Лорел Гамильтон - Список на ликвидацию

— Потому что врачам мы рассказали совсем другое.

Ой!..

А вслух я сказала:

— Извини, конечно, Пойдем отсюда.

Мы вышли через большие двери во внешний мир. Меня остановила женщина в белом халате, с коротким хвостом каштановых волос. Почти сразу я узнала ее — она присутствовала, когда мне швы накладывали, среди интернов. Что ей нужно было от меня — я понятия не имела, но остановилась, если просят — для этого я достаточно женщина.

Мужчины остановились вместе со мной. Девушка-интерн несколько смутилась и жестом попросила меня отойти в сторонку. Я подумала, что она хочет мне задать вопрос по поводу моих способностей заживления ран, или даже попросит показать рану. Такое бывает у профессионалов-медиков: хотят видеть результаты своей работы.

Она была лишь чуть выше меня, пять футов пять дюймов примерно. Но когда она подалась ко мне, я посмотрела вниз и увидела каблуки как минимум в два дюйма.

— У маршала Форрестера жена и дети, а другие маршалы, которые с вами?

Я не стала объяснять, что официально они с Донной не женаты. Они живут вместе дольше, чем мы с Микой и Натэниелом и лишь на пару лет меньше, чем тянется наш роман с Жан-Клодом.

— Тот, что с волосами в хвост, женат и дети есть. — Я засомневалась, что говорить о Ники. Формально говоря, он вполне свободен спать с другими женщинами. Я не моногамна, и несправедливо было бы ограничивать его мной, но здесь он присутствует, чтобы утолять ardeur и прикрывать мне спину. Так что я сказала: — А блондин со мной.

— Повезло вам.

— Спасибо, — улыбнулась я машинально. — Насколько мне известно, ни маршал Конь-В-Яблоках, ни маршал Джеффрис сейчас не заняты.

И тут я поняла, что передо мной темноволосая женщина. Чуть менее темная, чем он предпочитает, но вполне близко к его профилю жертв, чтобы я об этом вспомнила. А тогда и он мог о том же подумать, черт побери.

— Пардон, виновата. У маршала Джеффриса — это тот, который повыше — сейчас роман. Недавно началось, все забываю.

— Насколько недавно?

Я улыбнулась:

— Поверьте мне… простите, забыла ваше имя?

— Рид. Пэйшенс Рид.

Я выгнула бровь, а Рид засмеялась — хорошим, легким смехом. И сразу стала казаться еще моложе.

— Я знаю, что для доктора ужасно называться пациентом.

Молодая и неискушенная. Значит, держать ее подальше от Олафа.

— Действительно забавное имя для врача. Ну, в общем, Олаф очень серьезно относится к этой новой женщине в его жизни, а вот Бернардо свободен и вполне готов к роману.

— Бернардо его зовут?

Она глянула мне за спину, и я, даже не оборачиваясь, знала, куда именно.

— Ага. Бернардо Конь-В-Яблоках.

— Он коренной американец?

— Ага.

Она поспешно отвернулась и чуть покраснела. Наверняка Бернардо подарил ей одну из своих неотразимых улыбок. Такую, от которой девушка на раздаче ему сообщила, когда у нее смена кончается.

— Он такой красивый, что даже страшно его приглашать, — сказала Пэйшенс Рид.

— Обязательно пригласи, — ответила я.

— Думаешь, он согласится пойти выпить кофе или чего-нибудь?

Я кивнула:

— Не знаю, сколько у кого-нибудь из нас будет времени на светскую жизнь, но дай ему свой телефон или какие-нибудь координаты. Вдруг у него выдастся окно — никогда же не знаешь.

— Да я как-то не могу вот так сразу.

И тут у нее глаза сузились. Я глянула назад — две сестры разговаривали с Бернардо. Он улыбался и отвечал.

— Я бы на твоем месте дала ему свой телефон, пока они не опередили.

Пэйшенс решительно зашагала к растущей группе, подошла и влилась в круг, оцепивший Бернардо. Нерешительность исчезла, девушка пробилась через окружение трех других. Лисандро одну обожательницу отразил, подняв руку и показав обручальное кольцо — то есть девушка становилась назойливой. Очень шустрая была — пяти минут не прошло с начала разговора.

Ники стоял у другой стены, мило беседуя с блондинкой достаточно хорошенькой, чтобы у меня всплыло слово «красивая». Ей несколько не хватало округлостей, но при росте почти в шесть футов это обычное дело, зато у нее были длинные-длинные ноги. И почти наверняка блондинистые локоны на фоне светло-синего халата были натуральные. И глаза тоже должны быть светло-голубые, под цвет халата.

Ники обернулся при моем приближении. Вот только что он улыбался и флиртовал с блондинкой, и вдруг все его внимание переключилось на меня. Но груб он не был, даже представил нас:

— Анита, это Мишель.

Я улыбнулась, изо всех сил стараясь быть дружелюбной. Глаза меня не разочаровали — поразительно большие и нежно-голубые, но взгляд их не был нежен. Только что ей принадлежало все его внимание, и вдруг будто солнце отвернулось и стало светить другому — это подошла я. Я знала, что Ники умеет быть очаровательным. Он мне когда-то говорил, что умение флиртовать облегчало ему работу под чужим именем, и даже информацию он умел добывать, соблазняя женщин. Ночные разговоры очень способствуют сбору разведданных. Дома он, как правило, с женщинами-оборотнями и вампиршами не флиртует. Это он объяснял тем, что дружеский секс у них бывает, но все они знают, что он мой, а он меня предпочитает им. Сурово, но сейчас я это сама увидела. Хотя я подумала сперва, что он всерьез заинтересовался блондинкой. Так это было или он только делал вид?

Он улыбнулся мне, и хотя мы друг друга даже не коснулись, даже за руки не взялись, но мы оказались вместе. Не знаю, как объяснить, но вот только что он подавал сигналы, что доступен, а потом ощутил мое присутствие — и снял себя с торгов. Блондинка глянула на меня, на него, и на миг у нее на лице отразилась мысль, что она не привыкла проигрывать другой женщине в борьбе за намеченного мужчину.

Я улыбнулась, не очень понимая, как реагировать. Старалась сохранить ситуацию дружелюбной, но она чувствовала себя в чем-то обманутой. Ники выдавал все признаки флирта и согласия как минимум на кофе, если не больше, и вдруг прекратил, будто повернул выключатель, явно показав свою преданность мне. Он может флиртовать, и даже более того, если представится такая возможность и я не против, но он мой. Бывали и другие женщины, с которыми он флиртовал, и я, быть может, слегка ревновала, когда он это делал, но на меня он среагировал немедленно и явно, хотя и тонко, показал, что на рынке его нет. Витринный экземпляр, а она хотела купить.

Натэниел, Жан-Клод, Ашер, Дев, Джейсон и Криспин — все флиртовали чаще и даже лучше, чем Ники, но все они, кроме Джейсона, поступали так же, как он. Джейсон был всего лишь близкий друг с некоторыми льготами, у него была постоянная девушка в другом штате, так что хорошо, что он так не реагировал, потому что он мне не принадлежит. Тот факт, что так не реагирует и Дамиан, стал одной из основ соглашения между ним, мною и его постоянной подругой, Кардиналом. Она меня из-за этого слегка недолюбливает, и я ее вполне понимаю.

И никак не могу винить эту блондинку Мишель, что тут же меня невзлюбила. Она с ним разговаривала несколько минут — слишком мало, чтобы почувствовать себя вправе, однако я такое видала у незнакомых женщин — у посетительниц по отношению к Жан-Клоду или Натэниелу, — но связывала это с тем, что оба чертовски красивы. Ники тоже красив мужественной красотой, соблазнителен, но либо я не вижу того, что видят другие, либо дело не в красоте, а в чем-то ином, чего я в упор не вижу. Пожав плечами, я не стала развивать эту мысль. Незнакомая женщина ревнует, что я нравлюсь Ники больше, — ее трудности.

И тут я заметила, что одного мужчины с нами нет. Где Олаф?

Глава 32

Олаф стоял на улице, под навесом чуть в стороне от входа. Он разговаривал с женщиной пониже меня ростом, в розовой больничной одежде. Черные волосы рассыпались по розовым плечам, Олаф улыбался, наклоняясь к ней, чтобы слышать ее слова. Она что-то сказала, и он рассмеялся. Никогда раньше такого не видела. Это было как-то странно: словно собака вдруг стала поддерживать разговор. Нет, я понимаю, собака может общаться, но ведь не на безукоризненном английском? Я знала, что где-то у Олафа есть способность смеяться, но ведь не может быть такого доброго и улыбающегося лица. Оно изменилось, стало — ну, я уже сказала, — добрым. Либо эта женщина ему и вправду нравится, либо он актер почище Эдуарда.

Он посмотрел на меня поверх ее головы, и на миг перестал смеяться. Я увидела в этих глазах-пещерах, что она ему нравится, и очень, но не в хорошем смысле. На этом мужественном красивом лице отразилось, что он видит ее не только без одежды, но в конце концов и без кожи. Он дал мне это увидеть на миг, и тут она тронула его за руку, снова привлекая внимание. При такой разнице в росте она не видела его глаз, не видела того, что он показал мне.

Черт.

Она бегло оглянулась на нас, будто интересуясь, что его отвлекло. Судя по выражению лица, она увидела во мне возможную соперницу, пытающуюся чисто по-женски оценить, кто из нас красивее и не является ли она мне угрозой. Не знаю, что она решила, но она придвинулась к нему ближе и положила маленькую ладонь ему на бицепс — сделала заявку. Если я отреагирую недоброжелательно, значит, я тоже в нем заинтересована.