Ирина Скидневская - Самая страшная книга 2014
— Нет, — ответил Костромиров, с вежливой улыбкой разглядывая коммерсанта, — все верно. — И кивнул белоснежному зятю. — Очень приятно.
На первый взгляд Сладунов являл собой фигуру, ничем особенно не примечательную. Был он чуть ниже среднего роста, довольно плотен, с заметным брюшком; голову имел крупную, коротко остриженную, лоб широкий, нос хрящеватый. В глазах его, да и во всем облике сквозила эдакая крестьянская или, точнее, кулацкая хитринка. Горислав Игоревич невольно отметил, что формой головы и чертами лица Сладунов очень напоминает императора Веспасиана — так, как того запечатлел в мраморе забытый ныне античный скульптор.
— Вы не очень похожи на профессора, — довольно бесцеремонно заметил Раджиев.
— Чингиз! — укоризненно покачал головой Борис Глебович. — Однако мой зять прав. Уж очень у вас, Горислав Игоревич, вид не профессорский. Спортом небось занимаетесь?
— Просто держу форму, — холодно ответил Костромиров.
— Оно и видно, — кивнул Сладунов, — Уважаю. — И, обращаясь к зятю, добавил: — Вот, Чингиз, бери пример: сорок шесть лет человеку, а разве дашь? Максимум тридцать семь! А уже и профессор, и членкор, и все чики-чик.
Раджиев пробурчал в ответ нечто нечленораздельное.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросил Сладунов. — Чингиз! Что ж ты застыл? Потчуй гостя.
Зять снова пробормотал что-то неразборчивое и потянулся к одной из стоявших на столе бутылок.
— Не извольте беспокоиться, — остановил его Костромиров, — мне уже довольно на сегодня. — И с намеком добавил: — У меня еще кое-какие дела.
Сладунов бросил на профессора пристальный взгляд и кивнул:
— Да, дело прежде всего. Кстати, о делах: я слышал, что вы пишете сейчас научную работу… Как это у вас называется? Ах да, монография. И тема ее как-то связана с Мальдивскими островами. Я прав?
— Действительно, — с искренним удивлением подтвердил профессор, — Однако я поражен. Откуда вам это известно?
Борис Глебович лишь таинственно заулыбался в ответ и снова спросил:
— А про что все ж таки работа? Если это, конечно, не секрет.
— Никакого секрета, — пожал плечами профессор, — Монография посвящена первой династии мальдивских султанов и, в частности, основателю Мальдивского султаната Мухаммаду уль-Абдале. Ведь именно Мухаммад I в середине XII века обратил мальдивцев в ислам, до него местные жители исповедовали буддизм. Так вот, среди прочего я исследую причины и, гхм, условия…
— Это и вправду интересно, — прервал его Сладунов. — Но почему вдруг Мальдивы?
— Что значит почему? Во-первых, таково задание издательства, с которым я сотрудничаю, а во-вторых, эта тема в сфере моих интересов. Вы сами изволили заметить — я востоковед.
— И как продвигается, так сказать, реализация проекта? — не унимался коммерсант.
— Простите, Борис Глебович, — не выдержал Костромиров, — но чем вызван такой интерес к моей научной деятельности?
— Сейчас все объясню. Только давайте сначала попробуем вот этот «Курвуазье». Вы убедитесь, он исключительный. Двадцатилетней выдержки. Нет, нет, я настаиваю! Только попробуйте, и все, — убеждал Борис Глебович, разливая коньяк по широким бокалам.
Костромиров пригубил из вежливости.
— Ну как? — прищурился Сладунов.
— Да-а, — покатав драгоценный напиток во рту, признал профессор, — «Курвуазье» хорош.
— Что я говорил! — засмеялся Борис Глебович, — Вот теперь можно и о делах. А то вы небось уже извелись, гадая, что этому капиталисту от вас потребовалось? Сразу скажу, что хочу предложить вам интересную сделку. Интересную прежде всего — для вас. В общем, так. Все началось, хе-хе, с мечты. Я всегда, знаете ли, мечтал прикупить какой-нибудь морской островок. И не только, чтобы тупо вложиться в недвижимость. Государство у нас, как известно, беспокойное. Не ровен час… Всякое может случиться. И потом, сейчас вот мне пятьдесят шесть с хвостиком, силенок хватает. Но время-то бежит. И когда-никогда передам я все дела Чингизу, а сам заживу в свое удовольствие. И личный остров на этот случай неплохой вариант, верно? Ладно. Приобрести остров, скажем, у побережья Хорватии или Испании той же — не штука. Но мне хотелось, чтобы круглый год — лето! Самого я с Сахалина родом, условия, в смысле погодных, там не сахар, считай, каторжные, хе-хе. А на старости лет хочется погреть, так сказать, косточки. И на отопление чтоб не тратиться. Тоже плюс, согласны?
Профессор пожал плечами.
— Короче говоря, загорелось мне купить один из островов Мальдивского архипелага. Их там тысяча сто девяносто две штуки. И большинство необитаемые. А климат какой? Сказка! Ниже плюс семнадцати температура вообще не опускается. И никогда не поднимается выше тридцати семи. А так, в среднем по году, колеблется от двадцати четырех до тридцати. Баунти, просто баунти! В смысле — рай. Да вот беда! Оказалось, Мальдивское правительство своих островов не продает категорически. Максимум — сдает в долгосрочную аренду. Но когда я ставлю перед собой какую цель… Тамошние чиновники тоже люди. Короче говоря, неважно как, но заветный остров я прикупил. Правда, небольшой совсем, где-то триста пятьдесят метров в длину и метров сто в ширину. Но весь зеленый такой. И даже с готовым жилым строением. Кто и когда там этот дом построил, не знаю. Но домик оказался вполне себе ничего. Эдакое бунгало, если понимаете, о чем я. Ну, я его довел до ума, оборудовал как полагается, все чтобы чики-чик. Ладно. Поскольку остров был безымянный, имя ему я придумал сам. Теперь он — остров Сладулин.
Костромиров недоверчиво посмотрел на Бориса Глебовича.
— А что? По-моему, удачное такое название. И фамилию мою фиксирует, и с родным Сахалином в созвучии, — пояснил Сладунов, явно гордясь своим словотворчеством.
— Но за домом следить надо, верно? — продолжил Борис Глебович. — Собственность — штука ответственная. И потом, хочется ведь так: когда бы я туда не приехал — один ли, с супругой или еще, хе-хе, с кем — чтобы все, значит, чики-чик. То есть, по-любому, нужен присмотр, понимай — прислуга. Во-от. Ну, к туземцам доверия у меня нет. И что с них взять, когда кокосы да бананы им сами в рот падают; с ленцой ребята, короче. И главное, я их не знаю совсем. Какое тут доверие? По нынешним временам личная преданность выше деловых качеств ценится. Согласны? Так-то вот. Что было делать? Пришлось задействовать собственных родственников. И мне спокойнее, и им благодеяние. Короче, выписал я с Сахалина двоюродного дядьку с материной стороны, Василия Васильевича, сестру свою, тоже двоюродную, Татьяну Степановну, да еще Антоху. Кем мне тот Антоха приходится, по правде, черт разберет; что-то такое жене моего сводного брата. Ну, неважно. Антоха — за сторожа, ну а Танюха — та повариха и кухарка; она ведь в этой сфере, считай, всю жизнь оттарабанила. Дядька Василий там за главного. Он из военных, майор морской авиации. В отставке, понятное дело. В общем, я рассудил, что порядок он поддержать сумеет. Большего-то от офицера требовать нельзя, хе-хе, большего-то они ничего не умеют. Ать-два, равняйсь, смирно! Согласны?
Профессор Костромиров неопределенно хмыкнул. Он попивал коньяк и слушал Сладунова хотя и с интересом, но с нарастающим недоумением: к чему тот все это ему рассказывает?
— Но мне «равняйсь, смирно» от него как раз и нужно. Чтобы порядок в доме, и все чики-чик, — продолжал между тем Борис Глебович. — С каждым из родственников я по всем правилам заключил трудовой контракт, на пять лет с пролонгацией. Оклады им определил хорошие; раз в год им отпуск полагается. Не обидел, короче. Но их обязанности в договорах прописал тоже четко. Значит, как я и говорил, Василь Василич состоит у меня в должности управляющего, Танюха Степановна — повариха. Ну и другие женские дела по дому ей вменены. А Антон, тот совмещает две должности: сторожа и садовника; надо ж кому-то и о приусадебной, так сказать, территории позаботиться, верно? Короче, все чики-чик. Одна беда — недвижимость-то хорошо бы освоить. Ну, пожить там какое-то время, осмотреться, все дела. Чтоб, типа, понять, пригоден дом для комфортного проживания? А то, может выйти, решу туда перебраться на ПМЖ, так сказать, а там — и то не так, и это не этак, согласны?
Горислава Игоревича порядком раздражала манера собеседника то и дело задавать риторические вопросы, тем не менее он отхлебнул из бокала и кивнул. Костромиров решил все-таки дослушать рассказ экстравагантного мультимиллионера до конца. Он интуитивно ощущал какую-то интригу. Только какую?
— На родственников-то моих сахалинских надежда слабая. Они в своем медвежьем углу привыкли к «совку», так их куда ни сунь — им везде курорт. По хорошему-то, мне надо самому туда ехать. Хотя бы с недельку пожить там. Да только — во! — Сладунов чиркнул себя ребром ладони по горлу. — Времени совсем нету, ни капелюшечки! Дела, дела… Ну, лишен я такой возможности, хоть ты тресни!
