Шесть баллов по Рихтеру - Екатерина Алексеевна Каретникова
Они пошли к берегу. Вода, застывшая на листьях деревьев и траве, сверкала, разбрасывая крохотные радуги. Феликс жмурился и чувствовал, что еще чуть-чуть – и расплачется. Не от страха или горя – от слишком яркого света.
– Смотри! – крикнула Тюша.
Феликс остановился и уставился туда, куда она показала. В траве как будто лось повалялся. Или кто-то еще, большой и тяжелый. Повалялся, а потом исчез, потому что никаких следов рядом больше не было.
– Тут лоси водятся? – на всякий случай спросил Феликс. – Не знаешь?
– Тут Виктор упал, – ответила Тюша.
– Та-ак, – протянул Феликс и осторожно пошел по периметру смятой травы.
Он думал, что, может, хоть что-то найдет. Следы или вещь. Но ничего там не было.
– А точно здесь? – спросил Феликс.
– Точно, – кивнула Тюша. – Вон окно сторожки. Я в него смотрела.
– Э, пацан!
Голос прозвучал откуда-то сверху и так неожиданно, что Феликс чуть не упал. Хорошо, что рядом стояла Тюша, и он как будто поддержал ее за локоть, а на самом деле оперся сам.
– Ты что там ищешь?
Тюша запрокинула голову первой и первой ответила:
– Мы вас ищем! А вы нашлись.
– А чего меня искать? Я не терялся.
Феликс хотел возразить, что очень даже терялся, но потом решил не спорить с незнакомым взрослым человеком. Смысл-то? Феликс вообще не любил спорить, потому что каждый все равно обычно оставался при своем мнении, а время зря тратилось.
– А вы что там делаете? – спросила Тюша.
Виктор сидел на толстой и, между прочим, мокрой ветке огромной ветлы.
– Видишь, ветки ветром поломало? – спросил Виктор. – Надо спилить, чтоб никого не ушибло. Я, правда, пилу уронил. Не посмотришь внизу?
Теперь он обращался к одной Тюше, а Феликса игнорировал. Ну правильно. С Тюшей они были знакомы, а с Феликсом – нет. Но Феликса это все равно разозлило. Что он – пустое место?
– Так с вами все хорошо? – уточнила Тюша, осматривая траву под деревом. Не было там никакой пилы.
– А чего ж плохого? – не понял Виктор.
Или сделал вид, что не понял. Феликсу он вообще не понравился. И верить ему не хотелось.
– Нам показалось, – начала было Тюша, но Феликс дернул ее за рукав, и она замолчала.
Молодец, конечно, быстро его поняла.
– Я принесу пилу, – пообещал Феликс и побежал к сторожке. Он видел ящик с инструментами у входа, под навесом.
Самая обычная одноручная пила сверкала на солнце ослепительным блеском.
Глава четвертая. Лодка со старого причала
– Мы пойдем, – сказал Феликс и потянул Тюшу за рукав.
– Счастливо, – кивнул Виктор, – не уходите далеко.
– Не-не, – пообещал Феликс. – Мы здесь побудем, на «Гремучей».
И потащил Тюшу через кусты.
Удивительное дело, в прошлый раз она в них запуталась так, что чуть не упала, а сейчас – ничего.
За кустами Феликс перевел дух.
– Знаешь, где старый причал? – спросил он.
– Я-то знаю, – важно кивнула Тюша и тут же уставилась изумленно. – А ты-то откуда?
– Неважно. Короче, надо идти туда. Там была лодка. Без мотора, но нам все равно плыть по течению. Так что сойдет.
– Куда плыть?
– К шлюзу, – объяснил Феликс.
– А к шлюзу-то зачем?
Чем дальше, тем меньше Тюша понимала ход его мыслей. Про старый причал она, конечно, слышала от отца, и сама была там не раз. Потому что на старом причале остался хороший пляж с мелким речным песком. И вход в реку там был пологий и ровный, без камней и уступов. Хоть по пузо заходи и устраивай салют из брызг, хоть по горлышко и изображай прыгуна в высоту. Тюша не умела плавать, и гладкое дно ей было нужно еще как.
Пользоваться причалом перестали три года назад. Собрали новый пирс выше по течению и перестали. Лодки и катера теперь хранили в сарайчиках, выстроенных к новому пирсу поближе, а вместе с лодками и моторы, и весла, и спасательные жилеты. А у старого пирса на причале качалась одна лодка, чтобы с нее ловить мальков по вечерам. Все удобнее, чем с берега – не так далеко забрасывать крючок с наживкой.
Тюша подумала, что у той лодки даже весел, скорее всего, нет. Кто же оставит просто так лодку с веслами? Их дают только гостю «Гремучей», под личную ответственность.
– Есть там весла, – вдруг сказал Феликс, как будто прочитал Тюшины мысли. – Я вчера на омут плавал.
– Один? – удивилась Тюша.
– С отцом, – объяснил Феликс. – Кто бы меня одного пустил? А весла мы к себе в домик унесли. Нам твой папа разрешил, чтоб каждый раз туда-сюда не таскать.
– Конечно, разрешил. Раз вы на неделю приехали. Чего же и не разрешить? Ладно, с лодкой ясно. Ключ тоже у тебя?
– Тоже.
– Ага. А зачем нам шлюз?
– Потому что твои там, я уверен, – ответил Феликс. – И мой отец, скорее всего.
– Почему? – удивилась Тюша.
Честно сказать, она уже устала удивляться. Она за последний месяц столько не удивлялась, как за один сегодняшний день. Еще далеко не закончившийся, между прочим.
– Потому что, если можно что-то исправить, то только там, – выпалил Феликс и прижал палец к губам.
Тюша пожала плечами. Ладно. Молчать она согласна. Если никто ничего путного все равно не скажет, то и нечего зря болтать.
– Загораете?
Тюша подпрыгнула.
Оказывается, Виктор умел ходить бесшумно, как отцовские коты.
– Ага, – кивнул Феликс.
– Плащи бы хоть расстегнули, – хмыкнул Виктор. – А то загар того – ляжет неровно. Неужели барышня не в курсе?
– Барышня в курсе, – вмешалась Тюша.
Она терпеть не могла, когда о ней говорили вот так, в третьем лице.
– Барышня не любит загорать после дождя, – объяснила она. – И вообще, в мае солнце чересчур жгучее.
– Это конечно, – согласился Виктор, – это да. Вот и шли бы в дом. А то дождь, солнце. Никакой стабильности в жизни. Родители-то ваши где?
– Ну где тут могут быть родители? – неестественно рассмеялся Феликс. – Сами не знаете?
– В магазин, что ли, рванули?
Феликс кивнул.
Тюша посмотрела на него внимательно: так-то врать зачем? Можно же в любой момент проколоться. Но одергивать Феликса не стала. Чтобы хуже не было.
– А съезжу я тоже, – вдруг решил Виктор.
– Ага. А то вечером там ничего не останется. Мы вчера поехали, и зря.
– О как! – присвистнул Виктор. – Ну спасибо, что предупредил.
Он развернулся и быстро пошел к своему домику. Туда, где была припаркована вишневая «Мазда».
– Быстро! – велел Феликс. – Он в магазин смотается минут за двадцать. И поймет, что мы его обманули. И еще много чего, кстати. Так что шевелись!
Тюша подумала,
