Как стать богом - Михаил Востриков
— Вот как? И какая же?
— Я бы сказал: щадящая. Он вызывает человека к себе и беседует с ним. Как, о чем — никто еще не рассказывал. Но после беседы человека этого уже не узнать. Другой человек.
— Вполне миролюбивый?
— Вообще — другой. В частности, вполне миролюбивый. — И все время улыбается. Как та девочка.
— Какая девочка?
— Послушная. Которая на стройке всегда носила каску. А непослушный мальчик — не носил. И на них упали строительные леса. Мальчика — всмятку, а она — идет себе и только улыбается…
— Да. Помню. «С тех пор так и ходит в каске и все время улыбается…» Ну что ж. Похоже. И даже очень.
— Страшные вещи Вы мне рассказываете, Корней Аверьянович.
— Сами же напросились, Андрей Юрьевич.
— Ну а если, будучи приглашен, человек вдруг уклонится от такой чести?
— Не знаю. Таких случаев пока не наблюдалось. Впрочем, гарантировать не могу. Просто не знаю. Нет такой информации.
СЮЖЕТ 20/4
— Хорошо, — говорит Андрей, — То есть ничего хорошего, но все очень интересно и полезно. А как у него насчет хобби?
— Ну, главное его хобби — это работа. Но есть и какие-то дополнительные увлечения. Например, он собирает старое оружие — мечи, доспехи, пистолеты…
— У меня есть два старинных пистолета, — говорит Андрей, — От предков достались. Очень старые, пушкинских времен, а может быть и еще старее. Один даже со штыком.
— Со штыком? Зачем?
— Ну как же: выпалил, промахнулся — коли басурмана штыком.
— Понятно… Да, это то самое. Вы собираетесь их ему продать?
— Возможно.
— Хм.
— Ну, может быть, не продать, — говорит Андрей легко, — Может быть, подарить.
— Богатая идея, — замечает Есаул, раскуривая новую сигарету.
— А вы не смейтесь. Вы, небось, Бог знает что обо мне подумали, а ведь я всего-то и хотел бы: встретиться с ним, поговорить, подружиться, попросить кое о чем.
— Это, как раз несложно, — возражает Есаул, — Дондуреева, шесть. Там его офис. Там он бывает каждый божий день, включая субботу и воскресенье, с десяти до шести. Ради бога: приходите, записывайтесь на прием…
— Так просто?
— Проще простого.
— В любой день?
— В любой день. Если он, конечно, вообще в городе.
— Это, замечательно, — говорит Андрей, — А где он живет?
— Дома он не принимает. Никогда и никого.
— Ах, вот как… А все-таки?
— Обратитесь в справочное, — холодно говорит Есаул.
СЮЖЕТ 20/5
Некоторое время они молчат. Есаул курит, время от времени поглядывая на Андрея со спокойным ожиданием. У него сейчас вид человека, который долго колебался, принял наконец определенное решение и теперь готов сидеть здесь и ждать хоть до ночи. Впрочем, это, по-прежнему и несомненно, все те же игры раздраженного воображения. Андрей вытягивает из нагрудного кармана длинный узкий конверт и с полупоклоном предлагает его Есаулу.
И вот тут происходит заминка. Долгую секунду, а может быть, и целых две, Есаул смотрит на конверт, оставаясь в неподвижности, и Андрей, разумеется, сразу же вспоминает, что ему сказано по этому самому поводу:
«…но если не возьмет, тогда — молись. Тогда тебе лучше сразу уезжать отсюда, и куда-нибудь подальше, за бугор, в Тасманию…»
Есаул протягивает, наконец, руку и принимает конверт (не заглядывая внутрь, суёт его в карман пальто, словно сдачу с десятки). А Андрей тем временем вспоминает и начало фразы:
«Если он возьмет гонорар, это вообще-то еще ничего не значит, но если не возьмет…»
— Благодарю Вас, — говорит Есаул вежливо, — Надеюсь, вы удовлетворены?
— Вполне.
— Может быть, у Вас есть еще вопросы?
— Пожалуй, что и нет.
— Тогда послушайте бесплатный совет: оставьте эту затею.
— Какую затею?
— Не знаю. Вам виднее. В любом случае — оставьте. Ничего не получится. Не вы первый, не вы и последний.
— А почему вы думаете, что ничего не получится?
— Ну, например, потому, — говорит Есаул, — Что я, разумеется, сообщу ему об этой нашей беседе.
— Ха! — говорит Андрей, развеселившись, — Ловко! А как же конфиденциальность? Была ведь обещана полная конфиденциальность.
— Я предупреждал вас, что Вы задаете опасные вопросы.
— Не бывает опасных вопросов, бывают опасные ответы.
— Верно. Но в данном конкретном случае это одно и то же.
СЮЖЕТ 20/6
— Слава Богу, что Вы ничего обо мне не знаете, — говорит Андрей, — Вы опасный человек, Корней Аверьяныч. Вы — опасней моих вопросов и уж заведомо опасней своих собственных ответов.
— Почему Вы решили, что я ничего о Вас не знаю? Я знаю о Вас все, что необходимо, и вдобавок еще много совсем ненужного.
— Да? Например?
— Я знаю, сколько Вам на самом деле лет. Сколько раз вы были женаты, сколько у вас детей, сколько внуков. Я знаю, как Вы искали Шамбалу. Гора Кайлас. Долина Смерти. Обитель Голодного Черта… Все знаю. Как раскапывали Кала-и-Муг и чем у Вас там все кончилось. Как ныряли за «Черным Принцем»… Долго перечислять. Вы человек бесстрашный, но при этом очень расчетливый, отсутствие страха сочетается у вас со звериной, прошу прощения, точностью поступков: вы инстинктивно выбираете каждый раз самый правильный маршрут, самый ловкий финт, чтобы миновать опасность. Отлично поете и недурно бренчите на гитаре… И еще многое. Продолжать, нет?
Андрей выслушивает все это, сохраняя вид, самый что ни на есть доброжелательный и в то же время ироничный. Вместо ответа он цитирует:
— «Женился Иван Дурак на Василисе Прекрасной, и стала она Василиса Дурак…».
— Да-да, об этом я тоже слышал: большой знаток анекдотов.
— Oh, yes! Здесь я на коне.
Есаул пожимает плечами.
— Тогда расскажите самый последний, — предлагает он.
— Последний? — переспрашивает Андрей, улыбаясь.
Есаул не отвечает. Молча смотрит прозрачными глазами, которые у него вдруг делаются неподвижные, как у фотографии.
— Пожалуйста, — говорит Андрей, — Собирают грибы Ленин с Дзержинским. И вдруг за деревьями появляется еще какой-то грибник. Ленин хватает Дзержинского за шинель и кричит: «Феликс Эдмундович! Батенька! Что же Вы смотгите. Стгеляйте же скогее!». Дзержинский — ба-бах! Ленин подбегает к трупу, переворачивает его ногой и говорит с удовлетворением: «Навегное, меньшевик».
Есаул улыбается — исключительно из вежливости.
— Какой же
