Анна Кочубей - Северный ветер
— Дай угадаю, в чем я сильна: я живучая, как земляной червяк. Яд — и тот не подействовал.
— К сожалению, отравы оказалось недостаточно, — огорчилась Хозяйка.
— Не переживай, мой сострадательный демон! Я протяну ноги еще до того, как опустошу все винные погреба. Еды здесь нет, а столько выпить — ни одно здоровье не выдержит. Зато я умру весело. Покажи мне напоследок иллюзию по-похабнее, пару раз закинь в прошлое, и я буду готова к встрече с Создателем.
Подул ветер, Сирион помрачнел и спрятал солнце за облаками. Или это Моран удалось вывести из себя его Хозяйку? Пленница цитадели поднялась со ступени. «Я предпочту встретить наказание демона стоя. Не зря она объявилась — мое заточение подходит к концу», — поняла Амаранта. Хозяйка вытянула руку ладонью вперед, останавливая Моран на полпути к себе. Невидимый барьер, возникший между ними, был непреодолим — вот как демон удерживала волков у ограды Сириона!
— Ты перешагиваешь порог времен помимо моей воли. Но впредь я запрещаю тебе это делать!
Не могло быть в голосе Лиандры столько власти, это демон говорит! А Сирион подхватывает каждое слово, наполняя смысл тревожным шепотом. Но Моран не поверила:
— Сайдерис, Киндар, обитаемая цитадель сегодня утром — твоих рук дело!
— Нет, твоей магии.
— Этого не может быть! Я просто хотела найти выход!
— И ты его находила. Вы, люди, недооцениваете мощь желания: архонты призывают свою силу, когда захотят; я зову бурю, если такова моя воля, а ты умеешь ломать не только настоящее, но и прошлое. Галар не ведал, чем одаривает, а я не предсказываю будущее. Иначе… тебя бы здесь не было. Знакомы ли тебе слова пророка, существо:
Не зло и не добро, а сила духаИных из смертных властью наделит,Делами славными решать за Бога повелит.Чтоб краткий миг кровавого правленьяСтал долгим веком искупленья.Творец соперников не любит,Гордыня дерзких возвеличит и погубит.
Хозяйка замолчала, а Моран горько задумалась: «Моя прошлая жизнь не была простой, но была понятной: Амаранта принадлежала самой себе, а одержимая будто явилась в мир, чтобы стать забавой для высших сил. Но, похоже, мои похождения закончатся здесь и сейчас».
— Я не буду спорить, Хозяйка. Помоги мне обрести покой. Немного правды, я не прошу большего.
— Спрашивай.
Нужны самые правильные вопросы… Как их сформулировать, чтобы не ошибиться?
— В чем я поклялась Астароту, демону мести?
— Не знаю.
— Мне было суждено попасть в цитадель, это так?
— У меня нет ответа, существо.
— Я же просила правду! — заволновалась Моран, — мой брат Северон был отомщен спустя целый век, и этого бы не случилось, если бы я не попала в Сирион!
— Может, ты вопрошаешь не того демона? Амаранта, последняя дочь севера, архонт белого огня, носящий корону; проклятое создание, никто, — это все о тебе. Какое святотатство нужно было совершить, чтобы стать тем, кем ты стала? Вдумайся в слова пророчества! Моя задача — защищать сердце Сириона, а ты представляешь угрозу.
— Избавишься от меня, как от Лиандры?
— Эльфка пожелала найти цитадель — и я показала дорогу. Ее легкие шаги не потревожили покой спящего города, а мысли не причинили Сириону зла. Я отпустила ее с миром. А теперь иди за мной, довольно слов.
Они пошли вверх по улице. «Сестра Герванта — эльфийский маг. Вот почему ее не трогали лесные звери, а эльфы клана уважали и любили. И, скорее всего, она жива. Сбежала из поселка, когда его сожгли арии, побывала в священной цитадели. Жаль, некому рассказать. Вот бы Гервант обрадовался!» — думала Моран, — «я тащусь за Хозяйкой покорно, как жертва. Куда мы идем? К алтарю или в чудовищную лабораторию? Чем демону площадь не понравилась? Я не могу так быстро. Проклятая слабость!» Через некоторое время Амаранта споткнулась и упала. Попыталась встать. Руки, напряженно упертые в землю, дрожали и не желали помочь ногам. Не ползти же на четвереньках!
— Эй, Хозяйка, прибей меня здесь! Зачем далеко ходить?
Демон вернулась, протянула руку и коснулась лба пальчиками Лиандры. Улица цитадели завертелась перед глазами, дневной свет померк. «Опять!» — только и успела подумать Моран.
* * *Прибрежные утесы выше Ангрима омывало холодное течение. Его воды были сильны настолько, что независимо от ветра, разворачивали суда на восток, где опытные корабелы вступали в бой с морем, чтобы не потеряться в неведомых далях, сулящих одну лишь гибель. Никто не знал, что находится выше островов Снежных волн, но корабли, унесенные туда штормами, никогда не возвращались…
Для истинных эймарцев было особой честью отправиться в последний путь в погребальной ладье и исчезнуть навсегда в туманной дали северного моря. Когда-то давно, король Эдгар покинул Эймар в большой лодке, а Амаранта и Северон, еще совсем дети, смотрели ему вслед. Мальчик плакал, а девочка кусала губы и крепилась, вызывая осуждение. Она даст волю своему горю позже, за закрытой дверью, когда никто не увидит, и будет представлять, как отец плывет в ладье, покачиваясь на волнах, навстречу своим предкам в прекрасную страну за горизонтом.
Вода раскачивала суденышко вперед и назад. Моран лежала на дне лодки, сложив на груди руки, как покойник. Над головой проплывали кроны обычных деревьев, черные в сгустившихся сумерках. Не море, не цитадель, а лес. Сирион. И стены деревьев-гигантов не видно. Амаранта привстала, уцепившись за борт лодки.
— Где я?
— Эта река — приток Эльмантира, — ответила Хозяйка с кормы.
Лодка без весел плавно плыла посередине узкого протока. Слова Хозяйки таяли в плеске воды за бортом, берега растворялись в темени наступающей ночи. Целый день прошел мимо. Моран не знала, в какой стороне цитадель, но уже от одного факта, что она вне стен древнего города эльфов, ей стало легче.
— Донесла меня на своем горбу, чтобы утопить в ручейке?
Амаранта снова легла на дно лодки. Она и не думала о сопротивлении, слишком была слаба.
— Существо, ты само найдешь, отчего погибнуть, — тихо сказала демон, не глядя на свою пленницу.
— Так ты отпускаешь меня?
— Прогоняю.
— А если я продолжу путешествия в прошлое?
— Только сердце Сириона настолько древнее, что может оживить минувшее. В ином месте у тебя ничего не получится.
— Я уже и не надеялась когда-нибудь покинуть этот проклятый город!
— Ты захочешь вернуться. Увидев то, чего не следовало, почувствовав однажды, как тонкая ткань бытия рвется под твоими руками, ты будешь стремиться повторить это вновь и вновь. Все мы одинаковы: за иллюзию господства готовы проливать реки крови, не жалея даже свою.
— «Мы»? Я променяю любую власть на свободу. У королевы Эймара другие ценности.
— Это утверждение настолько же искреннее, насколько ошибочное.
Хозяйка направляла лодку легко, как дышала, просто опустив руку за борт. Вода нежно перебирала ее пальцы, а вокруг царила аура нерушимого спокойствия. Демон в образе Лиандры меньше всего походил на воплощение зла. Кто такие демоны на самом деле?
— Ты — дух эльфийской чародейки, ушедшей из жизни давным-давно?
— И да, и нет. Время стерло память о ней, а передо мной проходят тысячи судеб, истлевают в прах тела и рассыпаются в труху деревья. Я помню только ее имя, и не желаю знать больше.
— Чего хотят демоны? Чего хочешь ты? Обрести плоть? Покорить мир? Ты вмешиваешься в судьбы, но я не понимаю, во имя чего. Что тобой движет: добро или зло? Или тебе просто скучно?
— А чего хотят люди? А ты, существо? Я — всего лишь Хозяйка, Хранитель леса и его тайны. В цитадели ты видела три великих престола. Этот мир в равновесии, пока они пусты.
— Я садилась на два из них, и земля под ногами не разверзлась, — язвительно ответила Моран, уверенная, что в скульптуре на площади не было никакой магии.
— Конечно, нет! Ты сидела в кресле из дерева, а сотни лет назад трон эльфов занимал величайший из чародеев Сириона. Владения его Магистрата были огромны, но он хотел завоевать весь мир, всю вселенную… Когда-то в цитадели росло священное древо. Эльфы осквернили его казнью своего магистра, а затем срубили, вырезав три трона, как напоминание о возможной беде.
— Черепа мостовой — идея того же древнего чародея? Ужасная лаборатория алхимиков? Почему эльфы покинули цитадель?
— Ценность жизни ничтожна мала, когда души подчиняются единой жестокой воле. Эльфы, чьими руками творились зверства, не отдавали себе отчета в чудовищности своих преступлений. Их стоит пожалеть, а не осуждать. Те, что покинули город, поклялись хранить верность королям севера, пока род Агнара не угаснет и назвались Хранителями. Какой малый срок для кровавого пятна позора, которое Эрендолу не смыть никогда! Но были и те, кто остались. Они поселились в цитадели навечно: непрощенные и неупокоенные.
