Одна на двоих жизнь (СИ) - Гай Юлия
- Как они здесь выживают?
- Кто? – Веньяр трясет головой, отгоняя видения, одолевающие в порталах всех, даже самых тренированных.
- Морфоиды. Уровень кислорода здесь ниже, чем в жилых мирах, процентов на шестьдесят, а уровень освещенности и того хуже.
- Зато уровень приспособляемости этих существ превышает человеческий вдвое, - отзываешься ты, - чтобы выжить здесь, они создали что-то вроде коллективного интеллекта. Для наглядности представь рой пчел или колонию муравьев. Морфоиды, оставшиеся тут, по одиночке слабы и не опасны, но коллективный гипноз впечатляет своей мощью.
- Я бы не назвал Зэйро слабым.
- Я же говорю, Z:17 – своего рода перевалочная база для этих существ, наиболее высокоразвитые нашли проход в человеческий мир, остальные приспособились к жизни в этом.
Жана не особенно интересует трудная жизнь морфоидов. Он надевает жилет с кислородным баллоном и шлем с маской. Я с сомнением разглядываю явно тесный мне жилет.
- На базе должен поддерживаться нормальный уровень кислорода.
- До нее еще идти. Кстати, если твоя гипотеза о том, что группа Корда была не последней группой испытуемых на этом полигоне, верна, то пароли Генштаба могут и не подойти. Так что надевай маску, супергерой, не выделывайся!
Из шаттла мы выбираемся во всеоружии, готовые к любым неожиданностям. Сканер переходит в режим ночного видения, раскрашивая ночной мир Z:17 зеленым светом, больше никаких данных мы не получаем: спутника здесь нет. Остается надеяться только на свои пять чувств.
- Иди в главный корпус – триста метров слева от посадочного поля, - командуешь ты.
- Что мы ищем?
- Это тебя надо спросить, - отзывается Веньяр, а ты отмалчиваешься.
- Обыщем тут все.
- Мерзко тут как-то.
- Потерпи, дружище. И спасибо, что согласился пойти со мной.
Веньяр тяжко вздыхает в переговорник:
- Будто Рагварн отпустил бы тебя одного. Да я и сам бы не отпустил… Слушай, Дан, ты прости, что мы тебя бросили. Отдали террористам, можно сказать, расплатились тобой.
- Это было мое решение, Жано, ты тут ни при чем! – только комплекса вины нам тут недоставало. Сначала Бэтти, теперь Жан, будто сговорились.
- Это было самое простое решение. И самое подлое! Нельзя продавать своих, понимаешь? Я все думал: если бы мы попытались захватить «колосс», атаки на Ориму могло не быть.
- Дети погибли бы, Жано.
- Дети все равно погибли, - зло отзывается Веньяр, - только другие дети. Девочка Сандерса, например.
На это мне нечего ответить.
- Поторопимся, у нас еще много дел.
Как ни странно, коды допуска минобороны подходят к бронированным дверям жилого корпуса. Что это значит? Мы с тобой ошиблись? Здесь никого больше не было?
Я и Жано последовательно обследуем пустые помещения, скользя фонариком по безликим стенам.
- Через десять шагов будет щиток, - оповещаешь меня ты, - включишь генератор, и сразу запустится свет и подача кислорода.
Я безошибочно нахожу щиток, перевожу все рубильники в рабочее положение, коридор заливает яркий свет. С облегчением снимаю жаркий шлем и кислородную маску.
- Нормально, дышать можно.
Жан медлит, оглядываясь.
- Откуда ты узнал, где переключатели? – подозрительно интересуется он.
- Ниоткуда. Догадался.
Веньяр качает головой, стаскивая шлем:
- Догадался он, ага. Ты завязывай со своими тайнами, Райт, задолбал, честное слово.
Со светом ориентироваться намного легче. Мы обходим здание по периметру. Здесь находятся казармы с аккуратно заправленными койками. Окон нет, но кондиционирование хорошее. База в хорошем состоянии, хоть и давно законсервирована. В хозблоке Жан открывает шкафчики и обнаруживает продовольствие: банки тушенки, витаминные концентраты, батончики, сгущенка.
- Смотри-ка, свежак, - разглядев дату изготовления, хмыкает француз, - похоже, последний состав был тут не так давно – года полтора или два назад.
- Осмотрим полигон, а потом попробуем вскрыть ангары с техникой.
- Как скажешь, Райт, тебе виднее, - с философским смирением соглашается Жан.
Учебные классы поражают не только мое воображение. «Аквариум», который создали на Штормзвейгской базе – просто песочница по сравнению с тем, что оборудовано здесь. Гипнокамеры с компьютерным управлением привели бы мисс Гарден в состояние дикого восторга.
- При мне тут такого не было, - задумчиво сообщаешь ты, - мы ничего толком не знали о природе морфоидов, изучали методом проб и ошибок.
- Это как?
- Нас просто выкидывали в темноту, кто выжил – тот молодец.
Меня накрывает запоздалым осознанием, что ты мог не вернуться с этой базы. Прямо скажем, чудо – что ты вообще вернулся. Один из… сколько вас тут было?
- Двадцать три. Да, я остался один. Но те, кто продолжил дело Ольсена, поменяли принцип тренинга. Я бы сказал, последняя группа имела куда больше шансов выжить.
- Как думаешь, много их осталось?
- Понятия не имею, - ты не слишком разговорчив, и я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь.
- Я вел их, Дан. И никого не вывел.
- Ты не мог!
- Не знаю, может, и мог. Одного или двоих – вытащить на себе. Но я бросил всех, чтобы выжить.
- Почему?
- Потому что должен был вернуться. Хотя бы я один. Ради Оримы.
Правильно. Ты прав, наверное. Я только не понимаю, почему ты не вырвался из Нарланда. Ты же мог! Правда, мог?
- Нет, братишка, не мог. Прости, что не смог.
- Я хочу выйти, Корд. Я хочу сам увидеть этих тварей. Лицом к лицу, как ты.
Жано выбирается с оружейного склада.
- Ты что-то сказал, Дан?
- Да, я хочу выйти наружу. За ворота.
- Нахрена? – на лице Веньяра отражается такая же обреченность, как тогда, когда я объявил ему о намерении найти и убить Алвано. – Ты понимаешь, что это самоубийство?
- Жан прав! – в этом вопросе вы с ним на удивление солидарны.
- Понимаю.
Веньяр подходит и сжимает мне локоть повыше щитка брони.
- Не дури, Дан. Ты – единственный, кто может спасти Ориму.
- Не единственный, заставь Сандерса расколоться, и у Оримы будут бойцы, способные сладить с морфоидами. А я должен понять…
- Что? Что ты хочешь понять? – ты сердишься, и это так не похоже на тебя.
- Ладно, - Жано сдается раньше тебя, - какой у нас план?
- Я выйду за ворота, - пожимаю плечами, - будем на связи. Если они нападут, отступлю, а ты прикроешь.
Жан задумчиво чешет подбородок.
- Ненормальный ты, Райт! Ладно, прикрою тебя, только не отходи далеко. Местечко тут поганое.
Мы покидаем пустые казармы и выходим под мертвое небо Z:17. Бронированные ворота открываются с пульта, расположенного на КПП, Жано удается врубить освещение периметра. Вспыхнувший нестерпимо яркий свет прожекторов больно режет глаза – на миг, пока сканер шлема перестраивается в нужный режим освещения.
- Ты готов, Райт?
Я нетерпеливо дожидаюсь открытия ворот.
- Чего ты добиваешься? – обреченно спрашиваешь ты.
- Хочу посмотреть на них. Корд, скажи, а чем они питаются, эти твари?
- Сегодня у них все шансы подзакусить тобой.
- А если без шуток?
- Я не шучу! Не выходи за границы освещенного пространства и сними уже винтовку с предохранителя, брат!
Я послушно готовлюсь стрелять.
- Жан, открывай.
За воротами серебрящийся в свете прожекторов песок, за четкой границей прожектора – темнота. Тихо, как в могиле. Ворота с металлическим лязгом закрываются за моей спиной.
Ладони в перчатках ледяные и мокрые. Перевожу сканер в режим тепловидения и сглатываю: во тьме их десятки – слабо светящихся в инфракрасном диапазоне тварей. И еще сотни стягиваются к месту атаки. Тощие, юркие, голые, они куда больше похожи на безволосых обезьян, чем на людей.
- Стреляй!
Жан реагирует первым, на обзорной площадке оживает пулемет. Быстрая очередь прочерчивает границу между светом и тьмой и становится сигналом к атаке тварей. Они выбегают, выпрыгивают из темноты, я срезаю первую волну, но вторую это не останавливает, и, отстреливаясь, я могу вдоволь полюбоваться узкими бледными лицами с оскаленными ртами. Они похожи и одновременно не похожи на сородичей Зэйро, на их то ли лицах, то ли мордах нет ни намека на разумность – это дикие звери. Голодные звери.
