131.1: Обреченные выжить (СИ) - Шон Андри

Вскоре Джером вернулся в настоящее. Озираясь, он больше не наблюдал за природой или её обитателями. Темно карие глаза юноши, незаметными движениями головы, наблюдали за людьми, тесно окружавших его. Уикерс и Шватс, подобно Джерому, сидели молча, не издавая ни единого звука. Вильгельм, что мог одной своей рукой рулить, находясь в кузове, а другой вышвырнуть невысокого Джонса за борт, изредка выпускал из своего шлема команды, если Аня ехала не по совсем верному курсу, хотя как-то ошибиться в прямой дороге было сложно. Стоило отдать ей должное. Несмотря на неуверенность, она прекрасно водила транспорт и ловко объезжала особо глубокие и длинные лужи. Кроме того, Лефлейн не переставала активно беседовать с Хартли, что, очевидно, не обращая внимание на всех остальных, пытался приударить за ней. Однако, как бы нелепо не выглядели со стороны их бессмысленные диалоги, какими беспечными они не казались, их навык социального взаимодействия был на порядок выше чем у Джерома. Общение Джонсу давалось тяжело, особенно если эти люди были неприятны или грубы. Но это не значит, что Триарий не был приспособлен к обществу или боялся его. Во всём виной детство, что выдалось для юноши весьма неприятным:

— Понравилось оружие? — прозвучал женский голос, что выбил Джерома из мира мыслей и раздумий.

Только сейчас, юноша понял, как витая в облаках, пригвоздил свой взгляд на то самое необычное копьё, что лежало рядом со Шватс:

— Впервые вижу такое оружие… — ответил Джером, неловко отводя взгляд — это какое-то особое копье? — Разбивая неловкое молчание, юноша освободил своё природное любопытство.

— Это единственное в своём роде двустороннее копье — Гордо сказала девушка, приподняв оружие вверх — оно легче и эффективнее простых копий Помнящих.

— И где же вы его получили?

— Это грозное оружие выковали мне лично, чтобы я и дальше могла одерживать верх над разным отребьем… — Аделаида немного помолчала, после чего повернула шлем в сторону Джерома — Ты же тот самый везучий Триарий, верно?

— Верно — коротко ответил Джонс.

— Я наслышана о твоём везение, к тому же ты лично знаком с Фениксом и Ватари. Действительно, здесь собрались известные люди. Однако… — Девушка замешкалась — Я представляла тебя совершенно иначе. Да и не только тебя.

— Очевидно что слухи обо мне более красочные, нежели сам я — бросил Джонс.

— Да, странно что один из птенцов Паладина 1 класса находится столь далеко от родичей. Неужели тебе везёт во всём, но не в попытках угодить наставнику? — будто бы с издевкой продолжила девушка.

— Чтобы стать частью элитного отряда Феникса нужно выделиться чем-то большим чем простым везением — отрезал Джером.

— Я слышала туда попадают только те, кто прошёл через такое же пекло, что и Огненный Паладин. Если хочешь туда то тебе стоит держаться ближе к гарнизонам или идти сражаться вместе с Алой Звездой — произнесла девушка.

— Учту — бросил Триарий, всем видам показывая что этот диалог стоит закончить.

Джонс не понаслышке знал об элите Огненного Паладина. Это были горячие и упрямые солдаты, сражающиеся с любым противником. Возможно юноша и хотел попасть под крыло Феникса, но сейчас ему об этом думать было как минимум глупо, ведь простая разведка местности это никак не то за что туда берут. Напряженная тишина, во время которой Джером ушел в размышления, наконец сменилась не совсем удачным, но эффективным способом:

— Что, воркуем, голубки? — выскакивая из сиденья второго пилота, спросил внезапно Тимур.

Его лицо расплывалось в улыбке, ожидая реакции, но ее не последовало.

Тогда, недолго думая, он нашёл себе другую жертву, его взгляд устремился на Оливера Уикерса. Тот сидел у самого края пикапа, а стекло его шлема было направлено куда-то в спину машине. Кое-как втиснувшись и потеснив всех присутствующих в кузове, он уселся рядом с ним, вновь ожидая хоть какой-то реакции. Но ничего кроме перемещения Аделаиды на место второго пилота не изменилось. Джерому, не сумевшему вовремя занять место спереди, пришлось оставаться на месте, в надежде, что Хартли его оставит в покое. Так и случилось, Тимур стал допрашивать Уикерса:

— Оливер, ты чего такой молчаливый? То на той встрече молчал, как партизан, теперь в дороге уткнулся себе под нос. Общение разряжает обстановку, придаёт какой-то надежды на светлое будущее и все такое…Ты прям как статуя взбодрись, солдат — С этими словами, Тимур, легонько пихнул Оливера по плечу, в надежде на реакцию, и к счастью для Джонса, она оказалась именно такой какой он себе и представлял:

— Послушай сюда, клоун — повернув шлем в сторону Хартли заговорил хрипловато Оливер — Я тут не для того чтобы отвечать на твои тупые вопросы, я здесь не для того чтобы веселить кого-то или вести веселые беседы. Я здесь потому, что мне был отдан приказ. И теперь я должен работать с кучкой непонятных знаменитостей, коим не хватило мозгов или сил подняться выше или сидеть там, откуда вы выбрались.

— Воу, ты чего завелся, спокойнее — Махая руками и улыбаясь, заговорил Тимур.

— Вот именно из-за таких как вы, мы и проиграли этим гребаным фанатикам. Именно из-за вас мы теряем силы, с каждым новым ударом. Теперь, вместо того чтобы сражаться на передовой и мстить за смерть моих боевых товарищей, мне приходится делить твое поганое общество. Так что сделай одолжение, и замолкни

Джерому показалось, что Тимур хотел что-то возразить, но их диалог прервал строгий голос, командира отряда:

— Довольно, Оливер Уикерс. Я понимаю ваши недовольства, но приказ есть приказ. На благо Цитадели, на благо Ордена, мы обязаны выполнять задания, остальное на второй план. Вы же, Тимур Хартли, хватит приставать ко всем членам экипажа, вам заняться нечем, тогда берите в руки карту и наводите Аню, вот заодно и поговорите. Все в выигрыше — Сказав это, Вильгельм вручил карту Хартли, тот что-то хмыкнул себе под нос и перелез в сторону Лоуренса, который любезно уступил ему место штурмана, а сам рухнул рядом с Джеромом. "Наконец нормальные люди", подумал Джонс.

Возникла неловкая тишина. Хартли разговаривал с Аней, то и дело, забывая о своей задачи. Аделаида молча смотрела куда-то вправо, возможно жалея, что через шлем не закроешь уши. Оливер, продолжал сверлить дыры в земле позади пикапа, А Лоуренс просто смотрел на все это, заставляя лишь догадываться о том, что он испытывает сейчас. Джером, в свою очередь, задумался над словами Уикерса, не то что бы, он считал эту войну своей, но он был её честью. Ему приходилось убивать сектантов, наблюдать, как убивают силы Ордена Голубой Розы, но он никогда не считал своим священным долгом сражаться на благо общества. Такие действия, как казалось юноше, являются похожими на действия самих фанатиков, готовых ложиться горами из тел, ради великой цели. Сначала, Джером думал оставить все в себе, как он это всегда и делает, но затем, то ли от скуки, то ли от любопытства, он заговорил с Вильгельмом, уже предвкушая лекцию о чести и обязанности:

— А ведь Уикерса в чем-то прав, тебе не кажется? — спросил Джером, направив стекло шлема на голову Вильгельма.

— Я догадывался, что вы скажете именно эти слова. Нет… — Ответил с какой-то досадой, но в тоже время с усмешкой Вильгельм. — Мы Паладины, элита из войск Орденов Помнящих. Мы стальная перчатка правосудия и возмездия. Мы, олицетворение чести, долга и справедливости. Поэтому, мы своим примером должны показать, что несмотря ни на какие поражения, Паладины остаются верны госпоже, даже если её и нету… — Тут Лоуренс притих, но потом вновь продолжил, а Триарий уже приготовился к долгому монологу — Да, война между Помнящими и Детьми Красного Солнца набирает обороты, да это меня волнует, нет, мне страшно и я не стыжусь это признавать. С кончиной Магистра Розы Дильназ, всем нам тяжело на душе, а теперь ещё и эта напасть. Но, знаете, именно в такие моменты, ты понимаешь всю важность своего существования. Когда все шепчутся за спинами, осуждают Магистров и верхушку, настоящее Паладины и Стражи, целиком отдаются делу. С отвагой, смирением и честью, они гордо следуют приказам, даже если они для них нечто непонятное. Мое мнение, Джером.