Хроники заблудившегося трамвая - Маша Старолесская
— Так скучала, что на два месяца забыла про меня. Пришлось брать дело в свои руки.
— Подожди, какие два месяца? — включился в разговор Дан. Пока остальные возились со щенком и прятали продукты, он сидел тихо, погружённый в себя.
— Обыкновенные, по тридцать дней в каждом, — огрызнулась было Нюсик, но заметила, что её собеседник держится как-то странно, и спросила у Ри: — А чего это он у тебя такой обгашенный?
Ри вздохнула:
— Накопитель…
— У-у, штука хуже виагры. Особенно для мужиков. Вам-то он зачем?
Ри кратко пересказала приключения минувшей ночи, обойдя, конечно, момент с основной и вольной программой, разборки с Димом и мытарства раненого Вика. Нюсик слушала её, не перебивая, только мрачно кивала, а в конце резюмировала всё это одним словом: «Долбоклюи».
За это время Джесси с ног до головы облобызал Ди и переключился на Вика. Тут фронт работ у него был посерьёзнее, тем более, что басист принялся чесать ему бока с удвоенной силой в надежде произвести впечатление на хозяйку. Нюсик пока что игнорировала его косые взгляды, но Ри чувствовала, что это ненадолго.
* * *
Джесси отвлёкся от Вика и положил голову на колени Ри. Дана он проигнорировал практически демонстративно — видимо, ревность и недоверие, которые испытывала к нему Нюсик, телепатически передались и псу.
— Так как ты там продержалась два месяца? Как добралась до Квадрата? — спросил Дан. — Там же… — Он не нашёл подходящих слов и руками изобразил стену.
— Как-как? Каком кверху, — хмыкнула Нюсик, доедая бутерброд с колбасой, любезно сделанный Виком. — Как вы уехали, граница и того… Пропала. Я вас наслушалась, приготовилась куковать там в одиночестве вот с ним, — она потрепала пса по затылку. — Но решила проверить, что к чему. Где ночевать, значит. Там же в парке домик был деревянный, где администрация. Шла-шла, выбралась за ворота — никакой стены, перешла через железку — никакой стены, ну а дальше домой уже, а там родители…
— И что они? — внезапно вмешался в разговор Дим. Последнее время он вёл себя так тихо и незаметно, что за хлопотами вокруг Нюсик и собаки про него и забыли. — Они ничего не заметили?
— Ничего. Ну взрослая дочка и взрослая, подумаешь. Мне с ними, конечно, тяжело пришлось. Всё не по-моему!
Ри усмехнулась, услышав последние слова. Она уже привыкла, что, когда что-то шло не так, как хотелось Нюсик, лучше было сховаться в ближайшую бульбу и не показываться оттуда, пока не минует гроза.
— И ты поэтому не осталась?
— В том числе. А ещё там все какие-то… вот как фальшивые игрушки ёлочные. Блестят, но не радуют, — Нюсик покончила с бутербродом и вопросительно посмотрела на Вика. — А ещё там колдовать нельзя. Я и трамвай только со второй попытки вызвала. Первый раз думала, меня в ментовку заберут. Или сразу на Фурманова. Но нет, Трёха и не такое видела, особенно в те годы.
Вик протянул Нюсик новый бутерброд, и та, опустив очи долу, взяла подношение, как дама приняла бы у своего рыцаря цветок или трофей из Святой Земли.
«Дурдом, — подумала Ри, наблюдая за подругой. — Это просто какой-то дурдом».
Глава 16
* * *
Нюсик насытилась колбасой и вниманием, отволокла Вика в дальний угол и принялась колдовать над его большой ногой. Ри наблюдала за ними со стороны и никак не могла понять, чего этом больше — заботы о пострадавшем или откровенного флирта.
Дан собрал всех ребят и вновь занял своё командирское место на подножке трамвая. Сен и совёнок слушались его без особого воодушевления, Ди скривила рожу, стараясь дать понять, где она видела и туман, и эту песню.
Проходя мимо Ри, скрипачка кивнула на Нюсик и Вика:
— Отвратительное зрелище, — потрепала Джесси между ушами и заняла своё место за спиной у Дана.
Ри терялась в догадках, что так отвратило Ди — вид страшного ожога или басист, что-то негромко приговаривающий Нюсик с таким сальным видом, что его было впору просушить бумажным полотенцем.
Она наглаживала пса, который так уютно устроил голову ей на колени. Джесси был такой тёплый, уютный, мягкий, что сжималось сердце. Можно было понять, ради чего Нюсик бросила всё и два месяца просидела в этом… в этом… параллельном мире?
Мысли у Ри мешались. Если у Нюсик получилось, значит, и она могла бы тоже не возвращаться в трамвай, а остаться с бабушкой, пусть взрослой, пусть без волшебных даров, зато, несмотря ни на что, любимой дочкой и внучкой. Уже взрослой, уже опытной. Снисходительной к чужим недостаткам, достаточно самостоятельной, чтобы понять, что к чему и прожить прежнюю жизнь второй раз и к моменту, когда…
А будет ли в том параллельном мире это «когда»? Или жизнь так и пойдёт по накатанным рельсам без тумана, без потрясений, без волшебства? Ри доучится, защитится, выйдет замуж, купит в ипотеку квартиру, будет покупать в магазине свежее мясо и фрукты, которые пахнут фруктами… Может быть, когда-нибудь попадёт на концерт, увидит там Дана. Интересно, как его зовут на самом деле? Данила? Или это у него осколок от фамилии, а имя какое-то другое?
Только она подумала про Дана, как мысли понеслись по старой, хорошо наезженной колее. Что, если и Дан сейчас думал о чём-то таком? И теперь он хочет перекроить прошлое и остаться в своём горько-сладком прошлом?
Джесси заскулил — Ри слишком сильно придала его морду к своему колену.
— Не мучай скотинку, — тихо сказал Дим и присвистнул, подзывая собаку. Джесси, от радости вывалив язык, бросился к пленнику.
Ри очень хотелось поговорить с кем-нибудь о своих переживаниях. Нюсик была вся поглощена заботой о Вике. В этом было что-то обидное: она так зло всё время отзывалась о Дане, хамила ему, а теперь сама ухнула в ту же яму с головой. И теперь, после двухмесячной разлуки Нюсик с каким-то преувеличенным энтузиазмом принялась налаживать личную жизнь.
Ди, как, впрочем, и Дан, была занята. Рядом был только Дим.
— Вот ты бы остался, если бы была такая возможность? — спросила она у пленника.
— Вы меня собирались бросить посреди нигде. Как ты думаешь? — Дим криво ухмыльнулся. — Или я тебе совсем мозги отшиб тогда?
— Ну, для начала ты и
