Демонология по Волкову - Наталья Николаевна Тимошенко
Несколько лет назад, когда Леон только строил Волчье логово, когда нанимал персонал, в его жизни появилась Софи. Леон никогда не позволял себе ни единого намека в ее сторону, но себе признавался: девушка ему нравилась. После аварии он сложно сходился с людьми, и, может быть, однажды, заметив какие-то признаки того, что тоже нравится Софи, он и сделал бы шаг навстречу, но не успел. Раф, не стесненный никакими моральными принципами, пригласил ее на свидание при первой же встрече. Леон видел, как потеряла голову его помощница. И видел, как ей было больно, когда она наскучила Рафу. Но Леон за то и ценил Софи: она умела держать лицо и переступать через эмоции в любых случаях. Разделяла работу и личную жизнь, разделяла братьев.
И теперь Леон с мрачным удовлетворением замечал, что Алиса не поддается на чары Рафа, хотя тому, казалось, было плевать на это, он продолжал играть на любимой скрипке.
— Как вы оказались на этой работе, прекрасная Элис? — широко улыбаясь, спросил он.
Алиса едва заметно поморщилась.
— Я предпочитаю Алису, — вежливо, но с заметным холодом в голосе произнесла она.
— У вас такое красивое имя, что можно предпочитать что угодно, — ничуть не смутился Раф. — Вам с этим повезло, не то что нам, да, Леон? — Раф улыбнулся Леону, и тот едва заметно выдохнул. Пошла в ход любимая история. Однако он промолчал, зная, что несущийся с горы поезд все равно не остановить.
— У вас и у Леона красивые имена, — вежливо заметила Алиса, клюнув на приманку.
— Не скажите! — расхохотался Раф, откидываясь на спинку дивана. Сколько раз Леон видел такие спектакли? Сбился со счета. Знал каждую фразу, которую произнесет брат в течение следующих десяти минут. — Вы знаете, как полное имя Леона?
Алиса взглянула на Леона, будто ждала, что имя высветится у него на лбу, а затем осторожно предположила:
— Леонид?
— Леонардо! — не дав тому и рта раскрыть, радостно возвестил Раф. — Представляете? Назвать сыновей Леонардо и Рафаэль! Наша матушка — та еще шутница, да, Леон?
— Наша мама — художница, — пояснил Леон спокойно. — Не очень известная, но очень увлеченная. Во времена нашего детства интересовалась эпохой Возрождения, отсюда и имена.
— Так звучит официальная версия! — перебил брата Раф. — Я же считаю, что она интересовалась не эпохой Возрождения, а черепашками-ниндзя. И стоит быть благодарными Богу, что у нее лишь двое сыновей, а не четверо. Представляете, как мучались бы остальные два с именами Микеланджело и Донателло?
Раф рассмеялся так заразительно, что Алиса тоже улыбнулась. Леон тут же резко поднялся с кресла, заметил холодно:
— Если ты приехал просто поболтать, Раф, то я вынужден тебя огорчить: у нас с Алисой много работы.
Брат сел прямее, перестал смеяться.
— Вообще-то я приехал пригласить тебя на свою передачу, — сказал он.
— У меня нет желания появляться в сводках новостей.
— Нет. — Раф мотнул головой, поставил стакан с лимонадом на стол, превращаясь из балагура в профессионала. — Мы начинаем цикл передач с известными людьми нашей области. Культурные деятели, бизнесмены, политики. Все в таком роде. И я приглашаю тебя.
— Спасибо, но нет, — отрезал Леон.
Раф поднялся с дивана. Очевидно, не хотел смотреть на брата снизу вверх. Он все равно был на полголовы ниже Леона, но такая разница уже не казалась катастрофической.
— Твои рейтинги падают, Леон, — заметил он. — Ты все больше превращаешься в затворника. Мало куда выходишь, мало где бываешь. Не будешь светить лицом — останешься без работы.
— Без работы я не останусь, поверь, — криво усмехнулся Леон, а затем повернулся к помощнице: — Алиса, у нас с вами еще много дел на сегодня, нет времени рассиживаться.
Алиса тут же подскочила на ноги, а Раф заметил:
— Держишь девочку в ежовых рукавицах, Леон? Смотри, сбежит.
— Не сбежит, — припечатал Леон. — Она подписала контракт на год. И у нас действительно много работы.
Раф не стал больше настаивать на шоу.
— Пойду поищу Софи, — хмыкнул он. — Она мне всегда рада.
Леон замер на мгновение, собираясь сказать, что Софи давно ему не рада, но промолчал. Софи, в отличие от Алисы, хорошо знает Рафа, не стеснена никакими приличиями и сможет постоять за себя, не боясь разгневать ни Рафа, ни Леона.
Так ничего и не сказав, Леон направился к лестнице, ведущей в его лабораторию, краем глаза замечая, что Алиса следует за ним.
* * *
Алиса видела, что Леон чем-то недоволен, но не могла представить, чем именно вызвала его гнев. Она не позволила себе ни единого жеста или взгляда по отношению к его брату, который можно было бы принять за флирт.
По правде говоря, Рафаэль ей не понравился. Он был из тех людей, что родились с золотой ложкой во рту, полностью это осознавая: красив, удачлив, уверен в себе. Было видно, что он не знал отказа у женщин, а потому не сомневался в собственной для них привлекательности. Алиса таких людей терпеть не могла. Они не понимали слова «нет», позволяли себе неуместные жесты и фразы и искренне удивлялись, когда получали отпор. Мрачный, строгий Леон вызывал в Алисе куда бо́льшую симпатию, чем его жизнерадостный брат в светлом костюме и с модной стрижкой.
Леон молча открыл перед Алисой дверь, и она впервые попала в эту часть дома. Не то чтобы она чем-то сильно отличалась от остальной. Была такой же темной, матовой, но в ней словно бы ощущалось что-то потустороннее, необычное.
Как ты вообще тут работаешь?
Алиса мотнула головой. Что за глупости? Коридор как коридор, такой же, как и остальные. А к остальным она привыкла.
Леон обернулся, будто почувствовал ее замешательство.
— Эта часть дома стоит на границе, — сухим тоном проинформировал он. — Комната, в которой вас поселили в первую ночь, как раз сверху. Поэтому вы можете ощущать что-то необычное.
Вот оно что! Теперь Алиса поняла, что ощущения у нее точно такие же, как были в первую ночь. Больше Леон ничего говорить не стал, молча шел по длинному коридору, чеканя шаг, и Алиса решила спросить сама. Она терпеть не могла невысказанное недовольство, предпочитала решать проблемы сразу.
— Леон, я сделала что-то не так?
Он остановился, но не обернулся.
— Нет, все в порядке, — ответил таким же сухим тоном.
— Это из-за вашего брата? — продолжила Алиса.
Он обернулся, повторил:
— Все в порядке. Вы действительно ни при чем.
На этом стоило бы замолчать, но Алиса уже сформулировала вопрос и не успела
