Демонология по Волкову - Наталья Николаевна Тимошенко
— А вы не пробовали переехать куда-нибудь? — спросила София.
— Да куда я перееду? — развела руками Анна. — С двумя детьми и лежачей матерью.
— Хотя бы на время. Может быть, к друзьям или родственникам? Просто посмотреть, как поведет себя это явление без вас.
Анна покачала головой.
— Нет у нас ни друзей, ни родственников. — А затем, понизив голос до шепота, будто боялась, что мать может услышать ее, добавила: — У мамы моей очень непростой характер. Она со всеми переругалась. Брат у нее есть родной, так они из-за наследства когда-то разругались. И ладно бы наследство было как наследство. Так нет же. Дом в деревне, продав который, только эту хибару и смогли купить, и то еще отец мой доплачивал. А он военным летчиком работал, у него была хорошая зарплата. В общем, дядя про нас и слышать не хочет. Да и друзья тоже… Кому охота такую компанию себе на шею вешать? Да еще с нашей славой. Катю в школе травить начали. Егорка еще не понимает ничего…
Рассказ Анны был прерван жутким грохотом где-то в районе кухни. Влад, который до этого смотрел в окно, тут же выхватил из кобуры пистолет, но, наткнувшись на взгляд Леона, спрятал его обратно. Леон поднялся и в сопровождении Алисы и Софии вышел из комнаты. Анна, будто нехотя, последовала за ними.
Дверца холодильника была открыта, все его содержимое, включая пятилитровую кастрюлю с борщом, валялось на полу. Борщ, естественно, разлился, запачкав весь пол и стены. Красные брызги, похожие на кровь, были даже на окне и потолке.
Анна заплакала, и София, холодная София, внезапно обняла ее, погладила по спине. Леон прошел на кухню, остановился посередине, осмотрелся. Алиса не входила следом, рассматривала все с порога.
Как и говорила Анна, кухонные шкафчики стояли друг на друге или на полу. Из стены торчали лишь уродливые, отчего-то пугающие крюки. Над плитой на стене виднелись черные следы копоти. Следы огня остались и на коротких, до подоконника, тюлях. Окно в одном месте было заклеено скотчем. Ковер прожжен в нескольких местах, дверь вздута от попавшей на нее когда-то воды.
Леон огляделся как обычный человек, ни к чему не прислушивался, ни во что не вглядывался. Убедился только, что окно закрыто. Никто не мог выпотрошить холодильник и скрыться на улице. Затем сказал:
— Хорошо. Мы установим наблюдение за домом, будем все время неподалеку. Попробуем разобраться, что происходит.
— Наблюдение? — повторила Анна, подняв голову.
— Да, — подтвердил Леон. — Нам нужно увидеть своими глазами, что происходит.
— Я думала, вы сможете понять и так, вы же колдун.
Леон непонимающе посмотрел на женщину.
— Ну… — Она растерялась. — Руками там взмахнуть, свечой поводить…
Леон усмехнулся.
— Вам нужно меньше смотреть телевизор. То, что там показывают, полная ерунда.
— Но и вас там так же показывали! — не сдавалась Анна.
— Там показывали нарезку. Происходит все не так. Вам нужны спецэффекты или решение проблемы? — спросил он слишком резко, и тут же добавил: — Извините.
Однако его тон правильно подействовал на Анну.
— Да-да, простите, — закивала она. — Конечно, мне нужно решить проблему.
Леон еще несколько секунд сверлил ее взглядом, а затем поправил полу пальто, чуть плотнее запахнув его.
— Софи, Алиса, опросите соседей. А мы с Владом пока установим камеры, — велел он.
София первой выпустила женщину из объятий и шагнула к двери. Алиса направилась следом.
* * *
Соседи открывали неохотно. Своих здесь знали всех, а чужих не любили, поэтому порой приходилось объяснять, кто они и что хотят, глядя на жильцов через узкую щелку между дверью и косяком, которую оставляла цепочка.
Дом был трехэтажным, одноподъездным. На каждом этаже по три квартиры. Под Алексиными им никто не открыл, видимо, жильцы на самом деле съехали, дожидаясь, пока смогут сделать ремонт. Алиса, правда, подумала, что если им было где жить, то она на их месте сюда не вернулась бы. В квартире напротив тоже никого не было, лишь заливалась лаем собака. А вот за дверью по центру послышались шаркающие шаги, и в тонком проеме показалось лицо седовласой женщины в застиранном халате.
— Кто? — недовольно спросила она, с подозрением разглядывая девушек.
— Добрый день, — вежливо, но строго поздоровалась София. — Меня зовут София, это Алиса. Мы бы хотели поговорить с вами о ваших соседях со второго этажа, Алексиных.
— А чего о них говорить? — насупилась бабка.
— Говорят, в их квартире происходят странные вещи. Вам об этом известно что-нибудь?
— Конечно, происходят! У безбожников всегда что-то происходит. На Пасху Анька вечно стирает, на Рождество пылесосит, дети некрещеные — вот и допрыгалась. Сначала мужа, Генку, в могилу свела, теперь вот и детей туда отправит. Покаяться ей надо, в церковь на исповедь сходить, может, тогда и дьявол ее оставит в покое.
— Значит, вы уверены, что все происходящее — дело рук дьявола? — совершенно серьезным тоном уточнила София.
— А чьих еще? Я лично видела, как у них там стулья летают.
— Можете рассказать подробнее?
— О чем?
— О том случае, что вы видели.
Бабка пошамкала губами, не то вспоминая, не то сочиняя, а потом сказала:
— Где-то в середине лета это было. Жарко очень, не продохнуть. Я с окном открытым спала. У меня окна только на одну сторону выходят, а у Алексиных — на две. Вот в той комнате, что на мою сторону, среди ночи шум и поднялся. Я сначала терпела, а потом пошла к ним ругаться. Долго в дверь стучала, они не открывали. И главное, слышу, что есть кто-то дома, разговаривают, а мне не открывают. Ну я и начала лупить со всей силы. Могла б и дверь вышибить. Но тут Катька их мне открыла. Стоит в ночнушке, зареванная. Где мамка, спрашиваю. А она вглубь квартиры показывает и рыдает. Я вошла. Сразу поняла, что гремит что-то в той комнате, где Люська лежит. Мать Аньки. За ручку дергаю — не открывается. Катька рядом плачет, что мамка там и дверь заперта. Ну, я стул взяла, дверь и вышибла. Хлипкая она, картонная. Анька на полу без сознания лежит, Люська в кровати своей, а вокруг полный тарарам. Я к Аньке подойти хотела, а стул, которым я дверь выбивала, вдруг в воздух поднялся и в меня полетел. Еле увернулась. Аж хрустнуло что-то в груди. Три дня потом болело, думала, может, и ребро сломала. Мало ли что в моем возрасте может случиться.
— И что вы сделали? — уточнила София.
— Да ничего, полежала, и прошло.
— Нет, что вы сделали тогда в квартире, когда
