Знахарь - Александр Павлович Сапегин
Император не стал вступать в ненужную перепалку, неожиданно задав Александру Дмитриевичу и главному железнодорожнику вопрос о примерной стоимости строительства одного тоннеля. Переглянувшись с Есиным, князь озвучил сумму в несколько миллиардов рублей, на что Император совершенно ёрнически хмыкнул и пронзил взглядом министра финансов, следом пригвоздив к месту директора СИБ. Князь спинным нервом почувствовал, что начинается самое главное и не ошибся. Тучи за окном незаметно перетекли под потолок зала, собираясь в мощное грозовое облако, не сулящее ничего хорошего.
Его Величество кивнул референтам, скоростными шершнями разложившим перед «силовиками» папки с документами. Князю, министру финансов и путей сообщения, в отличие от первых, достались тоненькие картонные папочки с краткими выжимками, а затем громыхнуло.
Опуская готовившееся покушение на семью императора, монарх указывал на то, что диверсанты имели возможность спустить в унитаз объект стоимостью несколько миллиардов рублей. Тоннель и транспортную эстакаду спасли пограничники, за свой подвиг получившие… А ни хрена не получившие. Жалкие четыреста пятьдесят тысяч, считая премиальные и компенсации раненым и семьям погибших. Канцлер, министр путей сообщения и министр финансов настолько не ценят государственное имущество и не посчитали возможные потери в следствие перекрытия одной из важнейших транспортных хорд? Представители силового блока и СИБ тоже отличились не в лучшую сторону. Как им нравятся документы в папках? Занимательное чтиво, не правда ли? Сейчас лица, облечённые немалой властью, имеют возможность сравнить малую толику документов с отчётами бравурных рапортов, которые их стараниями легли на стол Императора, с рапортами и отчётами, ложившимися друг за другом на столы вышестоящих командиров, пока они не дошли до самых высоких штабов и командиров. Последним пулом идут никому не интересные бумажки, повествующие о том, как было на самом деле.
— Как вам, господа и товарищи? — учтиво осведомился монарх, отойдя от окна и подхватив в руки папку со своего стола. — Кое-кто, если верить этим писулькам, держал операцию по поимке диверсантов на неусыпном контроле, чуть ли не лично на границе контролировал, стрелял и, рискуя жизнью, захватывал бандитов. Что мы имеем в итоге? Первые две стопки имеет смысл толстым гвоздём прибить к стенке туалета и использовать по прямому назначению. Не так ли, Михаил Андреевич?
Михаил Андреевич Лопухин, он же министр обороны, побледнел.
— Иван Николаевич? — генерал-лейтенант Сухомлинов, командир Корпуса пограничной стражи, сидевший рядом с министром финансов, потянулся рукой к тугому воротнику-стойке.
— Алексей Сергеевич? — директор СИБ отвёл взгляд. — Так, с вами всё ясно. Александр Дмитриевич, а вы что скажете?
Князь Салтыков пожал плечами:
— Я не участвовал в разработке операций по захвату диверсантов.
— Зато ваша подпись красуется на представлениях к наградам, — император извлёк из своей папки несколько листов. — Ладно, замнём для ясности, вы человек гражданский, в кухне силового блока разбираетесь поверхностно, на пограничников вам плевать, они не ваша забота, поэтому объективно не можете судить о степени, — монарх на секунду замялся, — степени очковтирательства и бардака, но меня смущает ваше пренебрежение и равнодушие к жизням и судьбе защитников отечества. Молчите, я дам вам слово и возможность высказаться в собственное оправдание.
В руках монарха появились новые листы:
— Здесь ваша резолюция, уважаемый Александр Дмитриевич, в которой вы лично устанавливаете суммы выплат пограничникам и бойцам СИБ, перед этим собственной рукой перечеркнув совместное представление министра финансов и командира Корпуса пограничной стражи на награждение участников инцидента, скажем так. Премиальные и компенсации вы не дрогнувшей рукой порезали с двух миллионов рублей до озвученной выше суммы. В пять раз, к слову. Зато той же не дрогнувшей рукой подписываете представления к высоким государственным наградам лиц, непричастность которых мы только что с вами выявили. К чести Евгения Сергеевича, он написал повторное представление, входящий номер которого имеется в журнале входящих документов вашего секретариата, Александр Дмитриевич, но далее следы документа теряются. Интересно, сколько документов у вас теряется за год? Продолжим. Иван Николаевич, объясните мне, каким образом и как вы взаимодействовали с министерством обороны, да ещё так лихо, что генерал-полковник Лопухин стал обладателем ордена Святого Георгия второй степени? А вас не смутило, что директор СИБ получил орден Святого князя Владимира второй степени, как и вы? Я попрошу министра обороны попозже объяснить, какие пули свистели у него над головой. Или он лично отправлял стрелков пограничной стражи в атаку? Интересно будет послушать. Каюсь, представление о наградах я прочитал наискосок, не о том тогда голова болела, тем не менее я не снимаю с себя ответственности, но тогда я думал, что списки на награждение отличившихся пограничников и бойцов СИБ поступят мне на утверждение позже, как-никак там инстанций на награждение чуть побольше, чем в высших эшелонах власти, но не дождался. А они, оказывается, теряются в секретариатах… Лихо у вас, Александр Дмитриевич делопроизводство поставлено! Господа с погонами на плечах, я не называю вас «товарищами», потому что вы дискредитировали это почётное обращение к тому, кто стоит плечом к плечу с оружием в руках на защите Родины и готов живот положить за неё. «Товарищ» этот, кто ест с тобой из одного котелка или каски, делится последней сигаретой и идёт в бой рядом с тобой, а не прячется за спиной. Господин генерал-полковник Лопухин, скажите присутствующим, какую сумму наградных вам выплатили и поведайте о стоимости ордена на вашем кителе. Молчите? Тогда я скажу — сто тысяч рублей наградных и сам орденок в сто пятьдесят обошёлся, если верить ювелиру. Итого двести пятьдесят тысяч. Знаете, господа, я не стану выносить сор из избы и писать представление на лишение вас наград,
