Майя Илиш - Комната кукол
Теперь наконец-то Люси опустила тряпку и повернулась.
В ее лице не осталось былого веселья, которое мне так нравилось. Она казалась очень бледной, и на коже отчетливо проступили веснушки. Глаза ее были пустыми.
— Я просто выполняю свою работу, мисс, как мне и сказали, — улыбнувшись, ответила она.
На меня Люси не смотрела, словно не узнавала.
Меня бросило в холод.
— Люси, это же я, Флоранс. Ты как?
Я хотела закричать, назвать ее Дженет, посмотреть, вспомнит ли она свое настоящее имя, хотела влепить ей пощечину…
— Со мной все в порядке.
Я не знала, радоваться тому, что Люси наконец заговорила со мной, или бежать в ужасе при виде ее пустого лица.
— Господа хорошо заботятся обо мне, — с отсутствующим видом произнесла она.
— Вот видишь! — Бланш потянула меня к двери. — Убедилась? С ней все в порядке. А ты ведешь себя как капризный маленький ребенок.
Я покачала головой:
— Тут что-то не так! Люси… и кухарка… и Эвелин… Что с ними? Что вы с ними сделали?
— Ничего, — беззаботно ответила Бланш. — Я лично ничего с ними не делала.
Закрыв дверь в кухню, она вприпрыжку побежала к лестнице, позабыв о том, что еще недавно так сердилась на меня.
— Но можешь поблагодарить Вайолет за то, что девочка так легко отделалась.
Мне стало плохо.
— Что Вайолет…
Бланш улыбнулась:
— Вайолет заботится о том, чтобы слуги оставались послушными и не совали свой нос, куда их не просят. Мы думали, что с кухаркой и ее помощницами этого не требуется, ведь они никогда не поднимаются на верхние этажи, но ты показала нам, что лишняя осторожность не помешает.
— То есть Люси и Эвелин и все остальные в доме…
— Там, где и должны быть. Ты же слышала, у них все в порядке. Они просто под чарами. — Бланш просияла. — А ты? Что ты думаешь о моих чарах? — Рассмеявшись, она покачала головой. — Не волнуйся, я шучу. Я же пообещала, что не буду использовать свою магию против тебя.
У меня кружилась голова. Я не знала, радоваться тому, что Люси цела и здорова, или бояться за ее разум. Ее воля сломлена. И хотя я едва ли призналась бы в этом кому-то еще, сейчас меня больше всего беспокоила собственная судьба.
— Ты увидела то, что хотела. Теперь я отведу тебя к Руфусу и Вайолет. Они считают, что тебе пришло время все узнать.
— Что все? — глухо переспросила я.
— Все. — Бланш рассмеялась. — О нас. И о тебе.
Глава 13
— Садись.
Руфус протянул мне стакан. Судя по запаху, там был тот же напиток, который они давали мне после обморока.
Именно поэтому я не прикоснулась к нему. Но Руфусу, похоже, не было до этого дела. Никто не заставлял меня пить.
Я кивнула, радуясь, что Бланш отвела меня в столовую, а не в Утреннюю комнату. Есть мне не хотелось, и, если вдуматься, мне стоит уже начать беспокоиться из-за отсутствия аппетита. Итак, столовая прельщала меня не едой, а размерами. Если бы мы говорили в Утренней комнате, то Вайолет сидела бы на диване, я устроилась бы в кресле, а Руфус стоял бы у столика, и тогда я вообще не решилась бы ответить на заданные вопросы:
— А теперь скажи откровенно, кем ты нас считаешь? От чего ты пыталась сбежать? И почему ты назвала нас плохими людьми?
Я сглотнула. Даже учитывая длинный стол и расстояние, отделявшее меня от Руфуса, мне пришлось собраться, чтобы рассказать им все.
— Я не знаю, кто вы такие, но уверена в том, кем вы не являетесь. Вы не люди. Не живые люди. Я знаю, что Бланш получила душу куклы и тело мертвой девочки, и полагаю, сэр, что нечто подобное произошло и с вами.
— Что еще? — спокойно осведомился Руфус, будто я только что не назвала его живым мертвецом. — Или это все?
Я кивнула и вдруг почувствовала себя маленькой и глупой. Разве этого не было достаточно? Теперь стало понятно, почему они так мало едят. Но я все еще не знала, что им нужно и почему они поселились здесь.
Безусловно, это было как-то связано с куклами. С душами, созревавшими в коконах, они могли поднять еще больше мертвецов. Но кто они такие? Мертвые, стремящиеся находиться среди живых? Или куклы в поисках подходящих тел?
— Больше я ничего не знаю, — смущенно ответила я.
Руфус, кивнув Вайолет и Бланш, улыбнулся. Они явно потешались над тем, что мне удалось выяснить. Едва ли я рассчитывала именно на такой отклик!
— Ну хорошо, раз уж ты выяснила эти не имеющие особого значения подробности, мы удовлетворим твое любопытство и расскажем кое-что на самом деле стоящее. Мы не люди, в этом ты права. Но откуда у нас эти тела и какие души помогают поддерживать в этих телах жизнь — все это мелочи. Мы бессмертны, мы старше самой Англии, старше всего человечества, и когда-то эта земля была нашей, пока нас не изгнали отсюда. Скажу тебе прямо — мы феи.
Он умолк и с вызовом уставился на меня, точно ожидая совершенно определенного ответа, но я сумела лишь поднять брови и повторить:
— Феи?
Наверное, я должна была догадаться — в конце концов, Бланш говорила о пыльце фей. Но мое представление о феях несколько отличалось от живых мертвецов. В старых сказках речь шла о существах, которые воровали детей и забирали их в свое подземное царство.
Хотя сейчас я в этом ни за что не призналась бы, в детстве я часто мечтала о том, чтобы меня не мисс Монтфорд нашла на пороге, а феи. Они подарили бы мне жизнь, полную приключений… А если в сказках феи не были злыми, то они жили не под землей, а в парках, летали над цветами и танцевали при полной луне. Но я знала мало таких легенд. В приюте Св. Маргариты нам не рассказывали сказки, тем более о феях, а когда я открыла для себя чтение и начала ходить в библиотеку мисс Смайти, то меня скорее интересовали другие книги — об убийствах, сражениях и потерянных наследницах. Все это пронеслось в моей голове, и я смогла вымолвить только:
— Феи…
Странно, но я ни на мгновение не усомнилась в том, что Руфус говорит правду.
— Ты выглядишь удивленной, — сказал он. — Впрочем, чего еще ожидать от дочери твоего времени? Мы больше не пребываем в этом мире, не ходим среди людей. Мы изгнаны в царство грез — и оно может разрушиться, если люди перестанут мечтать и видеть сны.
— Это не так! — вдруг перебила его Вайолет. — Наше царство прекрасно, оно куда красивее этого мира — и этому миру никогда не сравниться с ним. Те земли великолепны, а населяющие его существа — самые счастливые в мире. Грезы, на которых оно зиждется, принадлежат нам, и мы делимся ими с людьми только из милости. Стоило бы бросить человечество на произвол судьбы в его жестоком и холодном мире, ставшем столь чуждым нам.
— Говорите вы, ваше величество. — Руфус склонил голову.
Похоже, он был рад, что ему больше не нужно изображать ее брата. Встав, он отступил на пару шагов. Вайолет осталась на том же месте, но что-то в ее позе изменилось, и сразу стало понятно, что именно она — хозяйка этого дома и всегда была ею, в то время как Руфус был не более чем ее верным помощником. Правда, кем была Бланш и какое отношение она имела к этим двоим, мне оставалось только гадать.
Вайолет улыбнулась:
— Тогда готовься, дорогая моя Флоранс. Я расскажу тебе одну историю. Слушай внимательно, поскольку я не стану ее повторять. Чего ты не поймешь сейчас, того не поймешь уже никогда.
Я кивнула:
— Раньше, в древние времена, мир людей и царство фей были так близки, что пересекались. Мы жили в обоих мирах, и все принадлежало нам. Конечно, всегда появлялись люди, которые охотились на нас, пытались изгнать нас и захватить наши земли. Они хотели навязать нам свои ценности, свои представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Но нас это не интересует. Мы те, кто мы есть, и мы не мешаем людям быть теми, кто они есть. Мы не вмешиваемся в их дела — не вмешивались в них раньше и не делаем этого сейчас. Были и до сих пор есть те, кто почитает нас, зная, что мы дарим этому миру, зная, что без нас ничего бы не было. Без фей не существовало бы ни красоты, ни грез, ни совершенства. Но люди глупы, они быстро забывают важное и думают только о преходящем. Они жадные и ленивые, они хотят получать золото, не прикладывая особых усилий. Они создали машины, заменившие живых существ, и эти машины загрязняют природу серым дымом. Дым смертоносен и для людей, но люди не замечают этого. Мы же, феи, как существа красоты и чистоты, не можем жить в отравленных землях.
Я подняла брови. Да, если приехать в Лондон, то там густой туман и смог окутывали город, дым вился из печных труб, накрывал колпаком дома и заводы. Но за городом, где все цвело, а небо оставалось ярко-синим… Почему бы феям просто не уйти из городов и не поселиться на природе, где красота лесов не сравнится с прокопченными городскими стенами?
— Но… но вы здесь, — слабо ответила я.
— Молчи! Не перебивай меня, или я умолкну навсегда. Если ты не понимаешь мои слова, в этом твоя вина. Ты молода, ты мало знаешь о мире и о его истории. Около ста или ста пятидесяти лет назад — людских лет, ведь над нами время не властно, оно минует нас, не задевая, — начались процессы, которые обернулись для нас катастрофой. Люди начали отравлять землю железом. Они уже не просто ковали оружие и доспехи из этого омерзительного металла — они стали строить из железа мосты, и мы больше не могли пересекать реки. Они проложили железную дорогу по всей стране, до каждой, самой отдаленной деревушки, и мы оказались заперты на участках, не пораженных металлом, в то время как люди разъезжали на своих исторгающих пар железных чудовищах. Они вырубили древние леса, в которых мы пытались укрыться, и если раньше им удавалось убивать наших соплеменников в открытом бою, железными мечами и святой водой, то теперь нас убивало само пребывание в их землях. Точно мор, яд железа проникал и в царство фей, пересекая границу, разделявшую и в то же время скреплявшую два мира. Так настало время для разлома — мир фей отделился от мира людей, чтобы яд больше не распространялся в наших землях и не убивал наших детей. С тех пор ни одна фея не может пребывать в мире людей в своем истинном облике. И теперь фея может коснуться людских грез, только если человек сам отыщет путь в царство фей. Вскоре нас поглотит забвение и мы останемся только в сказках, песнях и преданиях древних времен, что давно миновали и никогда не вернутся. Но мы были, мы есть и мы будем, наше существование не прервется оттого, что люди ценят железо выше собственных грез. Ты поняла?
