии, собиравшихся там раз в три месяца.
Его доклад был посвящен операции по восстановлению изуродованного лица Жанет и проиллюстрирован цветными слайдами. Затем дискуссия развернулась в связи с поднятым рядом присутствующих медиков вопросом, связанным с угрозой обвинений во врачебных ошибках, неминуемых при попытке изменить внешность пациента. Майк вернулся домой уже после одиннадцати и собрался позвонить Жанет, чтобы рассказать ей о встрече, но потом решил сделать это во время обеда на следующий день.
В семь часов вечера в среду Майк позвонил в дверь квартиры Жанет. Ему никто не ответил. Тогда он спустился этажом ниже к квартире Джорджа Стенфилда, но того тоже не оказалось дома. Майк подумал, что Жанет могла заболеть, нашел смотрителя, который его уже знал и открыл ее квартиру своим универсальным ключом. Все было в порядке, но Жанет дома не было, и ее место в гараже тоже оказалось пустым.
Теперь уже явно обеспокоенный, Майк вернулся к себе домой с надеждой, что она ему уже позвонила и объяснила, что случилось. Судя по автоответчику, ему никто не звонил. Тогда Майк обзвонил отделения скорой помощи нескольких больниц на случай, если она попала в аварию и была без сознания. Потерпев неудачу в трех наиболее загруженных больницах города, он решил позвонить в полицию, но в это время зазвонил телефон. Это была Жанет.
