Татьяна Форш - Призрачный бал
– А молодые да ранние – все такие! – пробасил здоровяк лет тридцати пяти.
Макс хмыкнул. Ровесник, а все туда же! Раннего нашел!
И не удержался:
– Кстати, а что у вас за бизнес?
– Сеть тренажерных залов «Геракл». Слышали, наверное? – тут же с гордостью ответил здоровяк, за что и поплатился.
– Ну, я так и понял. Закон Вселенной – чем больше мышечная масса, тем меньше айкью. А зачем, стесняюсь спросить, вам особняк? Устроить тут филиал «Гераклов»?
– Я не понял! – Здоровяк уловил, что его попытались задеть, только не понял, как, и решил повод для драки не упускать. – Ты меня сейчас хотел обидеть?
– Ну что вы! – Макс дотянулся до графина, наполненного жидкостью цвета коньяка, судя по всему, дедовой настойкой, и плеснул в стоявшую тут же на подносе чистую рюмку. – Наоборот, восхищаюсь вашим телом. Сейчас мало кто из бизнесменов заботится о прессе из мышц. Все больше о прессе из баксов.
– Мне больше нравятся евро, – ехидно прищурился Дмитрий Юрьевич, – у них, знаете ли, расцветочка повеселее.
– Так, господа! Ну что вы, ей-богу, как дети? – решил пресечь назревающий конфликт Игорь Эдуардович. – Максим Александрович у нас пошутить мастер, но нельзя же на шутки обижаться, к тому же перед такими важными событиями, как аукцион и бал в честь двадцатилетия прекрасной Лизаветы Сергеевны Аристаховой!
– Так они будут участвовать? – Макс даже забыл о словесной потасовке. – Аристаховы не уехали?
– Уехали – приедут! – отмахнулся нотариус. – Чтобы Сергей Иваныч добровольно отказался приобрести то, на что положил глаз, – такого не бывало!
– А милые девушки? – Макс с каким-то сожалением понял, что конфликт угас, так и не начавшись, и кивнул на шепчущихся о чем-то девиц. – Тоже в деле?
– А милые девушки – наши жены! – снова почувствовал угрозу «бог тренажеров».
– Э… Так им лет восемнадцать, а вашему отцу даже при скромном подсчете лет на тридцать побольше! – усмехнулся Макс, заметив, как стройняшки начинают поглядывать на него, явно позабыв о семейных узах.
– Они – сестры! – не в лад, невпопад заявил тот и возмутился. – Когда уже принесут абсент?
– Никогда! – Макс, не замечая нервничающего здоровяка, открыто подмигнул раздевающим его глазами девахам и пояснил побуревшему от такого неуважения Дмитрию Юрьевичу. – Это не потому, что мне жалко. Это потому, что у нас есть шикарный самогон, и согласитесь, в старинных поместьях не место зеленым феям. Эту нишу заселили призраки.
– Призраки? Здесь есть призраки? Тогда за этот дом стоит побороться! – оживился здоровяк, но Игорь Эдуардович поспешил его успокоить.
– Да ну бросьте, Юрий! Неужели вы верите в призраков? Максим пошутил!
– И ничего я не шутил! – возмутился тот. – Вот переночуете здесь пару ночей и сразу поверите и в призраков, и в фей, и в богоматерь! Я, например, когда вчера шел к себе в комнату, умудрился заблудиться! А еще я слышал музыку. Какую-то ломаную, неприятную! А потом увидел на балконе фигуру…
Макс замолчал, глядя, как подозрительно на него смотрят гости. Наконец здоровяк переглянулся с отцом и выдал:
– Заберем дом прямо сейчас за сорок лямов!
– С дуба рухнул? – В тон ему ласково поинтересовался Макс. – Пятьдесят – начальная цена!
– Тогда пятьдесят пять! – гнул свою линию здоровяк.
– Мне Аристахов семьдесят за него давал! – пошел на блеф Максим. И ответ его почему-то не удивил.
– Даем девяносто! И точка! – выпалил Дмитрий Юрьевич. Макс задумался, точно в сомнении, налил себе еще рюмку, выпил. Взял со стола бутерброд с икрой, долго жевал и наконец поднялся.
– Наверное, я все же подожду аукциона. В этом деле каждый рубль на счету. И если вы можете дать девяносто, еще неизвестно, не даст ли сотню Аристахов? А может полторы? Мое почтение, господа. Будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях! Пока!
И посмотрев в потемневшее окно, Максим вышел прочь.
Интересно, где носит Аристахова? Уже ночь скоро, а его все нет!
Решив, что проще дожидаться приезда Лизы в комнате, Максим зашел на кухню и, взяв у Зои Павловны жареную грудинку и хлеб, направился к себе.
Едва он расправился с ужином, как в дверь постучали.
– Кто там? – спросил Макс, но стук не прекратился. Открыв дверь, Максим увидел Инну.
– Привет…
– Не было печали… – Макс замер на пороге, разглядывая помощницу, а по совместительству, скорее всего, любовницу нотариуса. – Чего-то хотела?
– Что, так и будем стоять? Даже не впустишь? – Ее идеально накрашенных губ коснулась улыбка. – Боишься? Я не кусаюсь…
– Чего мне тебя бояться? Кусайся не кусайся, а привычки пальцы класть в чужие рты не имею!
– Вот и умничка! – Инна нахально потеснила Максима и без спросу прошла в комнату. – Так это хозяйская спальня? Хм… много интересного. А кровать, я смотрю, уже использовали по назначению?
Макс после этих слов отчего-то покраснел, как пацан. Хорошо, светильник он пока не зажег, а тусклого света умирающего дня вряд ли хватило бы рассмотреть румянец на его смуглом лице.
– Тебе какое дело? Говори, зачем пришла, и уходи!
– Может, познакомимся поближе? – Она упала на кровать и потянулась, как сытая кошка.
– Уходи! Иначе Толстый торги отменит! – поспешил отказаться Макс от такого предложения, на что девица ни капли не обиделась.
– Толстый, говоришь? Забавно… Ладно. Уйду. Только принеси попить. Зоя с Тимофеем уехали, а в обеденном зале непонятно что творится…
Черт бы тебя побрал! Принесла же нелегкая! Теперь, даже если Аристаховы и приехали, он уже все пропустил.
– У меня не во что налить!
– А графин на тумбочке со стаканом? Там, где фотографии.
– Он пустой…
– А вода в ванне…
– А сама не можешь? – Вот совершенно не хотелось прислуживать этой девице. Мало того, что зашла без приглашения, развалилась на кровати, где вчера спала Лиза, а теперь еще и ухаживай за ней!
– Ну что ты за мужлан? Вроде аристократ! Красавец! А язва, каких поискать! – Девица одним движением поднялась. – Ладно, если ты даже водой не можешь девушку угостить…
Началось!
Ни слова не говоря, Макс взял графин и решительно направился в ванну. Наполнив емкость, молодой человек вернулся в комнату.
Инночки не было.
Алиллуйя! Пусть тебе, дорогая, нотариусы воду подают!
Поставив графин, Максим отодвинул штору и всмотрелся в густые тучи, наползающие на небо над особняком. Интересно, Лиза вернулась? Он, конечно, мог пойти ее искать, но не хотел встречаться с Аристаховым. Решив, что сделает это позже, Макс покосился на кровать, но выбрал диван и с наслаждением рухнул на него. После сумасшедшей ночи и не менее сумасшедшего дня спать хотелось невероятно!
Глаза закрылись сами собой, едва голова коснулась подлокотника. Только бы снова не приснилась чушь про Средневековье! И ему совершенно не идет имя Захар, а Лизе – Варвара…
Говорят, время любые раны успокаивает. Захар верил, да вот обмануло его время, не вылечило. Думал, оставит свою ненаглядную – и с глаз долой, из сердца вон. Да разве такое возможно, когда стоит лишь глаза закрыть, как она тут же и появляется.
Варенька. Любимая.
С того дня, как она с графом уехала, не было Захару покоя. Неправильно все как-то, чудно.
И хоть в поместье граф велел ей чувствовать себя хозяйкой, Захар видел – тревожит что-то голубку его ненаглядную, жить спокойно не дает. Он бы спросил, да разошлись их пути с тех пор. Вот и приходилось держаться в стороне. Хоть и тяжко бывало.
Потом граф его на учебу отправил, мол, хочет продвигать по службе, а без образования никак. И вроде полегчало немного. Только Захару все казалось, что хозяин сослал его от Варвары подальше. Неужели догадался? Вздор. Никак он догадаться не мог. Да и Варвара, как только один-единственный раз наедине остались, умоляла не говорить графу про них ничего.
А сегодня, как ее в зале увидел, даже и не узнал сразу. Богатое платье, спина, как струна натянутая, и большой круглый живот.
Вот и все. Рухнули последние надежды. Нет больше его Вареньки, она теперь графиня. Не чета ему, голи перекатной. Глянула на него свысока и удалилась, сославшись на мигрень. А граф смотрит вслед, как щенок, разве что слюни не пускает.
– Ты чего застыл, Захар? – Голос графа потащил его из дум, как из омута. – Выполнишь мое поручение или как?
– Прости, Дмитрий Алексеич, устал с дороги, задумался и прослушал, что ты говорил.
