Царь девяти драконов - Павел Сергеевич Марков
Селение встретило их петушиными криками и любопытными взорами редких прохожих. В основном то были почтенные старцы и их жены, медленно копошащиеся меж бобовых насаждений. Видимо, остальные уже давно ушли работать на рисовое поле. Пару раз Шанкар словил на себе восхищенный взгляд местной детворы. Одному из мальчишек он даже подмигнул.
«Если цзы Хэн будет смотреть на меня таким же взглядом, то у нас здесь не все еще потеряно».
Но охотник прекрасно понимал — впечатлить ворчливого старейшину парочкой зайцев явно не удастся.
«Быть может, шкура синха добавит веса?».
Они стали взбираться на холм. Ли запыхтел сильнее.
Шанкар обернулся через плечо:
— Давай понесу половину.
Однако тот качнул головой и лишь лучезарно улыбнулся:
— Нет-нет, Ху-ши! Я должен делать!
Охотник хмыкнул:
— Ну как знаешь.
Впереди показалась знакомая хижина. Возле землянки напротив стояли две женщины и возбужденно переговаривались. В одной из них Шанкар узнал Абхе. Вторая, полноватая, с короткими темными волосами, что-то яростно ей доказывала.
— Я все равно тебя не понимаю, эй! — огрызнулась Абхе. — Чего тебе опять надо?!
Незнакомка защебетала пуще прежнего, словно потревоженный воробей.
Абхе закатила глаза и развела руками:
— Да не понимаю я, сколько повторять?!
— Что у вас там? — спросил Шанкар.
Девушки развернулись и с удивлением стали рассматривать подошедших мужчин. Шанкар же только сейчас заметил, что Абхе облачена в плотную рубаху с широкими рукавами. Тем не менее одежда облегала тело, подчеркивая все красоты.
— Ого, — уперла она руки в бока, — а ты уже освоился?
Охотник улыбнулся:
— Вроде того.
Незнакомка же восхищенно осматривала заячьи тушки на потной шее Ли и шкуру синха на поясе Шанкара. Каким-то тайным чувством тот догадался, что это супруга увальня. Та всплеснула руками и радостно залопотала на местном языке, однако Ли быстро ее перебил.
— Э! — и указал пальцем на охотника. — Щи та[1]. Ху-ши!
Супруга Ли перевела взгляд на Шанкара и тут же низко поклонилась. Тот незамедлительно ответил тем же.
— Что еще за Ху-ши? — спросила Абхе.
— Воин-синха, — пояснил он.
— С чего вдруг такие почести? — она скрестила руки на груди.
— На нас напал синха...
Весь задор Абхе мигом испарился. Как роса под жарким солнцем. Она тут же ощупала его руки и грудь.
— Синха?! Ты не ранен?!
— Нет. С нами все хорошо.
Пальцы девушки скользнули по зарубцевавшимся шрамам. Напоминание о той самой хищнице из жутких зарослей тростника...
— Все хорошо, — еще раз заверил Шанкар, и Абхе вскинула на него обеспокоенный взгляд, который его сильно тронул, — лишь царапины на руке и спине.
— Покажи.
— Да все...
— Покажи!
Охотник застонал, но повернулся. Тем временем Ли взпхлеб пересказывал жене события сего дня. И чем дольше он говорил, тем больше восхищения и благодарности становилось в глазах супруги. Но Шанкар этого не видел, ибо стоял к ним спиной.
— Эта? — ощутил он легкое прикосновение.
— Да.
Место царапины жгло и саднило, но кровь течь перестала. Коготь синха задел лишь верхний слой кожи.
— Повезло тебе.
Шанкар и раньше замечал за ней подобное. Никогда не забудет, с какими осторожностью и заботой она обрабатывала раны и накладывала бинты после встречи с синха. Однако сейчас это словно превращалось в нечто новое. Охотник пока не мог объяснить, но то было безумно приятно.
Развернувшись, он встретился с беспокойным взглядом ее черных глаз и благодарно кивнул.
— Так... — протянула она, — почему Ху-ши?
— Ху — синха по ихнему, — он кивнул в сторону живо щебечущих крестьян, — я убил зверя.
— Хм... — протянула Абхе и только сейчас, скосив взор вниз, заметила шкуру, — Шанкар... Ху-ши... звучит неплохо.
Он улыбнулся:
— А у вас тут что за спор?
Девушка состроила гримасу:
— Видишь вот это? — и провела руками по рубахе.
Шанкар оценивающе оглядел ее стройную фигуру и честно признался:
— Мне нравится.
— А вот ей — нет, — фыркнула та, имея ввиду супругу Ли, — ладно, кое-как она уговорила меня надеть это дерьмо...
— Абхе, — попытался успокоить Шанкар, но девушка не слушала.
— ...так теперь ей, видите ли, не нравится, что все видно! Слишком облегающее, так нельзя! Ла-ла-ла! — она все больше распалялась и теперь на улице царил настоящий гам. — Попыталась всунуть
