Соня - Михаил Осташевский
Миша никак не мог избавиться от назойливого образа распятой на кресте Сони, за что проклинал мать и её ежечасные божественные наставления. Он не видел её саму, но видел торчащий гвоздь из разрезанной руки. Кто-то шепнул ему, что Соня резала вены, от этого в его образе из раны обильно стекала кровь. Сознание не давало ему увидеть её лицо, лишь руку, ржавый гвоздь и прядь белоснежных волос, свисающих с предплечья.
Миша мотнул головой и начал слушать предмет, который рассказывала Надежда Петровна. Не потому, что было интересно, а чтобы отвлечься от плохих мыслей.
***
– Ты же с ней больше всех общался. Ты знаешь, что произошло? Как у неё самочувствие? – накинулись на Мишу одноклассники после урока.
Миша никогда не был популярным парнем в школе, и такое обильное внимание его смутило. Он пытался объяснить, что ничего не знает, шептал, что ему всё равно, но одноклассники ещё больше заваливали вопросами. Внезапно всё закончилось. Кто-то сильный взял его за плечо и вырвал из толпы. Раздался гул недовольных школьников. Миша повернул голову и увидел Витю Богатырёва. Здоровяк тянул его в другую часть рекреации, где стояли Лера с Сашей.
– Спасибо, Витя, – снисходительно улыбнулась Лера и помахала ему ручкой на прощание. Работу выполнил.
Все знали, что Витя последние два года бегал за девочками и достиг статуса главного мальчика на побегушках. Класс за глаза называл его подкаблучником.
В другой части коридора подростки разбились на группы и активно обсуждали происходящее, иногда посматриваю на Мишу и девочек.
– Чего тебе? – буркнул Миша. Ему не понравилось, с какой наглостью его выдернули из толпы, но был благодарен, куда проще разговаривать тет-а-тет. – Я же сказал, что ничего не знаю.
– Не шуми, – шикнула Лера. Она выглядела растерянно, – я хочу, чтобы ты забыл, что я тебе вчера показывала.
– Забыл? – нервно рассмеялся Миша. – предлагаешь просто взять и вырезать кусок мозга, отвечающий за память вчерашнего дня? Я бы с радостью, но, боюсь, такого не забыть.
– Хватит душнить и послушай. Это всё неправда. Мы вчера с ней поссорились, и она разбила мой телефон. Я хотела отомстить, но не знала, что она попытается себя убить…
– Я знаю, зачем ты всё это придумала сейчас. Тебе просто стало её жалко, она же твоя бывшая подруга. Я не знаю, что у вас там произошло, и мне плевать. Может, ты и правду говоришь, но это не отменяет того, что она мне написала. Тебе показать?
Лера недоумённо смотрела на Мишу.
– Нет, постой. Давай после урока сходим к ней в больницу. Я хочу перед обоими вами извиниться. Я же сказала, я тебе соврала, чтобы отомстить ей за телефон! Я не знала, что она так сделает… – чуть не плача, просила Лера. Сбоку её за руку держала Саша.
– Я не собираюсь в этом разбираться, но если ты к ней пойдёшь, – передай, чтоб больше ко мне не подходила.
***
Соня открыла глаза. Страшный сон закончился, но в отличии от последних кадры из него остались в памяти. Девушка сразу поняла, что комната незнакомая. Вместо люстры, по бокам комнаты висели лампы, как в больнице. Они ярко светили, несмотря на день. Всё это тоже напомнило ей сон.
«Только какой?» – задалась вопросом Соня.
Очертания палаты были ей знакомы. «Палата». Непроизвольно дернувшись, Соня почувствовала острую боль в руке. Вместе с этим в голове начали появляться кадры.
«щёлк»
Перед ней всплыло смешное лицо медсестры.
«щёлк»
Кадр сменился на ту же самую палату, где она лежала, только стены были обшарпаны, а окно забито досками.
Соня мотнула головой, избавляясь от воспоминаний. Затем осторожно посмотрела на перевязанную руку. Бинт по середине немного порозовел. Она не до конца помнила, что случилось, но ей казалось, что она уже была в этой ситуации, от чего стало жутко.
«Вспоминай милая, вспоминай», – произнесла Матушка.
Её голос сначала напугал Соню, но затем успокоил. Она поняла, что это не сон.
«Ты же знаешь, что произошло?» – спросила Соня.
«И по ту, и по эту сторону», – тихо ответила та.
«Что ты имеешь ввиду?»
Неожиданно кадры в её голове потеряли хаотичность, стали более чёткими.
«Лера, Саша, да, я кажется вспоминаю».
«Дальше!» – потребовала Матушка.
«Я разбила телефон…»
Кадры были не от первого лица. Она видела картинку со стороны.
«Дальше я не вижу, словно вырезали из памяти, – Соня снова посмотрела на руку, – я опять это сделала?»
«Да, но не успела. Даже не сильно порезалась».
Соня хотела с удивлением на неё посмотреть, но Матушка существовала лишь у неё в голове. В итоге взгляд опустился на руку. В голове вспышкой стали появляться новые кадры из ванны, сумасшедший взгляд в отражении воды, кровавые капли на белой плитке. По спине пробежал холодок. Промелькнул кадр, где Соня с ужасом в глазах смотрит на собственную разрезанную руку.
Воспоминание обрывается. Картинка показывает новое место. Но Соня точно знала, что вчера её там не было. Вечеринка у Кати, но она была неделю назад. Нет, не вечеринка. Та же квартира, но в центре комнаты при свете красной луны сидела она, Катя и пару одноклассников вокруг большой деревянной доски, на ней были вырезаны силуэты и лица невиданных доселе существ. Вокруг лежали карточки и фигурки. Кубики меняли свои цифры.
«щёлк»
За спиной у ребят появилась фигура в капюшоне. Все так увлечены игрой, что никто и не заметил.
«щёлк»
Вместо людей у доски сидели восковые куклы.
«щёлк»
Перед Соней («так странно видеть себя со стороны», – подумала Соня) сидела маленькая девочка, но вместо ног у неё был длинный чешуйчатый хвост, тянувшийся в коридор.
«щёлк»
Последний кадр – яркая вспышка света, после чего она просыпается.
«Это был сон?» – с недоверием спросила Соня у Матушки.
«Я бы сказала, кошмар», – ответила та.
«Кошмар, кошмар», – как попугай повторил маленький иуда.
«Откуда ты знаешь?»
«Я была там, недолго. Ты помнишь, о чем ты разговаривала с тем… с той девочкой?
Соня нахмурилась, но слов вспомнить не смогла, даже лицо не увидела.
«Помнишь, ты говорила, что чувствуешь кого-то ещё, другой голос? Кажется, он проявляется через сны и не хочет, чтоб мы о нём знали. Что бы оно тебе ни говорило, ты не должна его слушать».
Соня посмотрела на свою пострадавшую руку и
